Краплёная масть - Саша Суздаль

— Герцог Мануок, с тобой всё в порядке?

— Гарбер, ты что, умеешь говорить? — не блистая разнообразием вопросов, спросил герцог.

— Видимо, могу, — сказал Гарбер, с удовольствием выговаривая слова, несмотря на то, что его речь вряд ли можно назвать разборчивой. Внезапно глаза герцога расширились, черты лица приобрели угловатость, и он сказал металлическим голосом:

— Мы возьмём силой то, что нам должно принадлежать по праву!

Глаза Гарбера потемнели и он, оскалив зубы, прорычал:

— Я порву горло всякому, кто станет на твоём пути, герцог Мануок!

Герцог порывисто встал и пошёл вниз по тропинке, ведущей на военное кладбище, где в окружении скудных кустов под большим камнем лежал его отец, герцог Огран. Когда-то, в пору его молодости, пределы герцогства простирались намного дальше реки Ронни, но сильные соседи подвинули границы, а герцог Огран погиб, защищая свою землю. Герцог Мануок склонил голову к камню и торжественно произнёс:

— Отец! Я подниму мёртвых и живых, чтобы Дангория снова стала сильной и непобедимой, а её пределы расширю на несколько дней пути!

Внезапно камень зашевелился, и из земли показалась верхушка шлема, надетого на истлевший череп, а вскоре и весь почивший герцог Огран выбрался из земли, стряхивая клочки плоти, висящие на его скелете. Бедренные кости обвивал полуистлевший ремень, на котором висел меч.

— Я пойду с тобой сынок! — прогремел глухой голос из черепа, а могилы, находящиеся рядом, зашевелились и из них стали выкарабкиваться скелеты, один другого древней.

— Мы пойдём с тобой, командир, — разноголосицей разнеслось по кладбищу, и скелеты принялись строиться, позвякивая оружием, где новым, а где совсем ржавым.

Герцог Мануок, немного растерянный и ошарашенный, почувствовал волну, идущую от земли, которая наполнила его холодным спокойствием, и он произнёс ледяным голосом:

— Все враги будут мёртвыми и станут в наши ряды.

Гарбер снизу восхищённо посмотрел на хозяина, оскалив пасть, и зарычал, громко и грозно. В приступе обожания пёс не заметил, как на щеке хозяина чёрной меткой возник профиль огромного комара, который совсем не портил юное лицо, а придавал ему мужественность.

Тем временем комар, в отличие от своего изображения, покинул герцога и Гарбера и спустился вниз, кружась над поляной, где валялся сонный кот Комка и его хозяин. Что-то они не пришлись по вкусу комару, поэтому он полетел дальше, опускаясь к петляющему притоку реки Ронни, именуемого Раннивер.

В густом и высоком лиственном лесу, раскинувшемся на берегу реки, древесная насекомоядная ящерица, именуемая местными жителями «летающим драконом», прилепилась к ветке корабельного дерева, сливаясь по цвету с корой. Пытаясь быть незаметной, ящерица зорко всматривалась в окружающую обстановку, чтобы не пропустить врага.

Пролетающий комар привлёк внимание летающего дракона, как пища, и он выбросил язык, чтобы слизать насекомое. Жадно проглотив его, летающий дракон тут же свалился с дерева вниз. Когда он пришёл в себя, то его глаза потемнели, и он издал кровожадный крик.

Перепуганный заяц, метнувшийся в сторону, с ужасом увидел над собой маленького дракона, который впился ему в шею и принялся рвать его плоть, разбрызгивая вокруг кровь.

В это время Тилешко, закинув руку за голову и опираясь на пенёк, предавался мечтам о том, что они будут делать в королевстве Аморазон, когда перед его носом проплыла огромная бабочка, машущая яркими, радужными  крыльями с зелёной каёмкой. С её крыльев медленно опадала золотая пыльца, которая вспыхивала искрами и кружилась.

Очарованный Тилешко пытался поймать звёздную пыль, подставляя навстречу руки, но золотое марево растворялась в воздухе, не долетая до его ладоней. Впрочем, пыль оставила свой след, который Тилешко не заметил: на его ладони, точно кто-то нарисовал, красовалась золотая бабочка. Заснувший кот Комка подозрительно открыл один глаз, наблюдая светопреставление, и принялся одной лапой охотиться за золотым порохом, но, разочарованный, буркнул Тилешко:

— Не занимайся фигнёй.

Тилешко, всё ещё пребывая в радужном очаровании, с сожалением оглядывался вокруг, пытаясь найти следы золотого великолепия, и машинально ответил:

— Красиво!

Приподняв голову и оглянувшись, Тилешко понял, что разговаривает сам с собой и смущённо посмотрел на кота Комку, извиняясь за то, что стал заговариваться. Кот, глядя на него одним глазом, презрительно фыркнул и сказал:

— О боги! С кем приходится работать!

— Комка, ты что, разговариваешь? — вскочил Тилешко, а кот потянулся, выгнувшись спиной и выставив свою упитанную заднюю часть вверх, с сарказмом констатируя:

— Дошло, наконец!

Тилешко смотрел на говорящего кота, как на вселенское чудо и чувствовал себя перед ним, как нашкодивший поварёнок перед хозяином заведения. Впрочем, отдыхать им не пристало, поэтому Тилешко поднял пустую заплечную сумку с завёрнутым сухариком и вопросительно предложил коту:

— Пойдём?

Комка даже не глянул на Тилешко и пошел вперёд, принюхиваясь. Тилешко, которого так и распирало засыпать вопросами кота, продержался недолго и, вздохнув, спросил:

— Комка, как ты думаешь, нам повезёт в королевстве Аморазон?

Кот молчал и шагал дальше, а когда Тилешко потерял всякую надежду получить ответ, буркнул:

— Дурацкое имя.

— Какое имя?

— Моё.

Тилешко помолчал немного, шагая рядом с котом, а потом спросил:

— Как же я должен тебя называть?

— Сеньор Команчо — произнёс кот, подняв хвост трубой.

— Странное имя, — произнёс Тилешко после некоторых размышлений: — Откуда ты его взял?

— Навеяло, — не оборачиваясь, сказал кот и безмолвно пошел вперёд, всем своим видом давая понять, что разговор с ним – великое одолжение. Не мог же он объяснить Тилешко, что насмешливое имя снизошло на него с симпоты  Кадерата, о существовании которого кот даже не знал.

Между тем, они подошли к одному из притоков реки Ронни и остановились на берегу. В этом месте река не так широко разливалась, как в середине своего течения, ещё не впитав в себя множество ручейков, бурно катившихся по склонам гор.

Стоит сказать и то, что на планете Дакорш, на которой они обитали, таких равнинных и плодородных мест, как королевство Аморазон, имелось немного. Большую часть планеты занимали горы, в которых, где-то там далеко, добывали металл саритиум[7], так необходимый Хранителям для изготовления репликаторов[8] –

аппаратов, применяемых для перемещения по Вселенной. Но так как Хранители старались осуществлять свою деятельность незаметно для аборигенов, то об этом никто не знал, если не считать невнятных легенд о богах, живущих в горах.