Крик Новорождённых - Джеймс Барклай

Стражники Адвокатуры у входа Главной палаты вытянулись в струнку. Все трое поднялись по отполированным мраморным ступеням на колоннаду и вошли в вестибюль, где стояли бюсты всех Адвокатов со времен Первого Божественного цикла и создания Эсторийского Конкорда.

В вестибюле было светло благодаря огромным окнам по обеим сторонам от входа и тепло, поскольку воздух согревало жаркое пламя в шести больших каминах. Тем не менее, Эрин находила это помещение не столько великолепным, сколько весьма унылым.

— Только бы мне не прийти слишком рано, — пробормотала она.

Помощники завертелись вокруг них, принимая плащи, меха, перчатки и шапки и поправляя тоги. Все трое остановились и сели, чтобы переобуться в более подобающие случаю сандалии, после чего каждый поправил прическу, глядя в поданное зеркало.

— Хочешь, чтобы я вошел первым? — спросил Васселис.

Эрин пожала плечами.

— Это не имеет значения. Собрание все равно будет считать, что я потворствую Карадуку, что бы мы с тобой ни делали. Пойдем. Не будем усложнять. Просто продолжайте беседовать со мной.

Перед Адвокатом и ее спутниками предстали закрытые двери Главной палаты. Они возвышались на сорок футов и доходили до сводчатого потолка, а на их деревянных, выкрашенных в белый цвет створках красовался резной герб Эсторийского Конкорда. При их приближении двери отворили. Палата была построена по образу здания сената в Эсторре: по всей длине, по правую и левую стороны от устланного ковром прохода, который вел к креслу Адвоката, уступами располагались мраморные скамьи. Позади кресла размещались шесть главных советников, записывающих каждое произнесенное слово и готовых предоставить Адвокату любую необходимую информацию. Само помещение было чудесно нагрето благодаря проложенным под полом тепловым трубам. Ярко окрашенные стены и ряды делегатов в белых и зеленых тогах придавали ему такой уютный вид, словно за стенами царил полдень сола.

Появления Адвоката дожидались почти триста делегатов. Присутствовали маршалы-защитники всех территорий с делегациями, состоящими из эдилей и пропреторов. В глубине зала чуть слева сидела канцлер ордена Всеведущего Фелис Коройен с внутренним кругом из четырех высших гласов. Справа в порядке старшинства располагались преторы и консулы Конкорда. Двенадцать человек Джереда, совет сборщиков, находились на скамье под ними.

Шеренги лиц повернулись к ней. Эрин Дел Аглиос с высоко поднятой головой прошествовала по темно-зеленому ковру, кивая направо и налево. Раз в год они встречались вот так — главы территорий, все сразу и в одном месте, — чтобы выработать политику, которая будет осуществляться централизованно из Эсторра весь следующий цикл. И каждый год вопросы были одними и теми же. Эрин спрятала улыбку при мысли о блеянии овец.

К тому моменту, когда она добралась до кресла и уселась, чтобы посмотреть сверху вниз на собрание, все голоса стихли. Джеред и Васселис заняли свои места, и Эрин поймала завистливые взгляды, которые многие бросали в их сторону. Благосклонность Адвоката означала почет и дополнительные привилегии. Так было всегда.

— Приветствую вас, друзья мои, — проговорила Адвокат голосом, который был ясно слышен во всем зале. — За стенами холодный день, но здесь нас согревает сияние Конкорда. И я хотела бы распространить это тепло за пределы наших нынешних границ. — Она подождала, чтобы гул голосов смолк. — Прежде всего, я хочу выслушать доклады каждого из вас относительно состояния армий и военных флотов, как базирующихся на местах, так и перемещающихся. Затем я в общих чертах опишу, как именно необходимо увеличить численность этих сил, и наконец отвечу на ваши вопросы. После чего мы сможем перейти к повседневным делам управления. Итак, маршал-защитник Катрин Мардов, прошу: состояние вооруженных сил Гестерна. Вам слово.

Эрин откинулась на спинку кресла, глядя, как встает Катрин. Великая женщина. Адвокат поудобнее устроилась на подушке и приготовилась слушать.

* * *

Эстер Наравни подула на руки и прижала ладони к стволу дерева. Владелец фруктового сада Люций Эндрад стоял рядом с ней, кутаясь в мех и ежась от морского ветра, насквозь пронизывающего открытое плато.

— Надо было позвать меня раньше, — хмуро сказала Эстер.

— Я не подозревал, что это серьезно, — ответил он. — Думал, просто обожгло морозом.

Эстер повернулась и окинула взглядом рощу лимонных и апельсиновых деревьев. Каждое окружала деревянная загородка, обтянутая мешковиной, чтобы защитить дерево от краткого периода холодов, наступавшего в Вестфаллене в это время года.

