Бегущая с демоном - Терри Брукс

— Оставь ты Нест в покое.

Он выглянул в окно на задний двор и парк за ним. День начинался яркий, солнечный, небо радовало ясностью, температура поднялась до восьмидесяти. От блестящей росой травы идет пар. Сегодня только первое июля, а температура уже бьет все рекорды. По весне шли обильные дожди, поэтому зерновые поднялись хорошо, особенно ранняя кукуруза и соевые бобы. Но если жара не утихнет, начнутся проблемы. Фермеры уже жалуются, что им приходится заниматься поливом, и все равно — без дождей этого недостаточно. Старина Боб смотрел в сторону парка и думал о трудностях фермерства, вспоминая, как отец боролся, чтобы сын стал фермером в Йорктауне много лет назад. Старина Боб прелестей сельского хозяйства не понимал, ему было даже странно, как это люди могут желать им заниматься. Понятное дело, примерно то же чувствовали фермеры, размышляя о чудаках с завода.

— Нест еще в кровати? — спросил он, спустя минуту.

Эвелин встала, чтобы плеснуть себе еще жидкости. Боб наблюдал, сколько водки приходится на долю сока. Слишком много.

— Почему бы тебе не разбавлять ее посильнее, Эвелин? Еще ведь и девяти утра нет!

Она сурово взглянула на него, лицо ее напряглось, уголки рта опустились.

— Ты-то вчера не особенно спешил домой после того, как вы с дружками травили военные байки. Вы, небось, не чаи там распивали и не в шашки играли, а? — Она сделала большой глоток напитка, уселась в кресло и взяла в руки журнал. — Оставь меня в покое, Роберт. И Нест — тоже.

Старина Боб медленно кивнул и снова выглянул в окно. Они жили в этом доме почти все время, с тех пор как поженились. Это было большое, приземистое ранчо посреди двух акров заросшей лесом земли, примыкавшей к парку. Он сам руководил строительством в конце пятидесятых. Землю Боб купил по двести долларов за акр. В настоящее время ее стоимость возросла в сотни раз, это не считая дома. Кейтлин выросла под этой крышей, а теперь растет Нест. Все, что имело смысл в его жизни, случилось именно здесь.

Его глаза перебегали со старых кухонных шкафчиков на обувную полку и через холл — к выходу, обшитому панелями. Когда-то он был здесь счастлив.

Боб постоял, усталый, сникший, все еще ощущая страх. Эвелин лишала его сил, он чувствовал себя слабаком перед силой ее разума — так было в течение всей его жизни, он не мог изменить хода вещей. Их всегда это разделяло, теперь же становилось только хуже. Что с ними происходит? Только Нест сейчас и связывает их. Когда она уйдет — а это случится через несколько лет — что останется?

Он пригладил рукой густые белые волосы, зачесав их назад.

— Поеду в даунтаун, посмотрю, что там с забастовкой. Вернусь через несколько часов.

Она кивнула, не поднимая глаз.

— Ленч будет на столе в полдень, если захочешь.

Он задержал на ней взгляд, потом вышел, и летний зной охватил его.

Прошел еще час, прежде чем Нест появилась в кухне. Она потянулась и зевнула. Налила себе апельсинового соку. Бабушка все еще сидела за столом, курила, пила и читала журнал. Она взглянула на Нест и подарила ей слабую улыбку.

— Утро доброе, Нест.

— Доброе, Ба, — откликнулась девочка. Она взяла хлеб и вложила несколько кусочков в тостер. Размышляя о Беннетт Скотт, она стояла у стойки и массировала плечи под ночной рубашкой, чтобы расслабить усталые мышцы. — Дедушка здесь?

Бабушка положила журнал.

— Он ушел. Но хотел побеседовать с тобой. Говорит, ты прошлой ночью была в парке.

Нест еще раз прошлась по плечам, потом прислонилась к стойке, рассматривая тостер.

— Да, он прав. Я была там.

— Что случилось?

— То же, что и обычно. На этот раз пожиратели схватили Беннетт Скотт. — Она рассказала бабушке, что произошло. — Я проводила ее до входной двери и сдала Джареду. Ты бы видела его лицо. Он был так напуган! Везде искал ее. Уже собрался звонить в полицию. Его мамы все еще не было дома. Она совсем пропащая, Ба. Нельзя ли что-нибудь сделать с ней? Разве справедливо, когда она нагружает Джареда своими обязанностями? Знаешь, он ведь даже еду готовит для детей — почти всегда! И должен сидеть с ними после школы. На нем все держится!

Бабушка глубоко затянулась сигаретой. Ее окутало облако дыма.

— Я поговорю с Милдред Уокер. Она связана с людьми из социальной службы. Может быть, кто-нибудь из них займется Инид. Эта женщина всегда теряет мозги, стоит мужчине появиться на горизонте. Мать из нее никакая, но дети привязаны к ней.

— Беннетт боится Джорджа Полсена. Еще немного, и он станет у них жить.

Бабушка кивнула.

— Да уж, Джордж большой любитель пожаловать на готовое. Посиди со мной немножко. Принеси сюда свои тосты.

Нест захватила тост и сок и уселась рядом. Открыла банку клубничного джема и намазала на тост.

— Хорошо.

— Что ты собираешься рассказать дедушке, когда он спросит тебя, чем ты занималась в парке?

Нест пожала плечами, отбрасывая назад темные волосы.

— Как обычно. Я проснулась, не могла уснуть и решила пробежаться. А подушки подложила, чтобы он не волновался.

Бабушка снова кивнула.

— Неплохо. Я говорила ему оставить тебя в покое. Но он волнуется за тебя. Все время думает о твоей матери. Боится, что с тобой произойдет то же самое.

Они молча поглядели друг на друга. Такие разговоры уже много раз повторялись. Кейтлин Фримарк, мать Нест, упала с горы через три месяца после рождения дочери. Она гуляла ночью в парке, и никто не знал, в каком состоянии был в тот момент ее рассудок. Она была весьма хрупкой, нервной молодой женщиной. Рождение Нест и исчезновение ее отца лишь добавили ей беспокойства. Было высказано предположение, что она покончила самоубийством. Никто в это по-настоящему не верил, но слухи ходили.

— Я — не моя мать, — тихо сказала Нест.

— Верно, — подтвердила бабушка. Ее острые глаза старой птицы странно блеснули, как будто она внезапно вспомнила что-то, о чем лучше не вспоминать. Она снова потянулась к бокалу.

— Дедушка ведь не понимает, правда?

— И не пытается.

— Ты все еще говоришь с ним о пожирателях, Ба?

— Он считает, что у меня галлюцинации. Думает, это все из-за выпивки. Считает меня старой пьяницей.

— Ох, бабушка.

— Иногда это и в самом деле так, Нест. — Бабушка покачала головой. — В этом есть и моя вина. Я виновата в том, что ему так трудно. — Она помолчала, не желая заходить слишком далеко в этом разговоре. — Но я не смогла заставить его хотя бы выслушать меня. Как я уже говорила, он не понимает. Ни насчет пожирателей, ни насчет лесных созданий, живущих в парке. Он никогда не мог увидеть этот мир, даже когда Кейтлин была жива. Она пыталась рассказать ему. Но он думал, это все выдумки, богатое воображение девчушки. Он играл с ней, притворялся, будто понимает. Но мне жаловался, когда мы были вдвоем, что его беспокоит вся эта чепуха. Я ему говорила: может, она не придумывает. Может, стоит прислушаться. Но он не мог себя заставить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});