Во что верят православные христиане - Митрополит Иларион (Алфеев)

Образ и подобие Божии

«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его: мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1: 27). Одинокая эгоцентричная монада не способна любить, и Бог создает не единицу, а двоицу, чтобы между людьми царствовала любовь. Однако любовь двоицы тоже еще не полнота любви, так как два полярных начала в ней – тезис и антитезис должны завершиться в синтезе. Синтезом человеческой двоицы является рождение ребенка: полноценная семья – муж, жена и ребенок – отображение триипостасной Божественной любви.

Тема образа и подобия Божьего – одна из центральных в христианской антропологии: в большей или меньшей степени ее пытались раскрыть все древнецерковные писатели. Черты образа Божьего некоторые Отцы и учители Церкви видели в разумно-духовной природе человека. Образ Божий усматривают также в свободной воле человека и его способности выбора. Бог создал человека абсолютно свободным: по Своей любви Он не хочет принуждать его ни к добру, ни ко злу. В свою очередь, Он ждет от человека не слепого повиновения, но ответной любви. Только будучи свободным, человек может уподобиться Богу через любовь к Нему. О бессмертии человека и его господственном положении в природе, а также о присущем ему стремлении к добру говорят как о чертах образа Божьего. Наконец, способность человека к творчеству является отображением творческой способности самого Творца. Бог является «делателем»: «Отец Мой до ныне делает, и Я делаю», – говорит Христос (Ин. 5: 17). Человеку тоже заповедано «возделывать» рай (Быт. 2: 15), т. е. трудиться, обрабатывать его. Человек не может творить eх nihilo («из ничего»), но он может творить из материала, созданного Творцом. Материалом же для него служит вся земля, где он господин и хозяин. Не столько мир нуждается в том, чтобы человек улучшал его, сколько сам человек нуждается в приложении своих творческих способностей для уподобления Богу.

Некоторые Отцы Церкви отличают «об раз» от «подобия», отмечая, что образ – это то, что изначально вложено Творцом в человека, а подобие – то, чего предстояло достичь в результате добродетельной жизни. Согласно Иоанну Дамаскину, «выражение «по образу» означает разумное и одаренное свободной волей, а выражение «по подобию» означает уподобление через добродетель, насколько это возможно». Все свои способности человек должен реализовать в «возделывании» мира, в творчестве, в добродетели, в любви, чтобы через это уподобиться Богу, ибо «предел добродетельной жизни есть уподобление Богу», как говорит святитель Григорий Нисский.

Душа и тело

О том, что в человеке есть не только материальное, но и духовное начало, знали все древние религии, однако со отношение этих начал понималось по-разному. В дуалистических религиях материя представляется злой и враждебной человеку: манихеи даже считали сатану создателем материального мира. В античной философии тело – тюрьма, в которую заключена душа, или могила, в которую она зарыта. Древнеиндийские философские системы говорят о переселении душ из одного тела в другое, в том числе из человека в животное, и наоборот. Учение о перевоплощении, однако, было отвергнуто всей древне церковной традицией как не соответствующее не только Божествен ному Откровению, но и здравому смыслу: человек, обладающий разумом и свободой воли, не превратится в неразумное животное, потому что всякое разумное бытие бессмертно и не может исчезнуть. Кроме того, учение о том, что человек на земле несет наказание за свои грехи в прежних жизнях, противоречит понятию о благости Бога: какой смысл в наказании, если люди не знают, за что его терпят (ведь они не помнят свои прежние «существования»).

Святые Отцы на основании Библии учат, что душа и тело не являются чуждыми элементами, соединенными лишь на какой-то срок, но даны одновременно и навсегда в самом акте творения: душа «обручена» телу и неразлучна с ним. Только совокупность души и тела есть полноценная личность-ипостась: сами по себе они таковой не являются.

Говоря о теле и материи вообще, Отцы Церкви подчеркивают их Божественное происхождение. Глубоко неверно утверждение, что христианство якобы проповедует гнушение плотью, презрительно относится к телу. Это было характерно для некоторых еретиков (гностиков, монтанистов, манихеев), взгляды которых в святоотеческом богословии подвергались резкой критике: «Многие из еретиков говорят даже, что тело и не сотворено Богом. Оно-де не стоит того, чтобы сотворил его Бог, говорят они, указав на нечистоту, пот, слезы, труд, изнурения и все прочие несовершенства тела… Но не говори мне об этом падшем, осужденном, униженном человеке. Если хочешь знать, каким Бог сотворил наше тело вначале, то пойдем в рай и посмотрим на первозданного человека» (Иоанн Златоуст).

