Конан – изменник - Леонард Карпентер

— Гундольф, Браго, другие достойнейшие. Ни к чему разводить церемонии. Слава каждого из вас бежит впереди вас, точно аромат благовоний. — Она поклонилась командирам, сурово улыбнувшись. — Под моим началом двадцать три воительницы. Вот мой лейтенант Ариэль, — она указала на черноволосую женщину в кожаных доспехах, которая стояла возле нее. Ариэль была под стать Друзандре — такая же подтянутая и настороженная, хотя пониже ростом и более хрупкого сложения. Ее довольно привлекательное лицо портили следы оспы, которые придавали ей хищный, голодный вид.

Наемники поклонились и невнятно пробормотали приветствия. Только Виллеза раскрыл рот:

— Тебе нужно держать своих женщин подальше от наших лагерей. Не знаю, смогу ли удержать своих парней в узде.

Друзандра смерила его взглядом с головы до ног, резко повернувшись:

— Не бойся, Виллеза. Если ты не сумеешь с ними управиться, то я уж смогу. — Она улыбнулась еще шире. — Мои девчонки знают, как обращаться с ретивыми кобелями. Первый, кто к нам сунется, получит показательный урок, а уж потом обучит остальных. Они обожают давать такие уроки.

Виллеза покраснел и посмотрел на остальных командиров, но принц опередил его:

— Я хотел бы, чтобы каждый из капитанов строжайше следил за дисциплиной. — Он обвел собравшихся тяжелым взглядом. — Наши планы требуют тесного взаимодействия всех участников. Итак… Вот наш новый соратник, с которым вы еще не знакомы. — Ивор кивнул одному из своих телохранителей. Тот повернулся и сделал кому-то знак:

— Чародей… ступайте сюда!

В сумерках, в стороне от людей, которые уже стянулись к большому костру, пылавшему в центре двора, стояла давешняя арба, запряженная ослами и скрытая покрывалом. Та самая, которую Конан и Гундольф сопровождали через город. Из арбы на землю сошла тонкая темная фигура, которая направилась к командирам Ивора.

— Щедрость короля Илдиза воистину не знает границ. Он прислал мне больше, чем я осмеливался его просить. — Ивор простер руку. — Вот Агохоф, волшебник двора Восходящего Солнца.

Незнакомец, подошедший к собравшимся, в первую очередь поражал своим большим ростом, а затем своей молодостью и хрупкостью — это был бледный худощавый юноша с большим крючковатым носом и черными колечками коротких волос. Он был одет в бесформенный черный балахон и штаны, подпоясанные пыльным желтым шарфом; на ногах у него были остроконечные туфли в восточном стиле. Черный шелковый плащ свободно свисал с его костлявых плеч. При его появлении Виллеза и остальные расхохотались, в то время как остальные предводители наемников глядели весьма скептически и благоразумно хранили молчание.

Агохоф остановился и нагнулся, чтобы лучше разглядеть собравшихся офицеров. Затем он обнажил в улыбке ровный ряд превосходных зубов:

— Приветствую вас, воины! И вас, принц. Меня послали… за столько миль от аграпурского двора… — Он сделал паузу. Его неловкость была вызвана в большей степени застенчивостью, нежели плохим знанием языка. Он говорил по-кофийски довольно хорошо, хотя и со странным акцентом. Наконец он повернулся к Ивору и заговорил, обращаясь только к нему: — Моя миссия… король и мои хозяева приказали мне… э-э… моим искусством поспособствовать вашей победе.

Его слова вызвали всеобщее веселье. Виллеза выпалил:

— Принц Ивор, это уж чересчур! Илдиз присылает вместо золота игрушечные мечи и вооруженных баб, чтобы они нас раздражали… и этого ему кажется мало! Он прислал нам еще косноязычного писца из канцелярий замка! — Глаза Виллезы горели; видно было, что наемник не на шутку разозлен. — Мало нам было других задержек, так еще и этот заика и недоучка от чародейства будет пудрить нам мозги. Придется еще и согласовывать свои планы со всякими приметами и расположениями звезд или что там сочинит этот подмастерье колдуна! Неужели в свое время в Зингаре мы не объелись по горло всей этой ерундой? На хрен нам все это сдалось?

Ивор сузил глаза, глядя на зингарца, однако сохранял спокойствие.

— В самом деле. Серьезный вопрос. — Он перевел взгляд на стройного юношу. — Агохоф, в самом деле, в чем ты можешь нам быть полезным? Не мог бы ты нам продемонстрировать свое искусство — но только что-нибудь понятное, пожалуйста!

Волшебник заволновался:

— О, есть много вещей, мой принц. У меня есть некоторые… таланты. — Он засунул пальцы за шарф и вытащил небольшой свиток, накрученный на две деревянные палочки, развернул его и держал одной рукой перед глазами, в то время как другой снял с шеи амулет, который странно мерцал в свете горящего вдалеке костра.

