Сибирский триллер Том 3 Осеннее рондо - Александр Брукман

Она вспомнила, как на видеозаписи этот парень ударил Бочарова так, что тот согнулся пополам. "Жаль, что не в морду врезал Бочарову, — подумала она, взглянув на руки капитана. — С такими здоровенными кулачищами надо только морды и бить".

— Присядьте, пожалуйста. Губернатор срочно поехал на происшествие, — сказала Надежда Ивановна. — Рабочее общежитие в районе дворца культуры Строителей сгорело. Общежитие двухэтажное, деревянное. Вчера вечером на первом этаже праздновали день рождения, а ночью общежитие загорелось. Люди прыгали со второго этажа, некоторые получили серьёзные травмы. Надо срочно куда — то расселить их, выделить материальную помощь, ведь всё имущество сгорело, документы, деньги. Одним словом, погуляли. Посидите, подождите. Кофе вам сделать?

Грузнов к такому приёму не был готов. Секретарша, женщина лет сорока, буквально излучала доброжелательство, причина которого была ему непонятна. Казалось, его должны здесь рассматривать как врага, а она не только сделала ему кофе, но и угощала рассыпчатым печеньем, которое сама спекла.

— Очень вкусное печенье, — похвалил Грузнов. — Моя мама тоже такое печёт.

Губернатор вернулся часа через полтора и сразу же пригласил Грузнова к себе в кабинет.

— Рассказывай, — сказал Климов, усаживаясь в кресло.

— На ближайшие выходные предсказывают хорошую теплую погоду, а потом начнутся дожди, грядёт похолодание, — нагло и обстоятельно начал пересказывать Грузнов услышанный вчера по телевизору прогноз погоды на декаду.

— Молодец. Теперь буду знать, к кому обращаться по поводу прогноза погоды. А пока расскажи мне подробнее насчёт Бочарова. И вообще, как вышел на эту порно — киностудию.

— Вышел через детский дом. Там детей продавали за границу…

— Эту историю я знаю. Это тоже ты раскрутил?

— Да. Но потом выяснилось, что девочки старшей группы подрабатывали проституцией, а директор дома была вроде бандерши.

Климов напрягся. Насчёт продажи детей он слышал, но историю с девочками от него, очевидно, скрыли.

— Ни хрена себе! — воскликнул Климов и по переговорке попросил Надежду Ивановну сделать им по чашечке кофе.

— Я уже пил, — сказал Грузнов.

— Ты же пил без коньяка? А сейчас попробуешь с коньячком. Врачи тебе разрешают кофе с коньячком?

— Да как — то всё время забываю поинтересоваться. Вот на днях был у стоматолога и тоже забыл спросить.

— А я думал, что это только у меня с памятью плохо. Ну, хорошо, давай подробности.

— Значит так. Начал я трусить детский дом и обнаружилось, что у некоторых девочек старшей группы в шкафчиках дорогое нижнее бельё, французские духи и так далее. Они признались, что оказывают сексуальные услуги знакомым директорши. А она брала себе за сводничество сорок процентов.

— Сука! — зло стукнул кулаком по столу Климов, и в это время в кабинет зашла Надежда Ивановна, неся на подносе две чашечки кофе и печенье.

— Диме понравилось моё печенье, — сказала она. — Его мама, говорит, такое же печёт.

Климов изумлённо посмотрел на Надежду Ивановну, потом на Грузнова.

— Так ты оказывается Дима? — усмехнулся он. — Быстро завербовал Надежду Ивановну! Вот так пусти тебя в свой огород, так мгновенно окружишь меня своими агентами.

— Ну, вы скажете! — возмутилась Надежда Ивановна. — Ждали вас, вот и беседовали.

Пожав плечами, она вышла, и Климов, налив в маленькие рюмочки коньяк, протянул одну Грузнову.

— Продолжай. Итак, с детским домом мне ясно. Дальше.

— Девочки снимались и на подпольной киностудии, которая принадлежала Сапогу. Там и был обнаружен Бочаров: присутствовал в качестве зрителя при съёмках порнографических сцен.

— Видишь, с какими мудаками приходится работать! Чем сейчас занимаешься?

— Ищу работу.

— Не понял?

— Против меня ведётся служебное расследование. Вот и жду, когда выгонят.

Глаза у Климова сузились. Если у мента проблемы из — за Бочарова, то есть хороший повод показать, что власть способна самоочищаться. Как губернатор, он так громыхнёт, что никому мало не покажется!

— Что послужило причиной служебного расследования?

— Официальная причина — несанкционированное прокуратурой ночное вторжение в квартиру, где, по моей информации, у людей вырезают органы для их последующей продажи.

