Фаберже для русской красавицы - Мария Жукова-Гладкова

В последнее время англичанин не только писал отчеты для руководства, но и вел дневник. Он решил после выхода в отставку написать книгу о России или, по крайней мере, учебник для иностранных разведчиков.

* * *

Отец врезал сыну по морде.

– Ты что, полный идиот? Совсем башню снесло?!

– Батя, ты… – Сын даже не сопротивлялся, хотя легко справился бы с отцом.

– Ты это сделал из-за бабы?! Боже, кого я родил!

* * *

За три года до описываемых событий

– Это точно он. Больше некому, – заявил лорд.

– Что мы скажем принцу Уэльскому?! – рвал волосы на голове герцог.

– Обвинят все равно нас – что бы ни говорили. А доказательств нашей невиновности и его виновности у нас нет. Никаких. Только слово джентльмена…

– Но что-то мы можем сделать?! – завизжал герцог.

– У меня есть знакомый ювелир. Я предлагаю обратиться к нему. Это будет стоить больших денег. Но репутация все равно дороже. И тогда, возможно, нам ничего не придется говорить принцу Уэльскому.

– Но сколько? Сколько придется заплатить? И как мы объясним эти траты?!

– Например, можно сказать, что мы проигрались на скачках или в покер.

– Лучше на скачках. Сложнее проверить.

Глава 3

На следующее утро я только успела попить кофе, как раздался звонок в дверь. Появилась Варвара.

– Пошли вещи Соньке в больницу собирать, – позвала она.

– Надо бы вначале в справочную позвонить, узнать, как Соня себя чувствует, – заметила я.

– Так я уже позвонила, – заявила Варвара. – Еще без сознания, но сказали: оклемается. Бок ей прострелили, но ни сердце, ни легкое не задеты. В стриптизе, конечно, работать не сможет, хотя… Сейчас же всякие извращенцы есть. Может, наоборот, будет пользоваться спросом с простреленным боком.

– Ей операцию сделали?

– Сделали, вот и спит пока. Но пока ты доедешь, может, и проснется уже.

– Вообще-то, в больницу обычно пускают во второй половине дня, – заметила я.

– Сейчас вещи соберем, и ты во второй половине дня как раз и поедешь. А то мне потом некогда – надо вместе с Костиком правнуков в поликлинику везти, а то Костик один не справится. Пошли, Наталья. Или ты кого-то ждешь?

Интересно, а моих клиенток она тоже берет на заметку? Записывает номера машин? Варваре бы еще шпионский фотоаппарат, тогда бы у органов вообще не возникло проблем с поиском человека, покушавшегося на Соню Романову.

Я взяла с тумбочки Сонины ключи, закрыла свою квартиру, и мы отправились на седьмой этаж. Варвара фактически выдернула связку из моих рук и сама вставила в первый замок.

– Ой, так вы вчера что, не закрыли?! – воскликнула соседка, дернув дверь на себя. Та распахнулась.

– Опер ее точно закрывал, – ответила я. Я сама слышала щелчки замков. И он вроде бы даже потом дверь подергал…

– Так… – медленно произнесла Варвара, извлекла из кармана халата очки и нацепила на нос, потом изогнулась крючком и стала изучать замочные скважины.

– Что вы делаете?!

– Ищу следы взлома, – заявила Варвара как само собой разумеющееся. Я чуть не подавилась.

Варвара тем временем внимательнейшим образом рассматривала замки, потом объявила, что, скорее всего, дверь открывали «родным» ключом, хотя кто их знает, этих теперешних специалистов…

– Пошли! – сказала она.

– Если вы считаете, что в квартиру вламывались, то нужно вызвать милицию, – заметила я.

– Это мы всегда успеем, – отмахнулась соседка. – Надо вначале самим посмотреть.

– Но тогда отпечатки…

– И твоих, и моих отпечатков тут и так полно, как и милицейских.

Я пожала плечами и последовала за Варварой Поликарповной. В квартире все было вверх дном – шкафы открыты, ящики выдвинуты, содержимое выброшено на пол. Правда, хрусталь и машинки в сервантах остались целы. Из сыпучих продуктов на середине кухни образовалась горка.

– Бог ты мой, это ж сколько времени нужно, чтобы их рассортировать! – всплеснула руками Варвара Поликарповна. – Хотя Соньке после больницы все равно будет делать нечего…

– Почему вы так думаете?

– А что, она прямо в свой стриптиз побежит? – удивилась Варвара. – А из больницы ее скоро выпрут, теперь долго не держат, дома будет на больничном. Интересно, в стриптизе больничный оплачивают?