— Принесите факел! — бросил Ивор одному из своих телохранителей.

— Не нужно, — рассеянно проговорил Агохоф. Он держал пергамент перед лицом, глядя на него сквозь мерцающий драгоценный камень, как будто бы читая, что было совершенно невозможно в кромешной темноте, где только вдалеке горел костер.

Лица всех собравшихся повернулись к нему. Кроме одного. Это был Аки Вадсай. У Конана было такое чувство, что предводитель воинов пустыни старается на смотреть на колдуна из суеверного страха. Этот человек с востока держался как можно дальше с краю, как будто хотел при малейшей опасности дать деру.

Тем временем Агохоф отложил свиток. Он пробормотал что-то невнятное про себя и одной рукой сделал пассы в воздухе. Другую он держал собрав пядью, прижав ко лбу между бровями. Он выглядел почему-то неуверенным.

Затем что-то возникло над кругом людей. Это нельзя было пощупать, и все же оно было ощутимо. Люди обеспокоенно зашевелились. Друзандра издала сдавленный крик. Ее рот приоткрылся от удивления. Конан чувствовал, как что-то мягкое, холодное погладило его по горлу. Его ноздри затрепетали, почуяв запах колдовства.

Раздался громкий хлопок, будто кому-то дали по уху. Виллеза выругался. Его рука на мгновение метнулась к щеке, затем упала на рукоять меча. Он сверкал глазами; однако принц с молниеносной быстротой перехватил его запястье и заставил его вложить меч обратно в ножны.

— Не двигайся! Это приказ! — рявкнул Ивор.

Столь же быстро видение исчезло. Вернулся телохранитель, неся горящий факел. В его свете Конан увидел на щеке Виллезы отпечаток красной пятерни. В глазах наемника застыла паника. В смятении он потряс головой, а затем пошел прочь, потирая щеку.

Агохоф выглядел смущенным и растерянным. Принц подошел к нему и положил ладонь ему на плечо.

— Сгодишься, колдун! — Затем он строго взглянул на командиров наемных отрядов. — Сегодня ночью можете хорошо выспаться. Завтра нам предстоит военный совет.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

РАЗОРВАННЫЙ РАССВЕТ

Острые зубцы наверху палисада отчетливо вырисовывались в лучах восходящего солнца. Небо на востоке было великолепно — бледная синева, разорванная красными полосами, точно разорванное знамя. Темным пятном, казался в рассветных лучах деревянный палисад. Видны были очертания верхней части тела двух часовых. И еще слышны были голоса — голоса или какой-то другой слабый звук.

Конан положил голову на ствол дерева, чтобы как следует расслабиться. У него болело все тело после того, как он простоял долгую вахту — всю холодную часть ночи. Осторожно, чтобы не разбудить кофийских защитников форта, он вытянул руки и ноги. Стоять вахту было довольно суровым занятием, похуже, чем медленно подкрадываться к неприятелю.

По обе стороны от него лежали наемники прямо на влажной земле. Они спрятались за стволами вырубленного леса и маленькими кустами, которые кофиты по своей беспечности оставили расти поблизости от форта. Конан размышлял, насколько это укрытие окажется действенным, когда солнце встанет.

До его слуха донесся шепот:

— Если ворота скоро не откроются, они нас увидят! Может быть, лучше все-таки пойти на штурм?

— Проклятье на эту самоубийственную задачу! — ответил еще более хриплый шепот. — Они позволили сумасшедшему варвару сделать это только потому, что хотят его смерти…

— Тсс! Тихо! — Конан повернул голову и ожег своих людей яростным взглядом, хотя видел их сейчас как смутные темные пятна в полумраке. Он подождал, напрягая все свои обостренные дикарские чувства, чтобы понять — не слышали ли это перешептывание в форте. Но там все было тихо. Головы охранников не пошевелились.

Конан оставался настороже, Он все думал: может быть, его люди и правы. Когда они вчера вечером сидели, не решаясь зажечь костры, холодной ночью, Гундольф предложил перебраться через палисад по спинам лошадей. Этот план казался совершенно невероятным. Он грозил большими людскими потерями. Конан предложил другое: осторожно прокрасться в форт. Эту тактику он знал еще в юности, когда сражался с гундерами, грабившими его родные земли.

Странно, но первым, кто поддержал его план на военном совете, был его соперник Зено, который особенно настаивал на том, чтобы Конан сам возглавил передовой отряд. Гундольф дал согласие, но на Конана посмотрел весьма выразительно. Вторым предводителем операции стала Друзандра. Позднее киммериец снова увидел, как Зено о чем-то шептался со Стенгаром, другим его неприятелем. Сейчас Стенгар находился где-то поблизости.