Раскаты грома - Евгений Адгурович Капба

они узнают…

— Что — узнают? — ухватил себя за усы дю Грифон.

— Хо-хо! — Буревестник определенно получал удовольствие от происходящего. — Пройдемте, маэстру!

* * *

Тяжелые, окованные бронзой двери тронного зала распахнулись, церемониймейстер ударил жезлом по полу и провозгласил:

— Рем Тиберий Аркан Буревестник, Божьей милостью герцог Аскеронский! — из-за политического казуса с передачей верховной власти отцу, титулование младшего Аркана не занимало много времени. В отличие от его спутника: — Людовик дю Монтрей, герцог Монтаньи, граф Бланкура…

Перечисление заняло некоторое время, достаточное для того, чтобы Сервий и Децим Аркана оторвались от огромной карты, разложенной прямо на полу и осознали смысл происходящего. Глаза деспота Аскеронского только начали разгораться неистовым огнем, возвещавшим скорую и мучительную смерть кое-кого из присутствующих, как вдруг привыкший к дворцовым интригам и тонко чувствующий момент дю Монтрей встал на одно колено и провозгласил:

— Ваше превосходительство! В здравом уме и трезвой памяти я прошу вас ходатайствовать перед Экзархом Аскеронским о проведении надо мной обряда Очищения, и смиренно надеюсь, что вы соблаговолите стать для меня восприемником и наставником в деле приобщения к святому ортодоксальному вероучению, чтобы стал я вести праведную жизнь на пользу людям и к вящей славе Господа!

Змий все это время пристально смотрел на младшего брата, а Сервий Тиберий Аркан сжимал и разжимал кулаки, пытаясь в эти короткие мгновения принять одно из самых важных решений в своей жизни.

— … И если это богоугодное и важное дело будет осуществлено, то и я, и вся моя вотчина с людьми и нелюдьми, крепостями и замками, градами и весями под вашу державную руку перейдет! — договорил Людовик дю Монтрей. — Испола эти деспота!

Последние слова прозвучали в полной тишине, а потом старый Аркан хрипло расхохотался:

— А руки дочери, стало быть, потом попросишь? Мол, завидный жених, богатый ортодоксальный владетель? Нет, Децим, ты посмотри на них, а? Молодежь подметки рвет, какие стервецы! И когда только спелись? И я ведь не могу ему отказать, да? Новообращенный ортодокс, единоверец просит о помощи! А там у него в Монтанье забот полон рот, там гнида на гниде сидит и гнидой погоняет… Одно слово — оптиматы! И самые худшие гниды — дю Бенаки, да, твое высочество? Доконали они тебя, бедное твое высочество? До такой степени допекли, что ты в Аскерон сбежал!..

Деспот еще ходил туда-сюда по тронному залу и вещал что-то злобно-саркастичное, а Змий в пять резких шагов приблизился к Рему и и яростно прошипел ему в самое ухо:

— Ты какого дьявола сюда притащил этого негодяя? Ты знаешь, что Селена из-за него…

— У них будет ребенок, — одними губами прошептал Буревестник.

— А знаешь что, отец? — выражение лица Децима изменилось как по волшебству и он резко развернулся на каблуках. — Это нам подходит. Герцог Луи — смелый человек, раз пришел сюда, и ему придется пройти Очищение. Мы его заставим, если он передумает, ага? И у тебя будет три герцогства в кармане вместо одного! Я раздавлю непокорных в Лабуа за месяц, если Рем ссудит мне денег. А потом мы займемся Монтаньей и придушим дю Бенаков. Три голоса принцепс электор вместо одного! Синедрион взвоет!

— Да?.. — поперхнулся очередной злорадной тирадой старый Аркан. — Ты считаешь? Но Селена ведь…

— А давай позовем ее сюда и спросим напрямую? — страшные черные глаза Змия лучились вселенской любовью и добром. Он закончил на весьма оптимистичной ноте? — В конце концов, если она согласится — у тебя будет запасной вариант, если мы с Ремом сдохнем.

Если и есть что на свете, что Арканы любят больше, чем создавать проблемы окружающим, а потом спасать их от этих проблем… То это — маленькие аркановские детки! Так сказал Инграм во время приснопамятной битвы в таверне «Шесть аристократов», и был чертовски прав!

* * *

Змий узурпировал корону Лабуанского герцогства. Вот в чем заключался первый сюрприз этой ночи, и вот что обсуждали старшие Арканы перед тем, как Рем устроил светопреставление с прибытием дю Монтрея.

Децим Тиберий Аркан посчитал недостаточным просто изгнать пришлых лабуанских рыцарей за пределы аскеронских земель. В силах тяжких он перешел границу, нагло и во всеуслышание объявив, что намеревается отомстить каждому подлецу, что посмел вмешаться во внутренние дела соседей. И такая аргументация для многих и многих владетелей Запада была вполне понятной. Одно дело — кровная месть, и совсем другое — интервенция! Массакры, не являясь де-юре правителями Аскерон явно перешли черту, пригласив в Аскерон лабуанских феодалов,. Но и это по еще было полбеды. Главная проблема заключалась в том, что они проиграли. Горе побежденным! И горе тем, кто выбрал сторону побежденных…

Змий воспользовался накопленными Буревестником запасами продовольствия, сумел воодушевить ортодоксальных баннеретов и кое-кого из ополченцев, собрал под свои знамена солдат удачи со всего побережья, которые как осы на сладкое слетались в его войско после громких побед над Массакрами и Заканом. К началу похода за Береговой хребет старший из братьев-Арканов командовал крепкой армией в десять тысяч воинов, сытых, снаряженных и вооруженных до зубов.

Дю Пюс, науськанный оптиматскими клириками, вместо того, чтобы осознать весь ужас своего положения и попробовать договориться (сам-то он и его войско в боевых действиях до сих пор замечены не были!), письменно и устно оскорблял и самого Змия, и всех Арканов, и ортодоксальное вероучение в целом. Созвав феодальное ополчение и удостоверившись в двукратном численном превосходстве над поганым аскеронцем, герцог Лабуанский приказал коннетаблю дать врагам генеральное сражение и с чувством выполненного долга отправился в свои дворцовые покои — жрать, пить и сношать очередную любовницу — в три раза моложе себя.

Каково же было его удивление, когда следующим утром его стащили с этой самой любовницы, дали под зад ботфортом и с лезвием меча у горла заставили подписать грамоту об отречении от престола от своего лица и лица всех своих потомков и сродников.

При большом стечении народа (в основном — в черных аркановских коттах и широкополых ортодоксальных шапелях) на главной площади Лабуа Децим Аркан возложил на свою голову герцогский обруч и громогласно предложил всем, кто против такого решения, прийти к стенам города и в течении месяца оспорить его законность.

— Лабуа — вшивое захолустье, — комментировал такое развитие событий Змий. — Нищее, вонючее, зажатое между Плато Семи Ветров, Скёлью и Береговым хребтом. Картографы говорят — это герцогство только по названию, оно в три