Король боли (СИ) - Хаан Ашира

— Ладно, солнышко, хорош свистеть. Тебе как всегда?

— Да, максимальный набор. Я все растеряла, особенно когда рвалась сюда.

— Это была плохая идея. В столице на каждом углу камеры. Не успеешь квакнуть — и попадешься.

— Других вариантов не было.

— Раз ты так говоришь — верю. Мой надежный человечек тебе все привезет в течение часа.

— Куда привезет?.. — растерянно проговорила я, обращаясь к пустоте на том конце пространства.

Что ж…

Князь — единственный человек в мире, мне кажется, который не боится Короля Боли. Почему? Этот вопрос я собиралась задать ему очень давно, но задала только когда заселилась в самую дорогую гостиницу города. Отсюда рукой было подать и до центрального клуба, и до достопримечательностей, и до особняка Короля Боли.

Стоило мне закрыть дверь за носильщиком, прячущим горсть монет в ладони и плюхнуться на кровать королевского размера, как телефон снова запиликал.

И через мгновение в дверь раздался стук.

— Откуда ты знаешь гостиницу? — спросила Князя, поднимаясь и открывая высокому стройному блондину с оливковыми глазами и татуировками, языками огня плещущими из-под ворота футболки.

— Я бы поступил так же. И даже номер выбрал тот же. Мы с тобой слишком трусливые тварюшки, поэтому от отчания лезем на рожон и в полный рост встаем под пулями.

— Это у нас семейное, — сказала я, вынимая из длинных пальцев блондина стильный саквояж. Оливковые глаза сощурились, а пальцы все никак не отпускали мою руку.

— Мальчик тебе подарок, кстати, — сказал брат. — Расслабься наконец. Он у нас новенький. Постарайся его как следует испортить.

Никто не знает, что я сестра Князя. Тем более, Король боли. Но Он уважает моего брата, владельца самой большой сети наших клубов. И это единственная причина, по которой я все еще рискую и принимаю от него помощь.

Может быть, пощадит. Хотя бы его.

Как завещано, расслабляюсь с мальчиком. В кои-то веки расслабляюсь. У него чуткие пальцы, красивые глаза, а светлые волосы словно шелковая кисть, рисующая на моем теле знаки «свет», «покой», «наслаждение», «удовольствие».

Сначала мне казалось, что это будет секс, напоенный нежностью и лаской, но добившись того, что мое тело растаяло в его руках, что боевые доспехи стекли с меня словно воск на жаре, он вдруг переменился.

Оливковая зелень вспыхнула золотым огнем, в медовом голосе прорезался свист кнута и, вывернув меня наизнанку теплом и трепетными ласками, он выпрямился, расправил плечи и скомандовал:

— На колени!

Я только фыркнула в ответ, но он скрутил меня, заломив руки за спину, в руках появились наручники, которые так удобно защелкнулись на железных прутьях кровати, а потом…

Он чередовал сладость с болью, жестокость с лаской, холод с жаром — и я знала, что могу доверять, мне было спокойно.

— Все, — сказала я, когда наигралась. — Все. Конец.

— Моя госпожа и рабыня, я не оставлю вас не удовлетворенной, — мурлыкнул этот опасно красивый щенок и его язык снова двинулся в долгое путешествие.

— Нет! — вскрикнула я. — Нет! Я сказала — конец!

— Конец будет, когда вы испытаете высшее удовольствие, — возразил он, и я, скованная, полностью в его власти, ничего не смогла противопоставить рукам и губам.

Закусывала щеку, бесилась, вспоминала самые отвратительные моменты своей жизни, обещала ему, что Князь лично спустит с него шкуру по одной полосочке, а потом обольет кислотой и сожжет, но горячая волна внизу живота накатывала неумолимо и остро. И последний укус добил меня, закрутив спиралью и отправив в знакомый туман.

Где я тут же попала в руки Короля боли. Он был весь в белом, волосы зачесаны назад, бирюзовые глаза сверкали бешенством. Тяжелая серебряная трость отлетела в сторону, а руки в черных перчатках легли мне на плечи, притягивая к груди.

— Не бойся меня.

Холодный голос подрагивал от сдерживаемых эмоций.

