Взгляд из ночи - Алекс Орлов

— Нет, ты не понял, Хейс. Это всего лишь вопрос…

— Всего лишь вопрос… Да, Джек, я убиваю этих волчат и этих плодовитых сук, иначе мне не выжить. Ты знаешь, сколько детенышей за один помет приносит самка «канино»?..

Джек отрицательно покачал головой.

— Шесть, Джек!.. Шесть волчат!.. Бывает, что и четыре, но это редко… А спроси у меня, Джек, сколько вынашивает она их в своей утробе?.. Я скажу тебе — четыре месяца!.. А еще через восемь лет молодые «канино» уже в состоянии растянуть стальной лук… Это тебе ответ на твой вопрос о «женщинах и детях»…

— Да, нет, Хейс, я все понимаю… Ты знаешь, я тоже обнаружил интересную вещь, пока путешествовал по лесам… Не знаю, может тебе это известно. Трупы «канино» не гниют, как человеческие. Они быстро распадаются. Почти так же быстро, как саранча…

— По правде я и раньше обращал внимание, что трупы быстро исчезают, но я приписывал это диким зверям.

— А ведь первые «канино» были такими же людьми как и мы. Я помню, когда мы нашли Касси Урмаса…

— Это тот парень у которого дикари вырезали семью?..

— Да. Так вот, его труп выглядел также, как и тела тех, кого он убил. Эти «канино», они переродились позднее. Как будто подстроились под природу Габона.

— А это означает, Джек, что скоро их будет не меньше чем саранчи… — Задумчиво произнес Хейс. — Мы с тобой, конечно, крепкие парни, но придет время, когда мы примем свой последний бой… Эй, Бэстри, принеси пива!..

— А что за странное у нее имя — Бэстри?.. — Спросил Джек.

— Это я придумал. — Улыбнулся Хейс. — Десантно-штурмовой корабль, на котором я служил, звался — «БС-3». В честь него я и назвал эту подружку — Бэстри.

В это время женщина вышла из дому неся в руках жестяной бочонок. Она поставила его на стол и ушла.

— Я вижу она совсем не молода… — Заметил Джек.

— Да, по нашим меркам, ей лет сорок пять. — Согласился Тернер. — А ты что, интересуешься сексом?..

— Нет, сейчас мне не до этого. Просто я подумал, почему ты не взял молодую дикарку, на которой, что называется, глаз отдыхает?..

— Глаз, может на ней и будет отдыхать, а ты на ней будешь трудиться, до седьмого пота. Была у меня молодая, знаю… Попробуй пивка. Сделано по собственной рецептуре…

— Очень вкусно, — кивнул Джек, вытирая с губ пену. — И пиво, и копченый тритон, и солонина — это все твоего приготовления?..

— Да. Это мое хобби. Чтобы не свихнуться при той работе, какая у меня была, необходимо было иметь, какое нибудь, увлечение. Я выбрал самое вкусное.

— А какая у тебя была работа, если не секрет?.. — Поинтересовался Джек.

— А ты как думаешь?..

— Я всегда считал, что ты работал на государство…

Прежде чем ответить, Хейс глубоко вздохнул, а потом сказал:

— На государство, будь оно не ладно… Только и радости, что пенсия хорошая. А где она теперь, моя большая пенсия?..

— Ты хоть заработал пенсию, а я ничего…

— Наемничал?.. — Спросил Хейс.

— Да. Целых пять лет…

— Где?..

— Фиалковые Моря…

— Правда?.. — Оживился Тернер. — Мне тоже пришлось там повоевать.

— Но ведь ты работал на государство.

— Ты наивный человек, Джек. — Улыбнулся Хейс. — Там, где идет война, все вокруг, нишпиговано федеральными агентами.

— Ты, что, был шпионом?

— Нет. Какой из меня шпион. Я числился в штате отряда «Корсар». Ушел на пенсию сержантом. До самого последнего момента командовал отделением таких ребят, которые могли головами стену прошибить — только прикажи. А на Фиалковых Морях я был, как бы, в командировке. Выполнял задание НСБ — «туда посмотри, то разузнай». Три месяца провоевал в штурмовой роте «ночных псов»

— жестокие ребята, но с принципами. Главное веселье для них, сшибиться с «коричневыми крысами», которые воевали на стороне противника. Бывал я в паре таких боев… — Тернер отхлебнул пива и осторожно поставил стакан на стол. — … Врагу не пожелаешь так веселиться. Как сошлись в рукопашную — автоматы долой и на ножах… И главное, бабы дерутся наравне с мужиками… Не бой, а беспредел какой-то. Я так и не привык, а им нравилось…

Пару минут оба молчали, каждый, думая о своем. Потом Хейс спросил:

— Ну, а ты то чего поделывал на Фиалковых Морях?..

— 104-й пехотный корпус. Пять лет с двумя короткими отпусками. Уволился рядовым…

— Иди ты — пять лет войны и рядовой?.. — Удивился Тернер.

