Московский вектор - Роберт Ладлэм

В одном таком офисе-люксе стоял у окна высокий крепкий человек. Белые прожилки в его белокурых волосах выгодно подчеркивали прозрачность светло-серых глаз. Человек хмурился, всматриваясь в спящий город. Морозная зимняя ночь еще не выпустила Москву из цепких когтей, но мрак на небе уже начинал рассеиваться.

Внезапно на письменном столе зазвонил телефонный аппарат засекреченной связи. На определителе номера высветились цифры. Блондин повернулся и снял трубку.

- Я Москва-1. Докладывай.

- Я Прага-1, - раздался приглушенный гнусавый голос. - Петренко мертв.

Блондин улыбнулся.

- Чудесно. А материалы, которые он украл? Истории болезней и биологические образцы?

- Их больше нет, - сообщил Прага-1. - Они были в портфеле и утонули вместе с Петренко в реке.

- Значит, с этим покончено.

- Не совсем, - медленно возразил звонивший. - Петренко успел пригласить на встречу другого врача, американца - он тоже явился на конференцию. Когда мы напали на них, они как раз разговаривали.

- И?

- Американцу удалось уйти, - с неохотой признался Прага-1. - Сидит сейчас в пражской полиции.

Блондин прищурился.

- Что ему известно?

Человек, назвавшийся Прагой-1, в волнении сглотнул.

- Точно не знаю. Скорее всего, Петренко до нашего прихода рассказал ему о жертвах. И наверняка собирался передать портфель.

Москва-1 крепче сжал в руке трубку.

- И кто же этот чертов американец?

- Некий Джонатан Смит. Во всяком случае, так указано в списке участников. Военный врач, подполковник, сотрудник Медицинского научно-исследовательского института.

Джонатан Смит? Блондин насупил брови. Имя показалось ему знакомым. С какой стати? Его охватила легкая тревога, но он нетерпеливо покачал головой. Сосредоточиться следовало на более неотложных делах.

- Чем занимается пражская полиция?

- Прочесывает реку.

- Хотят найти портфель?

- Нет, - ответил Прага-1. - У нас в главном полицейском управлении свой человек. Они ищут только труп Петренко. Американец по тем или иным причинам умалчивает о том, что узнал.

Блондин опять устремил взгляд на окно.

- А если они найдут и тело, и портфель?

- Тело рано или поздно - конечно, - согласился Прага-1. - А портфель - никогда, я уверен. Влтава широкая и течет очень быстро.

- Молись, чтобы ты оказался прав, - спокойно сказал Москва-1.

- А как быть со Смитом? - спросил Прага-1, помолчав в нерешительности. - Он для нас серьезная проблема.

Блондин снова нахмурился. Что верно, то верно. Американский врач, может, и в самом деле держит пока язык за зубами, но в скором времени наверняка передаст слова Петренко и расскажет о его убийстве разведке США. А та, в свою очередь, сконцентрирует внимание на любом упоминании о необычной болезни. На такой риск идти не следовало. По крайней мере пока.

Человек с кодовым именем Москва-1 кивнул своим мыслям. Поосторожнее надо с этим Смитом. Если он исчезнет или умрет, пражская полиция задастся новыми вопросами о гибели Петренко и непременно свяжется с Вашингтоном. Но оставлять его в живых еще опаснее.

- Уберите американца, если сможете, - хладнокровно распорядился Москва-1. - Но аккуратно, и на сей раз чтобы без свидетелей.

Глава 3

Прага

Крошечная комната для допросов в полицейском участке на улице Конвиктской была обставлена весьма скудно. Пара обшарпанных пластмассовых стульев и испещренный вмятинами, зарубинами, сплошь прожженный окурками стол - больше тут ничего не было. Смит в брюках и свитере с чужого плеча сидел на одном из стульев. Даже малейшее движение живо напоминало ему о ранах и ушибах.

Он нахмурил брови. Как долго его собираются тут продержать? Часов в каморке не было, а наручные часы Смита вышли из строя в ледяной воде Влтавы. За малюсеньким окошком в одной из стен под самым потолком брезжил рассвет. Наступал новый день.

Смит подавил желание зевнуть. Подобрав его на берегу реки, полицейские выслушали рассказ о жутком нападении и убийстве Валентина Петренко и вызвали врача, который обработал рану на плече пострадавшего. Его вещи, включая бумажник, паспорт и ключи от гостиничного номера, изъяли на «хранение». Было около полуночи, когда, накормив Смита поздним ужином - тарелкой супа, - ему «предложили» заночевать на койке в одной из свободных камер.

