Битва за Карелию - Августин Ангелов

на те, из которых стрелял великан.

Командир полка майор Васильев уже несколько раз просил командиров рот, закрепившихся на высоте, связать его с командованием 313-й стрелковой дивизии, но, связь по-прежнему не работала. Финские диверсанты перерезали провода в разных местах, и эти разрывы связисты еще не устранили. Радиостанции отсутствовали, а ближайший штаб располагался в нескольких километрах от линии боевого соприкосновения. На самой высоте никого из старшего комсостава не оказалось, там находились только ротные, вроде Парамонова, которые, разумеется, не знали всю оперативную обстановку.

С другой стороны, Васильев даже не представлял, что скажет комдиву, когда восстановят связь. Хотя подполковник Сомов и настаивал не выкладывать сразу все козыри, а говорить пока про некие войска Особого Подчинения, но, все равно, комдив, наверняка, проверит эту информацию. Он запросит Москву и получит ответ, что никаких таких войск не существует. И как дальше взаимодействовать? Что-то подсказывало Станиславу Николаевичу, что врать не следует. Не лучше ли сказать, как есть, что подкрепление пришло на высоту 168,5 прямиком из Гипербореи?

Раз связи не было, то и оставаться на холме смысла не имело. В то же время, ротные командиры, оставшиеся без связи, бездействовали, по-прежнему сидя на холме, в то время, как фронт откатился уже на запад на несколько километров. Финны сдались в окрестностях холма и в самом поселке Красная Пряжа, но дальше за поселком на старой линии фронта, которая была сформирована по высотам еще перед взятием финнами Красной Пряжи, противник вновь закрепился в окопах и отстреливался из артиллерии. Да и резервы к финнам постоянно подтягивались с западного направления. Одному великану, конечно, трудно справиться с тысячами солдат и с десятками полевых орудий. А потому Васильев решился и сказал ротным, собравшимся возле него:

— Значит так, раз связи с вашим командованием до сих пор нет, то вы поступаете под мое командование. Приказываю начать атаку по следующим направлениям, — майор развернул карту поверх своего командирского планшета и нарисовал карандашом красные стрелки. Когда ротные посмотрели и зарисовали направления для себя, Васильев добавил:

— Боевая задача выбить противника со старой линии фронта. Боеприпасы вам сейчас выдадут. Вашу атаку поддержит каменный танк и артиллерия нашего полка.

Глава 3

Боевое применение каменных великанов имело свои сложности. Период их наибольшей активности ограничивался половиной суток, после чего энергетика Живого Камня, из которого они состояли, начинала проседать. Реакции исполинов замедлялись, а скорость перемещения падала. Хотя до полного разряда и оставался достаточный запас по времени, но из боевых действий в таком состоянии заторможенности требовалось выходить как можно скорее.

Недостаточная автономность делала пока невозможным постоянное использование каменных исполинов в боях и применение их на значительных расстояниях от точек подзарядки в скалах. Но, полковник Петр Мальцев предложил простой выход: действовать посменно. Пока дежурный великан под управлением Василия Кудряшова сокрушал боевые порядки финнов, великан, принадлежавший самому Мальцеву, подзаряжался от скал, готовясь выйти на фронт под Красной Пряжей, сменив боевого товарища. А три других великана готовились к рейду на станцию Виллагора. Пока великаны заряжались, люди, управлявшие ими, занимались другими делами. Отдыхали они в эти дни очень мало и почти не спали. Хотя офицеры имели достаточно немолодой возраст, но подключение к Живому Камню подействовало на них благотворно и прибавило сил.

Председатель клуба реконструкторов «Война и Родина» Петр Мальцев еще несколько дней назад и подумать не мог, что его мечта увидеть боевые действия Великой Отечественной собственными глазами и поучаствовать в них, неожиданно сбудется самым удивительным образом. Хотя сам Мальцев дослужился в армии аж до полковника, он все-таки являлся больше теоретиком боевых действий, чем практиком. Да и вся его служба прошла в штабных кабинетах, а не на поле боя. Он, конечно, выезжал на учения и даже инспектировал позиции войск, но, никогда сам не сталкивался с реальным противником лицом к лицу.

Мальцев имел отличную теоретическую подготовку и большой багаж знаний не только по военному делу, а еще и по военной истории. Выйдя в отставку, он углубленно изучал именно период начала войны, стараясь понять причины, почему Красная Армия, обладая на многих участках фронта значительным преимуществом, несла огромные потери, сдавала позиции, бросала технику и вооружение. Например, Мальцева всегда интересовал вопрос, почему красноармейцы не смогли удержать позиции в Карелии против финнов на севере от Ладожского озера? Ведь коммуникации у противника сильно растянулись, а заболоченная местность не способствовала наступлению. Да и танков у финской армии имелось очень мало. Тем не менее, немногочисленные дороги, ведущие к Петрозаводску, советские войска удержать не смогли.

Вывод напрашивался неутешительный: во всем виновата громоздкая система управления войсками, сложившаяся в Советском Союзе к началу той войны, некомпетентные командиры, неумение разных подразделений взаимодействовать между собой, недостаточное насыщение средствами связи, плохая логистика и слабая подготовка личного состава к боевым действиям. Но, одно дело пространно рассуждать о событиях давних дней и писать статьи, сидя в тепле реконструкторского клуба. И совсем другое — оказаться в сорок первом году, прямо внутри тех событий, где ежедневно люди гибнут тысячами. Как только реконструкторы столкнулись с необходимостью вести самые настоящие боевые действия в сорок первом году, так сразу возникло множество проблем и неотложных задач, решение которых требовало напряжение всех сил и способностей.

Отставной полковник, разумеется, на досуге читал и литературу про многочисленных попаданцев в этот исторический период. И Мальцева всегда смешило, как какой-нибудь бравый одиночка меняет историю, спешно модернизируя всю военную машину Советского Союза, влияя непосредственно на Сталина, Берию или Жукова. Либо герой и вовсе, за счет собственной удачливости, гениальности и знания развития событий добивается стремительной победы над Германией. Все эти фантастические допуски многочисленных авторов, разумеется, не имели под собой никаких оснований, даже если чисто гипотетически рассматривать сослагательное наклонение в истории. Потому что быстро ничего изменить одному человеку не под силу, даже если попаданец окажется внутри сознания самого товарища Сталина. Ведь маховик войны уже запущен и раскручивается с каждым днем, а советская военная бюрократия работает не слишком расторопно, прикрывая свои просчеты многочисленными потерями среди бойцов переднего края и разменивая территории на время, необходимое для налаживания оборонной промышленности в тылу. Иное дело, если в войну вмешается третья сила. Например, государство Гиперборея, снабжающееся из России двадцать первого века и имеющее на вооружении трудно уязвимых и хорошо вооруженных каменных великанов, способных появляться в критически важных точках обороны, да еще и при поддержке собственной пехоты с артиллерией.

Заполучив в свое распоряжение целый полк, сформированный из военнопленных, командование на новой