Черная гора - Рекс Стаут

В первые четыре дня мы видели Карлу еще дважды. Она явилась в субботу днем и спросила Вульфа, правда ли то, что, как было объявлено, похорон не будет. Он сказал, что да, в соответствии с последней волей Марко, изложенной в письменном виде, его кремируют и без церемоний. Она возразила, что сотни людей хотели бы выразить ему уважение и любовь, а Вульф ответил, что если уважать убеждения, которые есть у человека, но которого уже нет и он не может их отстоять, он должен иметь право диктовать, как распорядиться собственным телом. Единственное, чего она смогла добиться, так это обещания, что прах отдадут ей. Затем она поинтересовалась успехами расследования. Вульф же ответил, что сообщит, когда будет, что сообщить. Этот ответ ее явно не удовлетворил.

Она снова пришла в понедельник вечером. Мне надоело реагировать на проклятый дверной звонок, и я поручил это Фрицу. Войдя в кабинет, она приблизилась к столу Вульфа и выпалила:

– Вы сообщили полиции! Они продержали там Лео целый день, а днем пришли за Полем и его забрали тоже. Я знала, что не должна вам доверять.

– Пожалуйста, – начал было Вульф, но ее прорвало. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Карла продолжала свою высокопарную декламацию, пока не остановилась, чтобы перевести дыхание. Вульф, открыв глаза, осведомился: – Ты закончила?

– Да! Я совсем закончила. Вместе с вами.

– Тогда не о чем говорить. – Он дернул головой. – Вот дверь.

Она подошла к красному кожаному креслу и села на край.

– Вы же говорили, что не сообщите о нас полиции.

– Я не сообщал. – Он устал и был возмущен. – Если ты мне не доверяешь, ты не поверишь ничему, что я скажу, так к чему лишние слова?

– Я хочу их услышать.

– Очень хорошо. Я ничего не сказал полиции ни о тебе и твоих соратниках, ни о твоих предположениях относительно убийства Марко. Но они не дураки и, я точно знаю, доберутся до сути. Я удивлен, что этого еще не случилось. Они приходили к тебе?

– Нет.

– Придут, совершенно точно. У меня только четыре человека, и мы не справляемся. У них полки. Если ты им скажешь, что приходила ко мне в четверг вечером, они обидятся, что я утаил это от них, но это неважно. Можешь сказать им или не говорить, как хочешь. Что касается информации, которую ты мне дала, поступай с ней, как хочешь. Может быть, лучше предоставить им докопаться до нее самим, потому что в процессе поиска они могут обнаружить что-то, о чем ты не знаешь. Поскольку ты здесь, я могу также сказать тебе, каких успехов я достиг – никаких. – Он повысил голос. – Никаких.

– Совсем ничего?

– Ничего.

– Я не скажу полиции то, что сказала вам. Но это не имеет значения. Если вы этого не сделали, так сделаете. – Вдруг она вскочила, простирая руки. – Ах, как вы мне нужны! Мне нужно спросить вас, – мне нужно сказать вам, что я должна сделать. Но я не скажу! Не скажу! – Она повернулась и ушла. Она двигалась так быстро, что, когда я вышел в прихожую, она уже открывала входную дверь. А когда я подошел к двери, она уже вышла и дверь была закрыта. Через одностороннее стекло я видел, как она спускалась по ступенькам, уверенная, гибкая, как фехтовальщица или танцовщица, что было вполне справедливо, поскольку она занималась и тем, и другим.

Это был последний раз, когда мы ее видели, но не последний, когда мы про нее слышали. Разговор о Карле зашел совсем неожиданно через четыре дня, утром в пятницу. Мы с Вульфом проводили очередное совещание с Солом, Фредом и Орри, стараясь придумать, какие бы камешки еще приподнять, чтобы посмотреть, что под ними, когда раздался звонок и через минуту Фриц объявил:

– Сэр, вас хочет видеть мужчина. Мистер Шталь из Федерального бюро расследований.

Брови Вульфа полезли вверх; он взглянул на меня, я кивнул, и он велел Фрицу пропустить посетителя. Все помощники, включая меня, переглянулись. Все мы видели людей из ФБР, но Шталь не был одним из многих; в своей работе он отдавал больше приказов, чем получал, и ходили слухи, что к Рождеству он займет большое угловое здание вниз по Бродвею. Он редко выполнял роль мальчика на побегушках, и потому его появление было событием; мы все это знали и оценили. Когда он вошел, прошел через комнату к столу Вульфа и протянул руку, Вульф даже оказал ему честь, приподнявшись, чтобы ответить рукопожатием, что свидетельствовало об одном: ситуация была совершенно безнадежной.

– Давно мы с вами не встречались, – заявил Шталь – Года три?

Вульф кивнул:

– Пожалуй, так. – Оп указал на красное кожаное кресло, которое освободил Фред Даркин. – Садитесь.

– Спасибо. Можем мы поговорить наедине?

