Остров четвёртый. Обитель жизни (СИ) - Булавин Иван

К счастью, корабль скоро исчез. А мы, приготовившись к бою, покинули убежище на камнях, и пошли в сторону зарослей. Растения среагировали на нас не сразу. Минут пять мы смело шагали вперёд, прорубая себе просеку. Особенно старался Василий, его чудо-меч запросто рассекал стволы и лианы, то, что не мог срубить он, добивали мы с помощью алебард. Ульяна шагала во главе колонны, удерживая на кончиках пальцев маленький огонёк.

Но потом всё стало хуже. Гораздо хуже. Растения сообразили, что добыча проходит мимо, в нашу сторону потянулись лианы, часть стволов стала нагибаться, а некоторые, те, что помельче, просто сдвигались с места, перебирая корнями, как щупальцами. Пространства для манёвра не было совсем. Справа сплошная стена хищной растительности, а стоит сделать шаг влево, — немедленно погрузишься в пучину моря, где или утонешь или будешь сожран.

Некоторое время получалось справляться обычными средствами, Ульяна терпела, сберегая способность. В левой руке она держала ятаган, чтобы обрубать особо наглые отростки.

Пройдя ещё метров сто, мы упёрлись в сплошной затор из толстых стволов. Тут уже выбора не было, вперёд полетели огненные шары. Сложно сказать, какую температуру они давали, но деревьям хватило, чтобы рассыпаться в пепел, оставив после себя только небольшие пеньки. Это даже к лучшему, другие не смогу занять их место. Группа резко ускорилась, пробегая участок, временно бывший безопасным. Ульяна хлебнула зелья и продолжила бомбардировку. Мы бежали следом, стараясь не отвлекаться на случайные деревья, поодиночке они не так опасны.

Таким способом мы смогли пробежать залив почти до конца, теперь нужно повернуть и…

— Я пустая, — Ульяна обессилено села на камни.

— А зелья? — спросил я, оглядывая оставшееся поле деятельности.

— Они не восстанавливают ману мгновенно, — сообщил Алик. — Ускоряют восстановление. Надо хотя бы минут пять.

Но у нас не было этих пяти минут. Деревья полностью отмобилизовались, в нашу сторону стягивались все имеющиеся силы, если бы живой огнемёт работал без перебоев, мы бы могли делать ставку на скорость, опережая их реакцию. Но теперь мы оказались в ловушке, даже назад выйти не сможем, да и смысла в этом нет нет, уже половина пути позади.

— Приготовились, — скомандовал я. — Будем рубить.

Может быть, минут пять-десять мы продержимся, а там и магия созреет. Тут снова проявила себя Ксюша, указав куда-то в глубину острова, она крикнула:

— Там просвет!

Мы немедленно обернулись в указанном направлении. В самом деле, какой-то просвет за деревьями был. Может быть, это ловушка, но мне виделась некая поляна.

— Ульяна! — позвал я. — Как восстановишься, пробей коридор туда.

— А что там?

— Не знаю, но растений там точно нет.

Больше разговаривать было некогда, спятившая природа насела на нас в силах тяжких. Работать алебардой пришлось быстро, в стороны полетели листья и лианы, перерубленные пополам стволы падали нам под ноги, загромождая и без того небольшой пятачок. Но кольцо постепенно сжималось, нас уже не раз хватали за руки, приходилось уворачиваться, спасать друг друга.

Некоторое облегчение принёс Алик, который просто выплеснул из фляги остатки эссенции смерти, жидкость полетела веером, окропляя ветки. Сработало, смерть — это всегда смерть, неважно, для животных, растений или человека. Лианы моментально ослабли, повиснув почерневшими верёвками, стволы перестали шагать, а листья сморщились и тоже почернели. Смерть затронула только малую часть противника, но трупы создали баррикаду, через которую так просто не перебраться. Теперь уже, вместо сплошного напора зелёной массы, в нашу сторону тянулись отдельные ветки и лианы, которые ничего не стоило вовремя разрубить.

— Я готова, — раздался за спиной голос Ульяна.

— Стройтесь коробочкой, — скомандовал я. — Будем прорываться.