— Да иди ты нахер! — вызверилась я, пытаясь выпутаться из жесткой хватки. Шершавое касание вытертой черной кожи пугало меня до обморока. Он не может носить краги из кожи толщиной в пару сантиметров? Что, если эта, тонкая, прорвется, пропуская боль?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты что, не понимаешь, что происходит? — спросил Он неожиданно устало.

— Нет… — я не тратила время на пустую болтовню. Мне надо вывернуться из его рук и бежать.

Но Его пальцы в перчатках, слишком тонких, чтобы я была спокойна, скользнули по моей груди, потянули молнию на платье вниз, обнажая мою кожу. Дрожь пробежала по телу — неожиданным отголоском чертового оргазма.

Другой рукой Он потянулся к моей маске, но я успела отдернуть голову!

Если увидит мое лицо — мне конец.

Но мне и так конец.

Он больше не держит меня, лишь кончики пальцев скользят от впадины между ключицами вниз, между грудей, внизу, к животу. Я как завороженная стою под его прикосновениями, не бегу, смотрю в глаза цвета южного моря. Слишком красивые.  Слишком теплые для того, кто держит меня на привязи лишь одним опасным касаением.

Он качает головой и на мгновение из тумана за его спиной проступают знакомые настенные часы… те, что висят над ресепшеном в холле моей гостиницы.

Брат не мог меня предать!

Не мог!

В один миг разорвав линию нашего взгляда, я отпрянула, теперь точно зная, где искать дверь в этом тумане… и вывалилась в реальность.

Туда, где красивый мальчик дрожащими пальцами пытался отпереть мои наручники.

Одной рукой он тыкался ключом в отверстие, другой держал трубку моего телефона у своего уха, и там горел вызов Князя.

Что бы ни пообещал Король боли этому глупцу, мой брат сумел перебить ставку угрозами и шантажом.

Железное кольцо на моей руке наконец звякнуло и выпустило меня на свободу.

Мне бы бежать. Опрометью. Надеясь на то, что не все тайные пути перекрыты, а я знаю их немало в этой старинной гостинице.

Но я не могла справиться со своей яростью и плеть, что мальчик использовал только для того, чтобы дразнить меня возможностью боли, взвилась сейчас и легла алыми полосами на его красивое лицо.

Я нарушу сейчас все мыслимые правила. Я уже их нарушила, но удержаться нет никаких сил. Пусть глупец почувствует хотя бы тень той боли, что ждет меня… и ту, кто станет второй половиной человека в черных перчатках.

Уже в ванной, брея голову налысо, я поняла, что знаю, кто вторая половина этого гнилого мальчишки. Без меня ему никогда ее не найти. А я не буду помогать. Сдохну, но не буду. Это станет наказанием, о котором он никогда не узнает. Но оно меня успокаивает.

А я… переживу. Недолго мне останется переживать, если сейчас я не выкручусь.

В саквояже нежданным сюрпризом лежал обтягивающий серебристый комбинезон, такой тесный, что любой наблюдатель сможет описать подробности строения моей вульвы, ни разу не увидев меня голой. И туфли на платформе. Плащ с алой подкладкой. Я могу собрать из этого незабываемый образ.

Последним штрихом я накрасила глаза и подхватила этот саквояж, неуместный как воздушные шарики на похоронах.

Но в этом отеле остановились участники фестиваля авангардной моды, среди которых я в таком виде затеряюсь как дерево в лесу. Я буду привлекать максимум внимания, и именно это станет моей защитой.

Ведь у меня все получилось с поездом?

Пристегнутый к кровати мальчишка что-то там блеял козлиным голоском, но мое безумие вело меня прочь, несло прочь из этого отеля.

Я смогу.

Отсюда есть два выхода. Через холл, где ждет меня Король Боли и через парадный зал ресторана. Туда ведет алая дорожка, и это то, что надо, чтобы пройти уверенным шагом от бедра, не оборачиваясь и не торопясь. Выходим из окружения красиво!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И я шла. Я шла, улыбаясь ослепительно и широко, не сбиваясь с шага под пронзительными взглядами тех, у кого уже есть мое описание  — девушка с черным ежиком волос. Они смотрели на меня, но они меня не видели. Моя маскировка работала. До тех пор, пока я не споткнулась на пустом месте, вдруг почувствовав, как меня повело в сторону. Развернуло практически против воли, поймав уже у самого выхода за два метра до свободы. Бирюзовый страшный взгляд вскрывал мою грудь словно ножом.