Мне надоело слушать Варвару, и я отправилась к телефону в гостиной. Я была в том же халате, что и вчера, и у меня в кармане так и лежали визитки следователя Человекова и участкового Петра Игнатьевича. Я позвонила вначале одному, потом другому и описала ситуацию.

Вскоре в Сониной квартире опять работала бригада.

Специалисты пришли к выводу, что дверь все-таки открывали не «родным» ключом.

– Ой, а фирма-то гарантировала, что эти замки ни один вор не взломает! – всплеснула руками Варвара Поликарповна. – Значит, воры и мои замки могут вскрыть?!

– Думаю, что к вам воры не пойдут, – сквозь зубы процедил Ильич Юрьевич. – Вы ведь все время дома, Варвара Поликарповна. А воры стараются грабить квартиры, когда нет хозяев.

Потом Ильич Юрьевич повернулся ко мне и уточнил, не слышала ли я чего-то подозрительного.

– Я ничего не слышала, – встряла Варвара. – И к Соньке никто не приходил.

– Кто-то приходил, – заметил Ильич Юрьевич. – Раз тут все перевернуто вверх дном.

– И когда ж только успели?! – всплеснула руками Варвара Поликарповна. – И как я могла не услышать?! – Из-за последнего она, по-моему, искренне расстраивалась.

– А вы ночью не спите? – уточнил Петр Игнатьевич.

– Да, наверное, ночью и приходили… Но если б шумели, я бы все равно услышала!

Я сказала, что никаких подозрительных звуков сверху не доносилось, хотя ведь на пол выброшены вещи, которые падают практически бесшумно… А мебель тут не громили, кафель в ванной не крушили, полы не вскрывали, стекло не били, кастрюлями не кидались.

– Определить, что пропало, вы, конечно, не сможете? – Ильич Юрьевич посмотрел вначале на меня, потом на Варвару.

Я покачала головой.

Варвара же вдруг вспомнила, что вчера у Соньки видела шкатулку с драгоценностями. Надо на нее посмотреть. Мы всей толпой отправились в спальню. Шкатулка оказалась на месте, заполненная золотыми вещицами, даже не сброшенными на пол.

– Смотрите-ка, ничего не взяли! – поразилась Варвара. – Ведь на видном месте стоит!

– М-да, – задумчиво произнес следователь и переглянулся с участковым.

Мне тоже было интересно, что же искали у Романовой и почему в нее стреляли.

Перед уходом члены бригады попросили нас с Варварой Поликарповной по возможности навести порядок в квартире Сони – ведь после возвращения из больницы ей будет не до уборок. Восстановление займет не один день, вероятно, будет тяжело наклоняться. Варвара думала вслух, стирать тут все или не стирать, я сказала, что стирать не нужно, и мы стали раскладывать вещи по полочкам. Варвара комментировала каждый наряд и поражалась развратности «современной молодежи». А мне вещи понравились. Я поняла, что у девушки прекрасный вкус, более того, все было хорошего качества и излишества не наблюдалось, если не считать запасов нижнего белья. Признаться, от девушки, живущей за счет мужчин (как, вероятно, Соня), я ожидала гораздо большего гардероба.

Потом мы с Варварой собрали кое-что, я сходила в магазин, купила фруктов, сок и йогурт, перекусила и отправилась в больницу «Скорой помощи».

Соня еще не пришла в себя. Я оставила два пакета и записку с номерами своих телефонов – домашнего и мобильного.

«Так, а где же Сонина трубка?» – подумала я, когда писала записку. Она ведь ей в больнице понадобится. Я решила, что ее, наверное, забрала следственная бригада.

Уже из дома я позвонила Ильичу, спросила про мобильник, он ответил, что в нем больше не нуждается, так как они сняли с него всю возможную информацию, и обещал привезти телефон Соне в больницу. Он надеялся завтра с ней побеседовать.

– А знакомые у Романовой сволочные, – заметил на прощание следователь. – Она ведь звонила и попу этому, и девке одной из ночного клуба, видимо, подруге.

– Когда ее ранили?!

– По времени получается, что так. А они…

– Вы с ними уже беседовали?

– Нет пока, но собираюсь в ближайшее время. Пока личности устанавливали. Спасибо вашей соседке – благодаря ей справились быстро.

– А неизвестный мужчина? Ну в смысле тот, кого Варвара Поликарповна видела впервые?

– Из ночного клуба. Заместитель директора. Он как раз за девочек отвечает. Но ему Соня не звонила.

Англичанин вспоминал свой первый приезд в Россию. Он снял квартиру в обычном доме в Петербурге, в которую приезжал потом много раз. В первый вечер его пребывания в этом удивительном во многих отношениях городе на Питер спустился туман и напомнил англичанину о родном Лондоне. Он решил, что это хороший знак, и улыбнулся. В это мгновение с соседского балкона раздались странные звуки.