Мафия-93 - Ростислав Самбук

– Убийцы?

– Итак, в Городе существует мафия! Почему не докладывал мне? Газеты писали об организованной преступности в Ленинграде, еще в других городах. Но чтобы у нас!..

– Ну какая же это мафия, – махнул рукой Псурцев. – Я же говорю: один тип у меня на крючке…

– Кто?

– Вам это не обязательно знать.

– И он один, без помощников?

– Повторяю, вас это интересовать не должно. Белоштан вдруг налил себе полную рюмку и опорожнил одним глотком, даже не почувствовав аромата коньяка. Слово «мафия» почему-то ужалило его.

«А мы не мафия? – подумал он. – Что бы сказали в Городе, если бы нас вдруг раскрыли? Конечно же назвали бы мафией. Ну и пусть, – решил, – разве дело в слове? Мафия – это не так уж плохо. Все-таки какой-то романтический ореол: мафия, мафиози… Гораздо лучше, чем бандит, преступник. Хотя каким словом ни называй, а суть одна. И сидеть нам в случае чего вместе: и полковнику милиции, и мне – директору фабрики, и самому мэру городу. Носить черные ватные бушлаты и ботинки из грубой кожи».

Белоштана замутило только от одной этой мысли, но, заметив, как весело улыбается Псурцев, как спокойно дует на ногти Пирий, он немного успокоился. Не пойман – не вор, а поймать их не так-то просто, точнее, невозможно. И все же…

– Мне думается, – строго посмотрев на довольные лица Псурцева и Пирия, с металлом в голосе произнес Белоштан, – это надо рассматривать как крайнюю меру. Следует сообща еще попытаться обработать Хмиза, убедить его, что он, вонючий козел, делает глупость. Если надо, пригрозить!

С ним согласились.

* * *

Степан вел машину уверенно и даже залихватски. Чувствовал, как любуется им Светлана, и срезал повороты, не снижая скорости, тем более что «девятка» с ведущим передним мостом позволяла это.

– Так пойдешь за меня замуж? – в который раз спрашивал Степан.

– А разве я не твоя?

Степан вспомнил, как переступила она порог его квартиры, как остановилась, кажется, растерянно и как он прижал ее к себе – податливую, но все еще напряженную.

– Моя, конечно, моя! В субботу распишемся.

– Ты на самом деле хочешь этого?

– Не представляю жизни без тебя.

– Но так быстро? Я и не думала… А потом, я слыхала, в загс надо заявление за месяц подавать.

– Нас распишут хоть сегодня.

– Неужели ты такой всесильный?

Степан вспомнил директора Дворца бракосочетания: черненькая, лет под сорок, с белым, будто навсегда напудренным лицом, страшно манерная, она как-то заскочила на базу с какой-то мелкой просьбой. Слава богу, все для нее сделал, а она еще строила ему глазки и оставила номер телефона, которым он так и не воспользовался. Интересно, какими глазами посмотрит на них со Светланой? Наплевать! Главное, не посмеет отказать.

– До всесильного мне еще далеко, – ответил он, – но брак, если я скажу, нам зарегистрируют сразу.

– Но у меня даже нет свадебного платья, а потом, ведь надо поставить в известность родителей.

– А что, они будут возражать?

– Нет, конечно.

– Позвони им сегодня вечером. Приедут на поезде, а платье до субботы будет готово.

– Как-то все это – словно по мановению волшебной палочки.

«А так будет теперь у тебя всегда, – хотел сказать Степан. – Все твои желания будут выполняться беспрекословно. Хотя, – подумал, – придется ограничиваться. Сейчас твои доходы, Степочка, накроются – профукаешь приобретенное, а дальше – как все… Скромный служащий…» Однако эта мысль не смутила. «Ничего, – решил, – живут же люди, и даже счастливо. Будет не хватать денег, пойду в кооператив, наконец в таксисты».

– Поехали, – сказал решительно. – А то еще дел невпроворот…

– В субботу! – вдруг радостно рассмеялась Светлана. – Неужели в субботу? А знаешь, милый, если трудно, я обойдусь без свадебного наряда.

– Ты что? – даже испугался Степан. – Ты у меня будешь самой нарядной и самой красивой. Все будут нам завидовать.

Вспомнил, что у директора магазина Изи-рыжего припрятано два или три прекрасных свадебных платья, да и на базе найдут, дело за портнихой – он ее наймет из ателье на Центральном проспекте. Послезавтра все будет готово – и будет стоять Светлана в длинном невесомом платье с фатой и букетом белых роз – настоящая принцесса.

И опять Степан подумал, какой же он счастливчик. Принцесса, встречающаяся только в сказках и главным образом королевичам, будет принадлежать ему, обыкновенному директору базы, только при упоминании о котором у людей на лице выражается презрение. С одной стороны, кланяются, а с другой – презирают… Парадокс!

