Круг ада - Александр Золотов

– Я предал её, – несвязно пробормотал он, его руки судорожно смяли листок, – я предал их, они сегодня опять смотрели на меня. Опять!

Бустина с удивлением смотрела на человека, которого еще несколько минут боялась, как огня, в ней что-то стало таять. Она увидела в глазах этого человека страдания.

– Что с вами? Вам плохо?

Из него вырвалось все, что он старательно сдерживал в себе долгие годы, искал и находил оправдания, но ныне, ныне глаза и слезы Бустиной разрушили возведенную им неприступную крепость….

– Вы, вы поразительно похожи на девушку из моей молодости…, – он помолчал и добавил, – у вас её глаза и слезы тоже….

Татьяна, пораженная признанием, молчала, Емельянов прошёлся по комнатке, он чувствовал, что теряет контроль над собой.

– Той девушки больше нет, она умерла, я предал её! Теперь, я скорее умру, чем предам. Тогда в молодости я попросил эту девушку стать моей женой. С тех пор эти слова никто от меня не слышал, но они сказаны. Теперь они предназначены вам.

– Таня, будьте моей женой!

Татьяна отшатнулась, её воля и мозг отказались ей служить.

– Вы в своем уме?

Безумные слова, сказанные им, привели его в чувство, свалили груз с плеч. Емельянов пришёл в себя.

– Я сейчас ухожу, но я вернусь и повторю свое предложение. Теперь я не предам!

***

Золотым огнем листьев догорел сентябрь, в первых числах октября восточные ветры буйствовали целую неделю, но потом, будто раздумав, подарили людям теплое и ласковое бабье лето. Постепенно солнце уступило место низким лохматым облакам и слабому морозцу, после чего золото листвы поблекло, уступая место менее привлекательным краскам. Ветер вновь вернул свои права и безжалостно оголял кроны деревьев. Ноябрь бросил на землю сначала дожди, затем ледяную крупу. Осень открывала двери зиме.

Дронов приказал вывесить объявление о том, что состоится праздничное собрание коллектива, на которое приглашаются все жители села.

К назначенному часу, народ толпился у дверей клуба, женщины судачили, а мужики курили.

На сцене стоял длинный стол, покрытый красной скатертью. На стене портрет товарища Сталина и на красном полотнище лозунги: «Да, здравствует Великая, Октябрьская Социалистическая Революция!» «Да здравствует товарищ Сталин!» К назначенному часу зал сельского клуба заполнился до отказа. В ожидании действа народ гадал о том, кому будут вручать ценные подарки, кому грамоты, и благодарности.

Наконец на сцену вышли первый секретарь райкома, за ним вереницей президиум: в форме генерала директор конезавода Дронов, председатель сельского совета Юров и секретарь партийной ячейки Ягодин. Они расселись за столом. Первым слово взял Ягодин, он от имени президиума собрания, поздравил коллектив и присутствующих с праздником Великого октября и пожелал всем здоровья и трудовых успехов. В зале возник удивленный шум и как его результат кто-то с места выкрикнул:

– Почему не выбирали президиум собрания?

Ягодин коротко взглянул на секретаря райкома, тот хранил молчание. Некоторое время в зале установилась мертвая тишина. Встал Дронов.

– Мы решили сегодня отступить от обычных формальностей, сегодня праздник.

Ягодин поспешно перехватил инициативу у Дронова:

– Товарищи, слово для отчетного доклада предоставляется директору хозяйства генералу-майору Дронову.

По залу прокатились аплодисменты.

Генерал налегал на успехи в производстве сельхоз продукции. В конце доклада он торжественным голосом выкрикнул:

– Да, здравствует Великая Октябрьская Социалистическая Революция! Да здравствует наш вождь и учитель товарищ Сталин!

Как положено зал поднялся со своих мест и долго аплодировал. Едва стали стихать аплодисменты, Дронов не дал опуститься залу на свои места, продолжил:

– Разрешите заверить товарища Сталина, нашу Ленинскую партию и правительство в том, что мы и впредь будем усердно трудиться на благо нашей любимой Родины.

Долго не стихали аплодисменты, а когда наступила тишина, он объявил:

– Слово предоставляется первому секретарю райкома партии товарищу Сизову Николаю Ивановичу.

Сизов поднялся, по-хозяйски оглядел ждущих его слова людей, откашлялся и торжественным голосом обратился к залу.

– Дорогие товарищи хлеборобы, Партия, Правительство и лично товарищ Сталин высоко оценил результаты Вашего труда. Товарищем Сталиным подписан указ о награждении Вашего военного конного завода орденом Ленина.