— Тут своя стратегия была, — улыбнулся Саймон.

— Какая же?..

— За пять лет войны нас в роте только двое осталось — старичков. И оба рядовые… Я заметил одну закономерность — как только рядовой получал нашивки, его убивали через денек другой. Сначала, конечно, я не был уверен, что это так и однажды польстился на капральский чин. И что ты думаешь?.. В первом же бою пять пуль из «глинбулла» раскололи мне шлем и посрывали наплечники. Э, думаю, это мне знак дан. Отлежался денек после контузии и пошел к сержанту. Забирайте, говорю, нашивки. Хочу быть рядовым. Он, конечно, удивился. О таком никто не просит, да и капральское жалование больше на пятьдесят кредитов. Но я подумал, что лучше живой рядовой, чем мертвый капрал и придерживаясь этого правила, без единой царапины довоевал до конца.

— Здорово. Я об этом не знал. Пока дослужился до сержанта, мою шкуру дырявили четыре раза… Ну, а на Габоне, ты что делал?..

— Да что и все — фермерствовал. Получалось не дурно. Иногда за полтора сезона удавалось загрузить мерный бункер.

— Только фитисом занимался?..

— Да, за него хорошо платили… — Джек вздохнул. — Теперь бункер ржавеет и уже никогда не покинет эту планету…

— Постой-постой, ты хочешь сказать, что эти железки, я имею ввиду бункеры, еще могут выйти в космос?.. — Хейс так заинтересовался, что даже привстал со скамейки.

— А почему нет, конечно могут. Если, конечно, заполнить их фитисом, но это невозможно, ты же понимаешь…

— Почему обязательно фитисом?..

— А как же иначе? — Недоумевал Джек. Он все еще думал, как фермер имевший хорошую репутацию, который всегда отправлял бункеры загруженные только отборным фитисом.

— Но ведь можно заполнить бункер камнями или, скажем, бревнами. Сколько поднимает такой бункер?..

— Пятьдесят тонн…

— А насколько он заполнен сейчас?

— Примерно, на три четверти.

— Слушай, так мы же можем запросто драпануть с Габона и оставить всех этих «канино» с носом!.. — Подвел итог Тернер.

— Но ведь нам нужно целую неделю чем-то дышать. Плоды фитиса выделяют углекислый газ — мы погибнем. — Возразил Джек Саймон.

— Ничего страшного у меня есть регенерационные шашки — целых два ящика. Они легко монтируются в обычном противогазе — это мне еще со службы известно… Невероятно, Джек, но мы можем покинуть Габон… — Улыбался Тернер.

— Но нам еще нужно добраться до стартового шлюза, Хейс.

— Не беспокойся, безопасность путешествия я беру на себя. У меня есть еще один «АК-формат» и три сотни патронов. К тому же у тебя отличный мачете и я видел, как ты с ним управляешься. Придем к стартовому шлюзу, натаскаем камней и отправимся… Куда отправляются бункеры?..

— На элеваторы «Вилидж плэйс».

— Это на орбите Сакефа?.. Чудесно. Давай сегодня отдохнем, а с завтрашнего дня начнем готовиться к походу. Вопросы, рядовой?.. — Улыбнулся Хейс.

— Вопросов нет, сэр. — Бодро ответил Джек.

6

Как не бесконечны, казались, болота Лингурии, но и они, наконец, закончились, собрав обильную жатву с войска графа Гарди.

Первыми, как и следовало, на твердую землю выходили «дунгары» — гвардия войска Гарди. Полторы тысячи солдат, которым он доверял, как самому себе. За ними тянулся обессиленный «сич» — колонна из безропотных воинов-рабов, слепо повинующихся любому приказу.

После перехода через болота от пятидесяти тысяч откормленного сича, оставалось только тридцать тысяч еле переставляющих ноги доходяг, от которых трудно было ожидать воинских подвигов. Им срочно требовалась Сильная пища, но где ее взять, если не добыть в битве?.. А в таком состоянии сич не мог пережить и скоротечного боя…

Погруженный в тяжелые думы граф Гарди не заметил подошедшего оруженосца и с ним двух слуг.

— Милорд, ваш шатер готов…

— Да-да, Синдо, я уже иду. — Очнулся от своих раздумий граф и пошел к золотистому шатру, с развевающимся флагом Гарди. Болота кончились и он мог позволить себе, хотя бы, сменить костюм.

Три долгих недели, по пояс в непролазной грязи, граф шел вместе со своим войском, личным примером доказывая, что можно совершить невозможное и пройти через болота до твердой земли.

Хавир — боевой конь графа, всегда готовый принять своего хозяина в седло, шел позади колонны вместе с ломовыми тяжеловозами. Леонар Гарди не мог себе позволить ехать в седле, когда его воины брели по пояс в болотной жиже.