Что ж, пусть парадокс. Прощаясь с Городом, он устроит пышную свадьбу – нужно немедленно позвонить Леше и на субботу заказать ресторан, оркестр, много шампанского и деликатесов.

«Нет, – остановил сам себя, – хватит этих купеческих замашек, это еще сегодня ты в фаворе, а завтра – стоп, шлагбаум опущен».

– Слушай, – вдруг спросила Светлана, – а ты подумал обо мне? Мы уже говорили на эту тему, что я буду делать в Городе?

– Подумал, обо всем подумал. Я еду к тебе, любимая… – Увидев пробежавшую тень на лице Светланы, объяснил: – Знаю, у тебя тесно: на троих две комнаты. Попробую поменяться на Львов. Если не получится, построим кооператив.

– Это же так дорого!

– Ничего, – снова почувствовал себя купцом Степан, – у меня есть сбережения.

Светлана сразу посерьезнела и внимательно посмотрела на него. Возможно, поняла что-то, поскольку спросила:

– Ты на самом деле хочешь оставить Город?

– Непременно, – совсем честно ответил Степан, ибо в тот момент он в самом деле верил в это.

* * *

Псурцев сидел за рулем серого обшарпанного неприметного «Москвича». Он взял его у соседа, объяснил, что в воскресенье не хочет пользоваться служебной машиной, а собственный «жигуль» испортился. Впрочем, такие осторожности были лишними – кто будет следить за ним? Но береженого и бог бережет, а вдруг чужое злое око зацепится за его белую и всегда ухоженную машину?

Полковник не спешил: специально выехал раньше, чтобы на месте оглядеться и в случае чего отменить встречу. В конце концов, не так уж и страшно, если кто-либо увидит его с Филей. Тот хоть рецидивист, но сейчас работает в жилконторе слесарем, случайная встреча на лоне природы, кроме того, милиция может поддерживать связи с кем угодно, в том числе и с бывшими преступниками. Между прочим, у полковника может быть и свой профессиональный интерес…

И все же лучше, если их встреча останется незамеченной. Лучше и для Фили, и для него. Все может случиться, кто-кто, а Псурцев знал это: слава богу, не первый десяток лет в милиции.

Полковник привык ездить с комфортом: в его «Ладе» стоял японский магнитофон «Мицубиси», который, кстати, подарил ему когда-то Степан Хмиз. Подарил, надеясь, конечно, на благодарность – и дождался… Псурцеву на миг стало жаль Степана: в принципе не плохой парень, не жадный, дружелюбный, сколько раз они в достойных компаниях «закладывали за воротник». Дурак, ей-богу дурак, втрескался как мальчишка. Девок тебе мало? Пройдись по Центральному проспекту, выбирай любую, сами на шею вешаются, сами в кровать прыгают – парень красивый, стройный, да еще и директор базы! Повезло тебе, так сиди и не чирикай. С Жорой и самим Пирием на равных. Это же ценить надо!

В конце концов Хмиз сам виноват, решил Псурцев, каждый – сам кузнец своего счастья. Ну чего разжалобился? Степу тебе жалко? Есть Степа, нет Степы… И правильно – не уклоняйся. Тебе люди доверили, в компанию взяли, будь благодарен до конца, а ты… Сколько по совету Белоштана тебя уговаривали, угрожали, запугивали, но бесполезно… Да, предательство не прощается. И Филя поставит точку.

Вспомнив Филю, Псурцев поморщился. Конечно, Филя – подонок, к тому же подонок вонючий. Но нужен человек. К кому обращаются в экстремальных случаях, подобных нынешнему? Только к Филиппу Фаридовичу Хусаинову, которого в преступном мире за бородавку на щеке прозвали Филя-прыщ. Самая важная фигура среди преступников – бывших, настоящих и, наверное, будущих – Города.

В прошлом Филя работал в цирке. Филипп Хусаинов – эквилибрист, канатоходец, его знали в стране: огромные красочные афиши до сих пор украшают стены его квартиры. Потом Филе не повезло, репетировал без страховки, упал и повредил ногу, до сих пор хромает. На этом закончилась Филина цирковая карьера, больше способностей у него не было, но характером обладал упрямым, а голову имел смекалистую и находчивую, отличался жестокостью и беспощадностью, судьба занесла его в Город, здесь Филя оброс несколькими бывшими спортсменами, такими же отчаянными, как и сам, – ограбили пять квартир, но попались на убийстве. Псурцев занимал тогда должность начальника уголовного розыска – собственноручно вышел на Филин след и арестовал его с компанией.

Хусаинов отсидел несколько лет – хвалился, что прошел в колонии академию, по крайней мере он сейчас не разменивается на квартирные кражи. Сейчас Филя «записался» в рэкетиры, вместе со своими помощниками-спортсменами вымогал дань с кооперативов и черного рынка.