– Если нужно. – Вульф взглянул на троицу, они поднялись, вышли и закрыли дверь. Шталь подошел и сел. Среднего роста, слегка начинающий лысеть, он не производил большого впечатления, если бы не челюсть, которая опускалась вниз на добрых два дюйма, а затем резко выступала вперед. Он был явно создан для тарана. Взглянув на меня и Шталя, он сказал: – Вы, наверное, знаете, что мистер Гудвин в курсе всего, что я слышу, вижу и делаю.

Шталь не мог этого знать, потому что это была неправда. Он кивнул:

– В некотором смысле вы можете считать это личным делом – личным для вас. Мы хотели бы встретиться с вашей дочерью, миссис Карлой Бриттон.

Плечи Вульфа поднялись на одну восьмую дюйма и опустились:

– Так встречайтесь. Ее адрес – Парк-авеню, девятьсот восемьдесят четыре. Номер телефона – Поплар три-три-ноль-четыре-три.

– Я знаю. Ее там нет уже три дня, со вторника. Она никому ничего не сказала. Никто не знает, где она. А вы?

– Нет, сэр.

Шталь провел кончиком пальца по подбородку.

– Что мне в вас нравится, это ваша прямота и откровенность. Я никогда не видел комнату наверху, ту, что прямо над вашей, которую вы называете Южной, но я слышал о ней. Известно, что вы ее используете время от времени для гостей, клиентов и в некоторых других случаях. Вы не будете возражать, если я поднимусь и взгляну на нее?

Вульф снова пожал плечами:

– Зря тратите энергию, мистер Шталь.

– С этим все в порядке. У меня есть лишняя.

– Тогда поднимайтесь. Арчи…

– Да, сэр. – Я встал, открыл дверь в прихожую и вместе со Шталем, следовавшим за мной по пятам, поднялся по ступенькам на два этажа. У двери в Южную комнату я посторонился и вежливо предупредил: – Идите первым. Она может выстрелить. – Он открыл дверь и вошел, а я встал на пороге. – Здесь приятно и солнечно, – сказал я, – и кровать первоклассная. – Я показал пальцем: – Это дверь в ванную, а эта – в уборную. Одна девушка по имени Присцилла Идс как-то сняла ее за пятьдесят зеленых в неделю, но ее убили. Я уверен, что мистер Вульф снизил бы плату для такого выдающегося деятеля, как вы.

Тут он сделал движение, и я решил отступить. Он знал, что потерпел неудачу, но пошел и открыл дверь в ванную и заглянул туда, а, возвращаясь, не поленился открыть дверь в уборной. Когда он вернулся с прихожую, я сказал ему в спину:

– Жаль, что она вам не понравилась. Не хотите ли взглянуть на мою комнату – она как раз под прихожей? Или на оранжерею этажом выше? – Я продолжал издеваться, пока он спускался по лестнице. – Может быть, вам больше понравится комната мистера Вульфа – там на кровати черное шелковое покрывало. Буду рад вам ее показать. А если хотите подешевле, в гостиной есть кушетка.

Он вошел в кабинет, сел на стул, уставился на Вульфа и спросил:

– Где она?

Вульф посмотрел на него:

– Я не знаю.

– Когда вы ее видели в последний раз?

Вульф выпрямился.

– Вы ведете себя грубо, сэр. Если это допрос, то покажите ордер.

– Я говорю, что ее три дня не было дома и мы не можем найти ее.

– Это не оправдывает ваше поведение в моем доме, как и то, что вы посмели назвать меня лжецом.

– Я этого не делал.

– Нет, делали. Когда я сказал, что не знаю, где она, вы посмели обыскать мой дом. А, не найдя, требуете, чтобы я сказал, где она. Пф!

Шталь дипломатически улыбнулся:

– Ну, Гудвин сквитался со мной, вдоволь поиздевавшись. Я полагаю, лучше начать сначала. Вы знаете, как мы ценим ваши способности и ваши достоинства. Мы знаем, что вам не нужно расшифровывать некоторые вещи. Я думаю, вам не надо говорить, что мой приход сюда и вопросы по поводу миссис Бриттон означают, что нас интересуют некоторые аспекты в расследовании убийства Марко Вукчича, что у нас есть причины полагать, что он занимался деятельностью, которая непосредственно интересует федеральное руководство, что ваша дочь была связана с ним этой деятельностью и что ее исчезновение даст повод для беспокойства. У нас пока нет доказательств, что вы каким-то образом связаны этой деятельностью с Вукчичем, деятельностью лояльной или подрывной.

Вульф фыркнул:

– Я не получал свидетельства о добродетели.

– Нет. И не должны. Могу также добавить, что я обсуждал этот вопрос с инспектором Кремером и он знает о моем визите к вам. Мы узнали об участии миссис Бриттон в этом деле только прошлой ночью. Если учесть все обстоятельства, можно высказать два предположения по поводу ее исчезновения: первое – она была вовлечена в эту деятельность тем же человеком или теми же людьми, что и Вукчич, и второе – она вела с Вукчичем двойную игру, работая на коммунистов, принимала участие в организации его убийства, а затем для нее здесь стало слишком опасно. Достаточно ли оснований, чтобы задать вам вопрос: когда вы ее видели и последний раз?