Во всех случаях, когда в христианской аскетической литературе пишется о вражде между плотью и духом, речь идет о греховной плоти как совокупности страстей и пороков, а не о теле вообще. И когда говорится об «умерщвлении плоти», имеется в виду умерщвление греховных склонностей и «плотских похотей», а не презрение к телу как таковому. Христианский идеал не в том, чтобы унизить плоть, а в том, чтобы освободить ее от последствий грехопадения, вернуть к первоначальной чистоте и сделать достойной уподобления Богу.

Для библейско-христианской традиции характерен исключительно возвышенный взгляд на человека. Мнение об «унижении» человека в христианстве глубоко ошибочно. Что такое человек в восприятии атеиста? Обезьяна, только с более развитыми способностями. Что такое человек в восприятии буддиста? Одно из перевоплощений души, которая ранее могла существовать в теле собаки или свиньи и после смерти человека может вновь в них оказаться. Понятие «личность» как совокупность души и тела отсутствует вовсе: человек сам по себе – только некая промежуточная стадия в странствовании души из тела в тело.

И только в христианстве дан по-настоящему возвышенный образ человека. Человек в нем – это личность, персона, созданная по образу Бога, т. е. икона Творца (греч. eikon означает «образ»). По своему достоинству человек стоит не ниже ангелов. Как говорит пророк Давид: «Что́ есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его перед Ангелами: славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его» (Пс. 8: 5–7).

Жизнь первых людей до грехопадения

Материалистическому представлению о ранних стадиях развития человечества, когда люди были подобны зверям и вели скотский образ жизни, не зная Бога и не имея никаких понятий о нравственности, христианство противопоставляет учение о блаженстве первых людей в раю и об их последующем грехопадении и изгнании из рая. Надо сказать, что в мифологии многих народов сохранились об этом предания, имеющие поразительно сходные черты. Не является ли библейский рассказ одним из таких мифов? И можно ли относиться к нему как к действительной истории человечества или его следует воспринимать как аллегорию?

Прежде чем ответить на эти вопросы, определим, что такое «миф». Греческое слово mythos означает вообще рассказ, историю, предание, притчу, преимущественно посвященные богам и героям, т. е. доисторическому прошлому человечества. Язык мифа – это язык символов: действительная история, становясь мифом, облекается в слова и образы, имеющие символическое значение. По мере удаления того или иного народа от истинной веры, от веры в единого Бога реальная действительность, изначально заложенная в его мифологии, все более искажается и приобретает сказочные, «мифические» (в отрицательном смысле этого слова) черты. Но какая-то доля правды все же сохраняется. Этим и объясняются черты сходства между различными мифологиями.

Библейский рассказ отличается от всех древних мифов тем, что принадлежит богоизбранному народу – единственному, который хранил истинную веру, а потому искажения в этот рассказ не проникли. Более того, Церковь принимает все, что написано в Библии, как богооткровенную истину, т. е. истину, открытую Самим Богом через Своих избранников – учителей, апостолов, пророков. В этом смысле библейский рассказ является действительной историей, а не аллегорией или притчей. Но, как всякое древнее сказание, он написан символическим языком, и каждое слово, каждый образ в нем требует истолкования. Иными словами, в Библии все до последней буквы – истина, но не все следует понимать буквально. Библейское повествование – это символический рассказ о действительных событиях.

Сотворив человека, Бог ввел его в рай, где тот мог жить в полной гармонии с природой: он понимал язык послушных ему зверей, все стихии подчинялись ему как царю. Бог привел к человеку всех зверей, «чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» (Быт. 2: 19). И Адам дает имена всем зверям и птицам, т. е. познает смысл, сокровенный логос каждого живого существа. Наделяя человека этим правом, Бог как бы вводит его в самую сердцевину Своего творческого процесса, призывает к со-творчеству, со-трудничеству: «Адаму надо было узреть неизреченное устроение, носимое в себе каждым животным. И все они подходили к Адаму, признавая этим свое рабское состояние… Бог говорит Адаму: будь творцом имен, коль скоро ты не можешь быть творцом самих тварей… Мы делим с тобой славу творческой премудрости… Давай имена тем, кому Я дал бытие» (Василий Селевкийский).