Она – змея. Он – ворон - Лина Шамой

да? – спрашиваю резко я, посмотрев в карие глаза, такие же небольшие, как и у меня.

Она отстраняется и опускает взгляд вниз. Я замечаю слёзы на её лице. Ей всегда трудно даётся говорить об отце. Затем мама еле выговаривает:

– Да.

Я обнимаю её и смахиваю слёзы с лица. Значит, мой папа не прошёл испытания и остался в животном обличье.

– Наполовину кем он был, мам? – тихонько спрашиваю я, боясь причинить ей ещё больший вред своими вопросами.

– Котом, – шепчет очень тихо она, но я всё равно слышу.

У мамы сама по себе бледная кожа. Но сейчас её лицо становится ещё бледнее. «Что происходит?!» – мысленно восклицаю я, начиная уже нервничать.

– А где он сейчас? – спрашиваю я, и мама начинает ещё сильнее плакать.

– Милая, – подходит бабушка, – твой отец был здесь.

Я вздрагиваю, услышав это.

– Здесь?! – громко задаю я вопрос себе. – Стоп… – неожиданно меня осеняет. Моё сердце словно наполняется горячими углями, становится так больно. – Это был наш кот Марон?! – испуганно шепчу я и, поняв, что это может оказаться горькой правдой, замираю, ожидая ответа.

– Да, – всхлипнув, проговаривает мама.

“Что?!”

«О нет!» – голова начинает раскалываться, так сильно я не нервничала никогда.

– Почему вы мне раньше не сказали?! – взявшись за голову, пронзительно кричу я и начинаю плакать.

– Мы не хотели расстроить тебя, милая, – говорит бабушка и тоже начинает плакать. – Поэтому мы и рассказали про испытания сейчас.

Мама ещё что-то говорит, но я уже не слушаю, а быстро выбегаю на улицу, громко хлопнув дверью.

Я бегу в сторону леса. Бегу, не останавливаясь. Слёзы текут из моих глаз. Мне становится трудно дышать. Но меня это не беспокоит. Я не могу перестать думать об отце. «Как они могли скрыть от меня, что наш рыжий с чёрными полосками пушистый кот был моим отцом?! Как они могли?!»

Я кричу несколько раз, пока огромная душевная боль не утихает.

Рэйвэн

– Я волнуюсь за неё, Ютэка кун, – протяжно выдавливаю я с сильным беспокойством.

– Но ведь очень многие проходят испытания. Твоя подруга Мейоки сказала, что ей это не составило труда, – спокойно твердит он.

– Всё равно я волнуюсь, хоть и верю, что Кей сможет их пройти. И не говори слова «подруга», а то из твоих уст звучит, что Мелоу моя девушка. И откуда ты вообще узнал, что ей легко дались испытания? – спрашиваю я, слегка усмехнувшись.

– Мел сама сказала, когда позвонила мне и спрашивала о тебе, – отвечает он, и я закатываю глаза, после чего снова думаю о Кей.

– Ворон, они скрыли от меня это, – говорит она с серьёзным лицом, держа меня на руках и легонько поглаживая. – Если бы они рассказали, я бы больше времени проводила с ним. Я любила этого кота, ухаживала за ним и брала его часто с собой. Я рассказывала ему обо всём, что со мной происходило. Прямо как тебе рассказываю сейчас. Но всё равно это была не такая любовь, понимаешь? Ведь он мой отец. Он не заслуживал этого, – Снэйккей поднимает взгляд на небо. Одна слеза скатывается с её красивого лица. – Я так плакала, когда он умер. Мне тогда было девять лет. Ведь я так любила этого кота. Я тогда ещё чувствовала, что он для меня больше, чем просто домашнее животное. Я часто видела, что мама с бабушкой плачут, прижимаясь к пушистой шёрстке кота. И они часто разговаривали с ним. А теперь я узнала, что он мой отец. Мама мне говорила всегда, что папа умер, когда мне было два года, – с дрожью продолжает Кей. Я каркаю. Она грустно смотрит на меня, потом слегка улыбается. – Ты прав, Ворон. Мама с бабушкой невиноваты. Они не хотели меня огорчать. Я боюсь даже представить, что они чувствовали всё это время. Когда кот умер, на них вообще не было лица. Я тогда горько плакала, а маме стало плохо. Её отвезли в больницу.

Мне тяжело вспоминать, как Снэйккей была огорчена. Единственное, что я смог сделать тогда – это стать на деревянный небольшой круглый столик, который был во дворе, и станцевать. Она поначалу не понимала, что я делаю. А после залилась звонким смехом. Как же мне приятно было видеть её радостной и слышать смех. Я впервые танцевал в птичьем обличье. Взмахи крыльев, тихий топот лапками, повороты головой туда-сюда, взлёты вверх-вниз – всё это я старался совершать как можно идеальнее и грациознее. Я рад, что Кей понравилось. Сам представлю, как я выглядел тогда, становится смешно.

Ещё вчера вечером Снэйккей рассказала мне о том, что ей нужно пройти испытания. Я знал давно, что скоро пойдёт об этом речь. Ведь ей через несколько дней будет уже восемнадцать лет. И вроде бы я был готов к этому. Но сейчас, узнав, что случилось с её отцом, мне становится не по себе. А вдруг Кей тоже не сможет пройти испытания? Если она останется змеёй, я её потеряю. Когда ты проигрываешь испытания, ты превращаешься, например, в обычного кролика, и теряешь способность разговаривать по-человечьи. Ты просто живёшь всю свою теперь уже недолгую жизнь как зверёк, для которого самое главное – это поесть, попить и, конечно же, самозащита. Ты ничего не помнишь и не осознаёшь, что был когда-то человеком. И хуже всего то, что нет ни единой возможности вернуть себе человеческий облик.

Снэйккей

Сегодня выпускной. Наша школа красиво украшена. Повсюду шары, выпускники танцуют и некоторые поют. Жаль, что Эиджи обычный человек, поэтому я и не пригласила его на выпускной. Я снова увидела Эиджи вчера, когда гуляла по лесу, собирая грибы. Заметив его возле большого дуба, я забыла обо всём на свете. Он просто стоял там и о чём-то думал. Однако, затем Эиджи заметил, как я наблюдаю за ним. Он широко улыбнулся и помахал мне. На нём были спортивные серые штаны и тёмно-коричневая футболка, а на ногах серые кроссовки. Сама я надела короткий с синими полосками красный сарафан и очень удобные мои любимые розовые сланцы. А свои светло-русые волосы заплела в длинную косичку.

– Привет, Снэйккей. А я тут спортом занимался, – ещё раз улыбнувшись, произнёс Эиджи.

– Привет, – сказала я, тоже улыбнувшись. – Я вот, грибы собираю, – показала я на небольшую корзинку в руках.

– Рад снова тебя видеть, – подошёл парень ко мне. От его слов я будто уже улетела на седьмое небо. – Давай я помогу собрать грибы.

Я с радостью согласилась. Моё сердце рядом с ним снова учащённо забилось. А в животе порхали сотни фантастических бабочек. Весь день, пока мы собирали грибы, я глупо улыбалась. Я была так счастлива рядом с ним. Мы разговаривали и разговаривали. Это было так интересно. Нам обоим казалось, что мы знакомы уже много