Он криво улыбнулся, вспоминая длинную, холодную, почти бессонную ночь. Хорошо еще, что дверь не заперли на замок, чтобы он знал: мол, это не настоящий арест - всего лишь «помощь властям в наведении соответствующих справок».

Где-то неподалеку зазвонили колокола - возможно, в костеле Святой Урсулы, - собирая прихожан на утреннюю мессу, а детей на урок в прилегающей монастырской школе. Точно по сигналу раскрылась дверь, и в каморку вошел худощавый, в идеально выглаженной форме, светлоглазый полицейский. Серые брюки, куртка на тон темнее, голубая рубашка и черный галстук - офицер был из Пражской муниципальной полиции, более влиятельного из двух действующих в чешской столице правоохранительных органов. На бейджике, пристегнутом к кителю, чернело: инспектор Томаш Карасек. Полицейский опустился на стул напротив Смита.

- Доброе утро, мистер Смит, - поприветствовал он американца на вполне сносном английском, кладя на стол два эскиза. - Взгляните. Портреты сделаны на основании описаний, которые вы дали вчера вечером моим коллегам. Похож на того, кто, по вашим словам, убил доктора Петренко?

Смит придвинул рисунки и внимательно их рассмотрел. На первом было изображено лицо человека с длинными спутанными волосами, темными глазами и с серьгой в ухе. На втором - такая же физиономия, только с пластырем на сломанном носу и синяками вокруг. Смит кивнул.

- Да, это он. Очень похож.

- Тогда это цыган, - спокойно произнес Карасек.

Смит в изумлении вскинул голову.

- Вы уже знаете, кто он такой?

- Пока нет, - ответил полицейский. - Дела на человека, точно соответствующего этим описаниям, у нас пока не заведено. Я сужу по серьге в ухе, по волосам, по одежде… Все признаки налицо - типичный цыган. - Он поморщился. - Эти люди - преступники с самого рождения. Сызмальства учат детей быть жуликами, ворами-карманниками, попрошайками. Цыгане - нарушители спокойствия, словом, отъявленные подонки.

Смит едва удержался, чтобы не выступить против столь явной некомпетентности. Цыган, обездоленных и неприкаянных, при всей их несомненной порочности, более благополучные людские сообщества, в которых те постоянно вращались, нередко использовали как козлов отпущения. Игра тянулась испокон веков, правила не менялись по сей день.

- Убийство доктора Петренко - это вам не жульничество, - проговорил Смит медленно, стараясь не выходить из себя. - Скорее кровавая расправа. Мерзавцы знали, как его зовут, понимаете? Это не кучка шутов, тут дело серьезное.

Карасек пожал плечами.

- Вероятно, они следили за ним от самой гостиницы. Уличные цыганские банды нередко охотятся за иностранцами, особенно когда смекают, что поживиться смогут на славу.

Нечто странное в его интонации совсем сбило Смита с толку. Он почувствовал фальшь и покачал головой.

- А сами-то вы верите в эту чушь? Нет ведь, признайтесь?

- Нет? А во что же мне, скажите на милость, верить? - невозмутимо спросил полицейский. Его светлые глаза сузились. - Каковы ваши соображения? Может, поделитесь?

Смит промолчал. Действовать следовало крайне осторожно. Излишняя открытость с инспектором грозила опасностью. Смит не сомневался в том, что Петренко убили, дабы он не передал ему документы и образцы, которые тайно вывез за пределы России, но доказательств тому у подполковника не было. Петренко и портфель утонули во Влтаве. Заяви Смит сейчас, что, мол, убийство политическое, он вляпается в запутанное и долгое расследование, а тем самым поставит под угрозу разоблачения свои связи и умения, о которых не имел права и упоминать.

- Я прочел ваши показания очень внимательно, - продолжил Карасек. - Признаться честно, в некоторых ключевых местах так и чувствуется некая недоговоренность.

- В каких именно?

- Возьмем, к примеру, вашу встречу с Петренко на мосту, - произнес полицейский. - Американский военный и российский ученый… Весьма странное место и время, не находите?

- На армию США я работаю исключительно как медик и занимаюсь наукой, - сухо напомнил Смит. - Я врач, не военный.

- Да-да, конечно. - Улыбка на тонких губах Карасека растаяла, не тронув бледно-голубых глаз. - Отличных в Америке готовят медиков - даже зависть берет, ей-богу. Всесторонне развитых. Мало кто из всех знакомых мне врачей в состоянии выйти живым из схватки с тремя вооруженными бандитами.

- Мне просто повезло.

- Повезло? - Несколько тягостных мгновений слово висело в воздухе. - Тем не менее я бы хотел услышать более правдоподобное объяснение вашей встрече с доктором Петренко на мосту.