Оставалось только надеяться, что просвет этот будет нашим спасением, а не очередной ловушкой. Огненные шары снова полетели в чащу, пробивая узкий коридор шириной в метр. Мы, сцепившись попарно, чтобы труднее было утащить, бросились следом за колдуньей. Двигались быстро, иногда не дожидаясь, пока погаснет пламя. На ожоги не обращали внимания, так же, как и на удушливый дым и облака пепла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ульяна, как я понял, уже была на пределе возможностей, файерболы получались всё меньше, но всё же воспламеняли деревья. А потом всё кончилось, последние два деревца, которые от магического огня начали только тлеть, мы просто сшибли своим напором, прорываясь на открытое пространство.

Тут как нельзя лучше подходит сцена из мультфильмов, когда герой выбегает на обрыв и ещё делает несколько шагов по пустому пространству, только потом падая вниз. Примерно так получилось и с нами. Открытое пространство было обрывом, а затормозить мы уже не успели, да и нельзя было тормозить, нас бы просто растерзали.

Первые ряды с грохотом и матом рухнули вниз, следующие, разогнавшись, последовали за ними. К счастью, обрыв был не таким высоким, да и стена была не совсем вертикальной, пролетели мы метров пять, а потом кубарем покатились вниз. Весь мир завертелся, голова стала отказывать, но всё это быстро закончилось ударом о камень, от которого защитил стальной шлем.

Некоторое время я пытался прийти в себя. Пошевелил рукой в которой каким-то чудом осталась зажата алебарда, потом ногой, попытался поднять голову. Всё работало, только в глазах стоял туман, не позволяющий разглядеть картину мира. Попробовал поморгать, стало лучше, но ненамного. Когда привстал и огляделся, оказалось, что туман не в глазах, он в воздухе. Мы в какой-то долине, где стоит туман. Не такой уж густой, видеть можно метров на сто.

Где-то рядом раздался стон. Присмотревшись, я разглядел Бориса, который с трудом пытался распрямиться. Чуть дальше так же стонал Алик. Ему досталось куда сильнее, доспехами он не злоупотреблял, обходясь одной кольчугой, а теперь сильно разбил голову. Большая рана на лбу кровоточила, заливая лицо кровью. Ксения отделалась лёгкими ушибами. Семён разбил нос и вывихнул ногу. Больше всего досталось Марине, у неё было сломана рука, к счастью, левая, и, как я понял, отбиты или сломаны рёбра.

— Алик, — я подполз к нашему лекарю и попытался вытереть ему кровь. — Начинай лечение.

Глава двадцать вторая

Лечение затянулось на несколько часов. Алик, сам едва стоявший на ногах, раздал зелья, вправил вывихи и переломы. Но продолжить путь мы пока не смогли. Марина идти пока не могла, а нести её не было сил. Да и сам Алик получил неслабое сотрясение мозга, отчего плохо соображал. Пришлось скомандовать привал.

Место, где мы оказались, выгодно отличалось от зарослей хищных растений. Это была широкая долина, где протекала небольшая спокойная река. Пологие берега заросли травой и редким кустарником, редкие деревья не проявляли агрессии. Здесь постоянно стоял густой туман, но он нам особо не мешал. Главное преимущество этого места заключалось в отсутствии серьёзных врагов.

Перебинтовавшись и напившись лечебных зелий, мы расположились на обед. Или ужин, учитывая, что солнце уже садилось. С дровами здесь было туго, но кое-какой костерок разложить смогли. На ужин были сухари и вяленое мясо, такая пища основательно надоела, но выбора особого не было, к тому же это очень питательная штука, а силы нам нужны. На костре вскипятили чайник, а заварку мы купили у последнего торговца.

— Кто-нибудь направление запомнил? — спросил я.

— Оттуда мы свалились, это было направление, перпендикулярное береговой линии, — начал рассуждать Василий, неплохо сведущий в топографии. — Мы прошли по берегу примерно треть расстояния, надо полагать, мост вон там.

Он указал пальцем по течению реки.

— Может, реку используем? — предложил Семён. — Там, дальше, деревья есть, плот свяжем и поплывём.

— Мысль хорошая, только вопрос: а кто в этой реке живёт? — напомнил я.

— Там мелко, — возразил Борис. — Могут быть пираньи, но водоплавающих динозавров точно нет.