80 лет форы (Часть вторая) - Сергей Артюхин

Начавшаяся же в сорок третьем в США эпидемия закрепила желание физика остаться в Рио. Да и созданные для нового "Центра Бора" условия, мягко говоря, внушали.

– Вот и отлично. Пускай работает. У нас слишком мало достойных ученых, а с мировым именем – и того меньше. Вот пускай господин Бор и создаст нам физическую школу. Ладно, вернемся к нашим баранам, – глава Федерации налил себе еще вина.

– Так вот, мы будем на стороне Советов и Сталина. Я больше чем уверен, что у него уже есть и ядерная бомба, и средства ее доставки, – сказал Альверде и после паузы добавил:

– Вполне возможно, что даже и ракетные средства доставки.

– Да ладно. Это нереально, – вице-президент, собравший под своим крылом весь научный и промышленный потенциал Федерации, прекрасно осознавал трудности, которые необходимо было преодолеть для создания ракетного оружия.

– Еще как реально. Даже в той истории немцы к сорок пятому умудрились создать нехилый такой задел в этих технологиях – они даже зенитные управляемые ракеты создали. И достижениями ученых Рейха потом вовсю пользовались как русские, так и американцы. А теперь представь, на что они способны, имея целую кучу технологий будущего – хотя бы знают, куда двигаться – и фактически объединенные с Советами промышленные и научные мощности, – Альверде несильно стукнул кулаком по столу, – а еще несколько лет спокойной жизни, чтобы всем этим воспользоваться.

Гаспар промолчал.

– Ладно, нам еще пока надо закончить с Японией. А потом уже думать о Третьей Мировой.

– Президентэ, согласно договоренности с американцами, наши войска скоро можно будет отводить из Вьетнама. Скоро как раз срок выйдет.

– Это еще не факт. У меня завтра встреча с американским послом. И на ум приходит только одна причина, ради которой ему так сильно хочется со мною встретиться.

– Наш Корпус.

– Вот именно. Наши парни продемонстрировали, что они могут воевать не хуже вечно зазнающихся янки. Про это даже Паттон высказывался. И теперь, когда американским войскам предстоят не самые простые операции – напомню, скоро должна начаться высадка на Окинаву – Союзникам ну очень не хочется нести потери в одиночку. Им же еще с русскими воевать.

– Да ладно тебе, Жозе. Не думаю, что лишние потери в несколько тысяч солдат могут что-то серьезно для американцев изменить. В войне с русскими разменной монетой будут дивизии, если не корпуса и не армии. Вспомни про то, как они воевали тогда. Один Сталинград стоил русским и немцам больше войск, чем американцы потеряли за всю войну против Японии. Так что плюс-минус несколько тысяч… – Гаспар покачал головой. – А вот для нас эти самые несколько тысяч могут стать серьезной потерей.

Раз уж мы будем на стороне Советов, то вполне очевидно, что нам, так или иначе придется воевать против янки. И здесь несколько тысяч подготовленных солдат могут сыграть серьезную роль в нашей обороне. Особенно, если вспомнить, что все силы американцы против нас бросить не смогут.

– Ты не прав, друг мой. Американцы и так понесли серьезные потери в этой войне.

– Так это из-за биологического оружия япошек, а не из-за боевых действий.

– Естественно. Но это не отменяет того факта, что потери велики. И лишние несколько тысяч смертей, не подрывая собою американскую военную мощь наносят очередной удар по рейтингу президента. И на следующих выборах – хлоп, и следующий президент, – Альверде ухмыльнулся. – А теперь представь, что я смогу выпросить у Трумэна за нашу помощь. Достаточное количество приятных бонусов.

– Это если только японцы не рискнут с биологическим оружием еще разок, – Гаспар с сомнением посмотрел на генерала.

– Их серьезнейшей ошибкой было применить ботулотоксин в Сан-Франциско. До этого у американского правительства не было достаточного количества доказательств, чтобы уличить Империю в применении оружия массового поражения. А после этой глупости у американцев развязаны руки – что они и не замедлили продемонстрировать на примере Хиросимы и Нагасаки. Определенно, этим городам не везет, – президент ЮАФ захохотал.

– Так что теперь японцы не рискнут повторить свой занимательный опыт, – добавил Альверде после того, как отдышался.

– Ладно. Чего будем просить?

– Стандартный набор. Станки, грузовики, самолеты. На сей раз затребую у США сразу сотни полторы "Мустангов" последних модификаций.

– Так они тебе их и дадут, – недоверчиво отметил Гаспар.

– Естественно, что сто пятьдесят штук нам не видать. А вот штук семьдесят – восемьдесят я выторговать смогу. И мощь нашей авиации сразу же неплохо так возрастет.