Зал некоторое время переваривал сообщение, затем вскочил на ноги, зааплодировал.

Секретарь терпеливо подождал конца радостной овации и продолжил:

– Мне поручено вручить орден Ленина, что я с удовольствием и делаю.

Под аплодисменты зала, секретарь вручил орден Дронову и долго тряс руку, что-то говорил.

Генерал повернулся к залу и попросил тишины, аплодисменты стихли.

– Товарищи, поблагодарим товарища Сталина за высокую оценку нашего труда.

Взрыв аплодисментов потряс зал.

Наконец зал успокоился и Дронов смог продолжить:

– Товарищи труженики, я поздравляю вас с заслуженной наградой, – аплодисменты прервали речь, а когда они стихли, директор порадовал зал еще раз.

– Каждый труженик хозяйства получит премию в сто рублей.

Аплодисменты пришлось прерывать.

– Товарищи, приступим к награждению тружеников, которые своим трудом обеспечили нам успех.

Зал заинтересованно умолк.

– Решением Партии и Правительства второй медалью «За поднятие целинных и залежных земель» награждается Изотов Петр Никанорович. Указ подписан лично товарищем Сталиным.

Первый секретарь Сизов вручил коробочку с медалью, говорил поздравительные слова, жал руку, а Изотов попросил слово:

– Товарищи, я от всей души благодарю товарища Сталина и наше руководство, – Изотов, глубоко вздохнув и, преодолевая волнение, продолжил, – за высокую награду и заверяю всех, что буду трудиться еще плодотворнее. Большое спасибо нашей бригаде и моему другу Носову, за всемерную поддержку и помощь.

К удивлению зала, директор перешёл к вручению премий, ценных подарков и оглашению благодарностей.

У зала возник вопрос, который шепотом задавался друг другу.

– Почему Носова не наградили, даже отреза материи не дали?

Кто-то напомнил о его опоздании на работу.

– Пройдет праздник, ему об этом напомнят.

В конце своей речи генерал опять поздравил коллектив с наградой и долго благодарил товарища Сталина.

При выходе из клуба взорвалась гармонь страданиями. Женщины и девушки, сменяя друг дружку, пели простые, но милые сердцу частушки, которые зачастую с острым и даже матерным словцом, рассказывали о любви, грустили, веселились, звали в пляс….

Мой миленок хоть куда.

Говорил, у баб он герой труда.

Я в постель его тяну.

Он развел руки, не могу….

Спетая частушка сразу забывалась, но тут же сочинялась новая.

Как гармошка заиграла,

Так запела песню я.

Все четыре ухажёра

Покосились на меня.

***

Никто не заметил, как чета Носовых ушла домой, где Алексей попросил жену:

– Катя, налей стакан до краев и о себе не забудь.

– Ой, Леша, не переживай подумаешь не дали медальку. Еще заслужишь.

Стакан полный водки Носов осушил залпом, до дна.

– А бес с нею, с этой медалью, но это знак того, что о том случае не забыли, жди суда.

Катерина прижала руки к груди и тревожно спросила:

– Неужто судить будут, ты же все отработал.

– Последние годы они помнят даже то, чего не было. Мало народу сгинуло. Помнишь Андрея Сомова, который по пьяни крыл Советскую власть? Где он? Жене сказали, что дали десять лет колонии без переписки.

В дверь постучали, Носов вопросительно взглянул на жену.

– Кто это за нас не забыл в час веселья?

Катерина пожала плечами и крикнула:

– Да, не закрыто.

Через порог переступили Изотов и его жена Ирина.

– Здравствуйте, можно к вам в гости?

Катя засуетилась.

– Проходите, садитесь, будьте, как дома.

Изотов прошёл к столу и поставил на него бутылку и виновато сказал:

– Я не обмывать медаль пришел….

– Носов перебил его:

– Утешить меня хочешь?

Женщины попытались повернуть разговор в более безопасное русло.

– Муженёчки наши дорогие, давайте выпьем. Со стуком на стол ставились кружки, но мужики молчали.

Изотов вспомнил, как он не хотел сюда идти, но жена настояла.

– Всегда слушай женщин и делай наоборот, – с некоторым ожесточением подумал Петр.

– Алексей, наливай чего сидишь? – попросила Ирина.

Носов ожёг ее взглядом.

– Не твое дело, чем мне заниматься в своем доме. Я тебя сюда не звал.

Катя сорвалась с места.

– Леша, зачем ты так, люди пришли с доброй душой, а ты…, – она отвернулась и заплакала.

– Ира, уходим, – строго и зло сказал Петр.