— Так это не из — за Бочарова?

— Не знаю, может быть и из — за Бочарова, но официально из — за ночного вторжения.

— Ясно. Дальше. Ну, вторгся и что? Обнаружил что — нибудь?

— На столе лежал голый мужик под общим наркозом. Бомж по имени Серж. А перед этим нашли труп мужика, тоже бомжа, с вырезанными внутренними органами. И он часто посещал эту квартиру. Там его прикармливали, как и этого Сержа.

— Ох, мать твою! Что же это на Руси нынче творится? И что дальше?

— Теперь адвокат хозяина квартиры уверяет, что бомжа обследовали из — за его жалоб на аппендицит.

— Почему же обследовали не в больнице, а на квартире?

Грузнов пожал плечами.

— Так это и стало причиной служебного расследования?

— Во всяком случае, так объясняют.

— Ясно.

Климова барабанил пальцами по столу и обдумывал ситуацию. Громкое дело накануне выборов само плыло в руки. Его постоянно обвиняют в том, что он использует для своей агитации административный ресурс и всё время мелькает на экране, тогда как остальные кандидаты получают крайне мало времени на свою агитацию. Причем интервью с ними дают либо очень поздно вечером, когда большинство телезрителей ложится спать, либо в рабочее время, когда основная масса избирателей на работе. А этот скандал, если его хорошо раскрутить, даст ему возможность не то что мелькать, а практически, не слазить с экрана и предлог самый что ни на есть законный.

— Вот что, Дмитрий, я лично разберусь во всём. А ты мне скажи ещё — вот эта журналистка, кажется, Федотова, она откуда узнала, что ты готовишь налёт на порно — киностудию?

— Я пригласил.

— А когда ночью вторгался в квартиру, где вырезают человеческие органы, тоже взял её с собою?

— Да.

— И есть видеозапись?

— Есть.

— У вас что, с нею близкие отношения?

— У меня другая девушка.

— То есть только партнерские взаимоотношения?

— Да. Ничего личного.

— Это хорошо, — задумчиво потянул Климов.

Климов не любил журналистов, многие из которых его буквально искусали на станицах газет и в так называемых "аналитических обзорах" на телевидении. Считалось хорошей традицией проехаться по нему туда — сюда, чтобы продемонстрировать независимость своих суждений и оппозицию власти. Маша Федотова специализировалась на репортажах и одна из немногих его не кусала. Вернее кусала ради приличия, но не больше. Вместе с тем, именно она делала репортаж о той памятной истории с московскими пиарщиками и назвала их "имиджмейкерами уличных разборок". По её мнению, причиной нападения имиджмейкеров на девушку стало отработка ими методов агитации за действующего губернатора.

Девушка была очень язвительной, и упражнялась в придумывании всё новых и новых издевательских замечаний по поводу истории с Бочаровым. У неё, вероятно, не могло не быть проблем с мадам Бочаровой, и Климов подумал, что надо дать задание Надежде выяснить, как обстоят дела у Федотовой на телестудии. Если у неё проблемы, то его помощь в их улаживании сделает её обязанной ему. Очень полезно иметь популярных журналистов в своей обойме и, тем более, накануне выборов. Скорее всего, и против этого мента завели служебное расследование под давлением мадам Бочаровой.

— Понятно. Можешь быть свободен, Грузнов Дмитрий. А насчёт служебного расследования я выясню, кто там у вас дурью мается, — сказал Климов, делая на календаре пометку по этому поводу.

Грузнов уходил от губернатора в приподнятом настроении и тепло попрощался с Надеждой Ивановной. Он слышал о Климове много недоброжелательных отзывов, а мужик, оказывается, неплохой и, возможно, ещё и служебное расследование своей властью прекратит. Очень уж не хотелось Грузнову уходить из органов. Хотя и зарплата у Самохина была бы намного выше, но работа уж очень скучная. Хотя у охраны весёлой работы не бывает.

Глава 3. Шнайдер в Мюнхене и Керби в Лондоне

Неприятности у Элизабет Шнайдер, репортера баварской газеты "Sueddeutsche Zeitung", начались с того, что в статье о Мюнхенском институте парапсихологии она перепутала астрологию с астрономией. И сколько потом не пыталась объяснить шефу, что это не её вина, он так и не смог понять. Глупым людям трудно что — то втолковать, потому что они не способны понять элементарных вещей. А ведь всё получилось из — за того, что в момент интервью с ведущим парапсихологом института у неё отказал диктофон. Конечно, она должна была предвидеть, что парапсихологи в этом институте обладают такой пространственной энергией и таким расширенным сознанием, что даже диктофон, который исправно служил ей не один год, не выдержал.