– Ага. Грядет век реактивной авиации, Жозе. И всю эту "мощь", – Гаспар продемонстрировал руками жест "кавычки", – можно будет выбрасывать на свалку.

– Не всю, совсем не всю. В Корее английские "Си Фьюри" умудрялись сбивать пятнадцатые "МиГи". А учитывая, что и у англичан, и у американцев реактивные самолеты до сих пор в единичных экземплярах… – Альверде покачал головой. – И еще. Скоро у меня встреча с Резановым. Вот и надавлю на него. Пускай Сталин подгонит нам еще несколько сотен "Яков" и, наконец, поставит дружественному государству "Лавочкиных". А то что же это получается: нам с голым задом против американцев воевать? Не пойдет…

– Так русские вроде бы уже пообещали поставки?

– Этого мало, друг мой, чертовски мало. Ну продаст нам дядюшка Джо еще четыре сотни Яков. Капля в море. А наши авиационные заводы пока не способны производить приличную авиатехнику.

– Да ладно. Наша версия "Фокке-Вульфа" не так уж и плоха, – не согласился вице-президент.

– Она лучше русских "Ишаков", это уж точно. Но не более того. Я пытался выбить из американцев лицензию на "Мустанг", но ведь не дают, гады, – вставший из-за стола Альверде раздраженно крутанул глобус в углу своего кабинета.

– Предлагают торговаться с британцами насчет "Си Фьюри", – лицо президента Федерации приобрело задумчивое выражение.

– А если потребовать у Трумэна помимо поставок техники еще и надавить на Британию? Как думаешь, прокатит такой вариант?

– Почему нет. Попробовать никогда не вредно, – кивнул Гаспар.

– Да с этим Трумэном вечно все не так. И чего его русские не пристрелили, когда он был еще никем? Ведь знали же, что эта скотина против них…

– Предпочли известное зло неизвестному. А так, может быть, к власти пришел бы еще более ярый антикоммунист.

– Тоже верно… Ладно, у нас сегодня в программе еще награждение полковника Сезарро и его ребят. Парни только с войны, так что негоже опаздывать на такое мероприятие.

– Я слышал, там будет Мария. Пора тебе уже к ней подкатить. Ты же президент, как-никак. А президенту полагается первая леди…тем более что девушка к тебе явно неравнодушна.

– Жозе, ты бы не забывался, а?

– Ой-ой, ну простите, президентэ. Я не хотел ранить ваши нежные чувства, – улыбающийся Гаспар увернулся от дружеского захвата и добавил:

– Нам еще на церемонию, не забыл?

– Уу, я ж тебе еще припомню, – Альверде погрозил другу кулаком.

– Конечно-конечно, мой дорогой генерал. Жду – не дождусь.

– Ух я тебе счас…

Сидящий в приемной Рейнальдо несколько минут спустя с удивлением наблюдал за направляющимися к дверям весело переругивающимися и пихающимися высшими лицами Южно-Американской Федерации…

15 февраля 1946 года.

СССР, город Будущее.

Илья Кравченко с наслаждением вдохнул морозный сибирский воздух. После почти суток беспрерывной работы хотелось вот так просто подышать свежим воздухом и ни о чем не думать.

Но это не особо получалось, несмотря на прекрасный вид на высокие ели, образующие почти идеальные аллеи в одном из парков наукограда. После того, как товарищ Сталин принял логичное решение по созданию советской "Кремниевой долины" (только не в единственном экземпляре, а сразу в пяти…и это те, о которых Илья знал), руководителю Бюро Особых Технологий стало как-то не до отдыха. Количество требующих постоянного внимания проблем росло как снежный ком. И если в ядерной энергетике львиную их долю брал на себя Берия, то с остальными направлениями научной мысли…

Грустно вздохнув, ученый покачал головой. Нет, помощь была огромная – и от Устинова, и от Кагановича, но, в общем и целом, напрягаться приходилось так, что мама не горюй. Выпуск транзисторов и прочей электроники, мирные ядерные технологии – воспоминания о том, сколько усилий потребовалось для создания реактора на тории как более безопасного варианта отозвались дрожью по всему телу.

А ведь это все лишь самые крупные проекты. К примеру, существовала проблема станкостроения – важнейшая и требующая обязательного решения, но не самая приоритетная для высшего руководства. А потому кто будет решать все эти вопросы? Правильно, товарищ Кравченко. Получил Сталинскую премию – будь добр отработать по полной. Ах, даже два раза получил? Три? Ну, тогда уж извини дружок, работать тебе, как рабу на галерах…