О жизни, любви, грусти и людях - Дмитрий Юрьевич Омельченко

class="title4">

Путь человечества

На околице у полустанка

Степь дольня: травы да цветы.

Первоначало и изнанка

Цивилизации. «На ты»

Мы с ней. Вдаль по речке — стая лебедей,

Им вторит весело бор менестрелей,

В рост стройных хор берез, да зыбкий — елей,

Лип пряносладких и гордых тополей.

Таинственная песнь перелётных странников Пути

Небес, — невиданных глубин каньона от и до неумолимой крути

Склонов гор, с ней схожие, свои, на перепутии

Времён, читатель вдумчивый, стремлю поведать, во неумолимой сути.

Чуть поодаль вид дивный: за склоном дёрновым, овражка, — балка.

Осадками полузанесен меловой породы — остов.

110 миллионов лет ему. Ласты — распрастанные словно палки.

В исполина, позвоночнике — десять человечьих ростов.

Ввек гроза живому на планете, — но жить дабы, — и дельфинов предок,

Мозазавр, морей хозяин, стихий сын, безног.

Не взыщи, порой, местами голос вдруг что неуёмен, едок,

Достойнейший, о духа драгоценностей чертог.

Примат, Земли первый, пургаторус, древ обитатель тайный — позжий вдвое — мышь — 60 млн.

Эволюция в 4 млрд лет: от амёбы к гоминиду, — человеку предку, премладшему двенадцатикратно — 9 млн, —

И Homo sapiens — днесь 300 тысяч. лет. Макрокосма человек, откликнись! «Престиж –

Творить али в поприщах неверных убийств несметных у себя же отнимать планету?» — В тот слог набата.

«Троны» в отрицаньи иных форм жизни, бытия кроме, и нету альтернативы в коем им,

Её иных же воплощений в макрокосме, — «a la eleat», во плоти,

Где, да не взыщет Парменид, «понятию» нет места, «точке зрения», — могильщики героям.

Сулящи упокой да воздаяние пристанищ вечных, «кресла кроти».

Заблудший чадность[16] алчет. Надуты, обольщённы, — в элизия, вязкой ртути,

Покоя ищат, умом не зная «рая» бесперспективности.

Цивилизованный мир — содружество свободных, человеческого пути,

Творцов, сограждан, где истиность — приоритет. Вариативность

Возможностей — эльдорадо мир, и «Veritas

Lux Mea». Поныне, —

Alea jacta est — жребий брошен, выкрутас, —

«Истина свет мне».

Об информации: поля направленным лучом энергии, — материи движения, основе, —

В приёме, обработке, передаче, — метод воздела

Мыслят. Оными где управленье — мироздания ядро: «Обучаю, обучаясь». Готовей же:

«Обучаю тому, что делаю сам». Тогда — умело.

Духовный рост — первоначало. Цвет жизни: творцов пути клондайк, — истории — Victoria, —

Поток нейтрино. Стези разны, курс один. Квантовое мышление — океан. Наследия знаний же генезис — флот.

В Ничто как форме жизни макрокосма, свет новой — истинность. Любовь — источник, а priōri,

Конец — начало. В путь, человечество! Цель воплотит же образ мыслей конструктивный, бессмертный редкостный мечте оплот.

Затем что люблю себя, творю. Люблю мир и

Людей. Мир и люди любят меня. Мирны

Творца плоды трудов и жизни, жребья лиры,

Высоки: в ней созидательны Зефиры —

Человек, а вдохновение — впрок предназначением –

Обновлению. Жизни: дитя рожденьем,

Матерью. Человечеству Путь — в искрення, — творением, —

Без возмещения, любви, — спасение.

“Je suis heureux à la manière humaine[17]”, —

Покоя состояние. Счастливого человека затем что уважаю и люблю, в себе взрастил сам

Коего, — envers lui-même souveraine[18].

“Необходимо жить счастливым. Когда иссякло, ищи, ошибся в чем”, — Л. Н. Толстого панорама.

Фантазии полёта в чём стремит, не умолкая, скрипка,

Очаровательна звонка, многоголосо ворожит: чтоб нейтрино току не помехой стал — а вяще

Конструктивный мыслей образ воспреобладал — скрип колеса

Стального, Иксиона[19], — предрассудков, — вывел — защит рациональных, стилей поведения, ледащих.

Квинтессенция человеческому пути в Земли, обители, будущим оному, — истого,

Полчасти позади где, — Ничто же, в новом: ковчег к переселению. Макрокосма, вечен человек! Ум чистый, хладнокровный.

Эволюция методы информации движения, организации во неистовом

Потоке сём нейтрино человечьего пути, — есть бесконечность, пусть даже ограничен длительностью жизни рост духовный.

Двух рек на брегах, лесом кутан, заливных лугов посредь, дом, заводью

Согрет, — скроен ладно, в нём дыхание лиственниц, гул птиц и насекомых роем,

Мраморов тепло. Жизнеобновленья, яблок аромат лебедью

В любви купает. В тихих рощах почки, травы зеленеют. В рёвом, визгом, воем

Нежным соловьиным перетрелем в раж отжатом рокоте весны

Вам, велики и добры, мегамира дочери, сыны, честны, приветны,

Смелою сей слова жизни песнью, миллионолетий истины

Мудрость, покой обресть стремит, багровой кровью жилы горячит, заветны,

Грусть пустынь, загадку нови, выси горных круч свободу, звёзд страсть, космос океанов,

Необъятны, торжественным величием открытий и свершений, маяком зарит, пульсара вздоха дрожью

Слов оторопи в рифм пламень, воплощая, слёз восторга негой, грёз идей барханов,

Огнём любви матерь Земля живит, в нейтрино ток даруя: «Помни,» — выдоха, тепложурчащим обережьем,

Пред разлукою, последне. Что увезёшь в миры ты новы, велегласный макрокосма человек? Во спасение, надежду, веру и победу.

Доброту. С прагматичностью, гуманность. Бессмертие, к тебе меня в любви.

Ни огня, ни горя, ни сумы, ни совни — сулици, не будет, ни дворцов, ни строк сих, ни планеты, что навзрыд и преданно брегла, — Андромедою,

Персею. Будешь ты, нейтрино ток, и Новой жизни Свет. Живи же, дух пылающей крови!

Я это я; у меня свой путь. Возьми же Любовь — незримую, ту, что между строк.

Невыразиму, сиречь, нету ровних ей. Взыскующий высот нетленных, признаний откровенных,

Не обессудь же, вежа[20], — единая, пером — бумаге, в мысли, сущего — исток, —

Тончайшая игра. Дыханье жизни. Связующая нить, дарованна тебе во сокровенном:

Стогами пшеницы златой поле на закате, брига парус в дали белоснежный,

Лучистую улыбку отчих глаз,

Матери младенцу во слезе Мадонны. Да заветом — талисманом обережным

На груди, ты в серебре — алмазах,

В круговерти тягомотин, — несть числа же им, — не разменяй. У могилки в восприятии молодом

Помни образы родные. Степь, горы, лед и песок. Песнь травы — я в ней. Путь. Океан. Планету, отчий дом.

2022

Двое

В основе поэтических строк элегии “песня грустного содержания”, как назвал её В. Г. Белинский, имевшая место свершиться в средневековье в датском государстве. Жена короля влюбилась в рыцаря близкого окружения. История о двух любовниках в разных башнях темниц, окнами расположенными в поле видимости, больше так и не встретившихся при жизни. Оба заключённых упокоились через 15 лет в течение двух дней, за сутки до того, как заточивший молодых, тиран почил.

Невыразимости беззвучье. Тиши мрак. Двум одиночествам в