Три деревца частично освободили от тепловой защиты, чтобы Эстер могла их осмотреть. По словам Люция, поражены еще тридцать. И все на одном участке сада.

— Но раньше этого никогда не случалось, так ведь? — язвительно спросила она.

Начал падать снег — и с каждой снежинкой настроение Эстер тоже падало. Она оглядела юных Восходящих, собравшихся вокруг нее. Эстер привезла их сюда, наверх, по настоянию Ардола Кессиана, который счел этот случай удобной возможностью проверить, не проявятся ли у кого-то из них способности Хранителя Земли. Ей же сейчас больше всего хотелось погрузить их обратно в повозку и вернуться на виллу. Дети начали с того, что бегали кругами, кричали и кидались снежками, но мороз быстро пробрал их до самых костей. Теперь все четверо стояли, тесно прижавшись друг к другу и спрятав руки в перчатки, а туловища и лица — в шарфы, подбитые мехом кожаные полушубки и шерстяные шапки. Наружу торчали только посиневшие носы.

— Так что же это? — вопросил Люций.

В детстве он и сам был Хранителем Земли, к огромной радости своего отца. Но его способности угасли прежде, чем ему исполнилось восемь лет.

— Подожди немного. — Эстер улыбнулась Восходящим. Они скоро достигнут пятилетнего возраста, и их врожденные способности развивались хорошо. Однако признаков перехода пока не наблюдалось. — Гориан, у тебя шансов больше всего. Хочешь попробовать?

Гориан широко улыбнулся ей и направился к дереву, бросив презрительный взгляд на своих товарищей, что не слишком понравилось Эстер.

— Не считай себя лучше других, — сказала ему Хранительница Земли. — Кроме того, это ощущение немного похоже на то, когда ты кладешь руки на больное животное. Понимаешь?

Гориан кивнул.

— Хорошо. И я больше не желаю видеть такие взгляды, понял?

— Да, — ответил Гориан еле слышно.

Это следовало сказать, ему же на пользу.

— Отлично. Теперь приложи ладони к стволу дерева. Тебе придется снять перчатки. Не урони их в снег. Давай я подержу. Так, скажи мне, что ты чувствуешь.

— Он холодный и шершавый, Эстер, — сказал Гориан. За спиной раздалось сдавленное хихиканье. Гориан обернулся.

— Тише, Оссакер, или ты будешь следующим.

— Он не сможет это сделать, если не смогу я! — заявил Гориан.

Эстер приподняла брови.

— Он мог бы, знаешь ли. Он — Объявляющий Боль, и раз может ощущать, где болит у человека, то сможет определить, где болит у дерева.

— Не сможет, — безапелляционно отрезал Гориан.

Эстер нахмурилась.

— Сосредоточься. Постарайся почувствовать, что происходит под корой. Как ты сделал бы, если б заболела собака, и тебе понадобилось понять, как ей может помочь хирург.

Гориан какое-то время молчал. Его ручонки, побелевшие от холода, ощупывали кору. Эстер увидела, что он зажмурил глаза так, как их учили, чтобы лучше сосредоточиться. Она улыбнулась: любовь к ребенку сестры согревала ее. Гориан, как и все четверо, рано начал проявлять большие способности. И даже в таком раннем возрасте дети очень многое понимали. В них было нечто особенное, это чувствовал каждый. Однако насколько они одарены — еще только предстояло определить.

В конце концов Гориан повернулся к женщине и убрал руки со ствола.

— Наверное, оно умерло. Я не чувствую его внутри.

Эстер поцеловала его в макушку и вернула перчатки.

— Не страшно, милый. Но оно не умерло, а только болеет.

— Оно мертвое! — Гориан был несгибаемо упрям.

Эстер погладила его по щеке и повернула лицом к себе, опустившись перед ним на колени.

— Ты старался изо всех сил, и большего от тебя никто не может ждать. В следующий раз ты обязательно почувствуешь то, что чувствую я. — Мальчик дернулся и посмотрел на нее с яростью. — Не злись. Ничего страшного. Ты не сделал ничего плохого.

Хранительница Земли встала и посмотрела на остальных Восходящих. Она ощущала гнев Гориана, и это заставило ее принять решение.

— Ладно. Здесь слишком холодно. Возвращайтесь в повозку, а мы скоро придем к вам. Иди, Гориан. Найди в мешке яблоко для мула, ладно?

Повеселев, мальчик побежал к повозке. Остальные резво направились следом, явно собираясь затеять спор: кто будет кормить животное и кто первым заберется под меховой полог, чтобы согреться.