Пешка в его игре (СИ) - Роуз Таня

Она залезла назад в переполох подушек, которых творился на кровати, вытянув одеяло, пробралась под него. Он подошел и лег рядом с ней на подушку. Таня запустила в его голову пальцы и стала описывать там беспорядочные линии и фигуры. Он уснул, она это поняла по его ровному тихому дыханию.

Таня подобрала ноги и обхватила их руками. Так и сидела в изголовье кровати и смотрела него.

«Кто он? Я как будто жалею о том, что сделала. Но мне было так хорошо. И он хороший. Но, блин, зачем, Таня, зачем?!! Ну все может произойти в первый раз. Я просто никому об этом не расскажу» — она, конечно, винила себя. «Сколько времени до этого первого раза ждали мои предыдущие пассии. Точно ни одну неделю! И ни один вечер! Таня, блин!».

«Я просто никому об этом не расскажу».

Глава 5

Утром в такси она ехала около часа, ей необходимо было в любом случае заехать домой переодеться, почистить зубы и накраситься. Александр посадил ее в такси и дал деньги оплатить дорогу. Ей еще никто не давал в руки деньги. Парни, с которыми она общалась раньше, конечно, платили в кафе и могли в баре коктейлем угостить. Но купюры денег она в руки не брала.

Она не спала, практически, всю ночь. Она думала. А сейчас с тяжелой головой она ехала в машине, наблюдая из окна сменяющие друг друга улицы и дома и ее немного клонило закрыть глаза. В голове пролетали только отрывки его фраз, картинки, ее стоны, ее стыд. И принятое в коне концов решение: «Так, Таня, ты девушка свободная, уже взрослая и можешь позволить себе делать, что угодно. И точка. И да, никому об этом не расскажем. Даже Оле. Никому».

Но спичку зажгли внутри, что-то эта ночь поменяла в ней.

Она поймет это позже, возможно, когда разум перестанет сражаться.

Его фразы за ужином, как он выглядел в белой рубашке, улыбка, как они кружились под фонарем, строки из песни, его слова о ней — это все как бусинки на одну нитку, они уже там. Нитка с бусинками становится все тяжелее.

В офисе с самого утра был настоящий переполох, все перемещались из кабинета в кабинет, постоянно звучали телефонные звонки, громкие голоса, в приемную руководителя прошли несколько важных мужчин, одетых в строгие дорогие костюмы. Пока они шли по коридору на минуту все встало на паузу, а потом опять муравейник. Звонки и хаос.

Ее вызвала начальница Елена Николаевна, говорила коротко и сухо, как всегда:

— Таня, вопрос серьезный. Нужно делать все быстро и никому ничего не говори, не распространяйся по офису, документы только у тебя! Я на тебя рассчитываю!».

Таня, не отрываясь от компьютера, искала документы, что запрашивало руководство. По офису ходили слухи, что эти мужчины в строгих костюмах или из отдела по борьбе с экономическими преступлениями или налоговой. Никто ничего официально не рассказывал, но руководству срочно понадобились разные документы за последние три года.

— Таня, срочно еще все контракты и акты за прошлый год по поставщикам реагентов. Только очень прошу перепроверь все цифры. Пятнадцать, у тебя пятнадцать минут! — Елена Николаевна постоянно появлялась в дверях ее кабинете и выдавала новое задание.

Когда она вышла из кабинета к Таня подошла ее коллега Юля:

— Ты не знаешь, что происходит?

— Мне кажется, что они все просто сошли с ума! Еще чуть-чуть и я упаду. Я даже чашку кофе с утра еще не выпила, а уже два часа дня! Может проверка какая-то?! Так-то они хотели подавать в суд на этот завод РАКОН, что они нам не платят деньги. Сумма уже очень большая. Я даже уже все документы подготовила, где подтверждается, что они приняли весь товар и расписались за него. А тут вопрос в чем-то другом.

— Надеюсь, нас не уволят.

— Да за что нас увольнять! Давай копируй уже документы!

Таня, конечно, тоже переживала за свою работу. Она платила за аренду квартиры и все другие расходы несла сама. От помощи родителей она отказалась еще в девятнадцать лет, когда смогла самостоятельно оплачивать жилье, потому что считала, что им самим с трудом хватает.

Но не менее важная причина была в том, что Таня очень хотела стать независимой от родителей. Если дают деньги, значит, могут управлять. Хотя, если честно, родители ее никогда не трогали, не советовали, как жить. И вообще довольно мало ей занимались с самого детства, у Тани был старший брат и им было, чем заняться и на кого направить свою гиперопеку. Но такая взаимосвязь с деньгами и свободой была в ее голове. Ей нравилось зарабатывать свои деньги, планировать, куда их потратить. Тане очень хотелось свой автомобиль и путешествовать. Если раньше она думала, что это недоступно, то поездка в Европу снесла ей голову, путешествовать теперь она хотела много.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Впадать в панику Таня не любила, и как только появлялись первые признаки тревоги, он знала, как ими управлять. Работать. Много, усердно, больше, чем другие, больше, чем от тебя ожидают. И эта стратегия работала, и сейчас сработает. Поэтому Таня просто брала и делала, пока другие проводили в курилке за разговорами и перебором сплетен по полчаса.

Это продолжалось уже второй день. Таня заходила в офис и попадала в водоворот. Все были нервными и все это походило на громадный улей. Но вчера поздно вечером она виделась с Александром. Они опять ходили в кино, но только уже на комедию.

Он купил большое ведро попкорна с карамелью, сначала он, конечно, настаивал на начосах, но Таня наотрез отказалась:

— Если так хочешь, возьми себе!

— Ну так не пойдет! Начосы нужно есть вдвоем! Иначе, как я буду тебя целовать?

— Почему ты был у нас в офисе? — Таня так долго прокручивала в голове этот вопрос, что выдала его в самый неподходящий момент. А потом осеклась и не знала, что сказать еще.

— Директору нужна была консультация. Вообще я был там уже неделю до того, как мы познакомились. Пошли, сеанс уже начинается.

Таня хотела еще задать вопросы, но они таки остались тяжелым грузом внутри. Но сейчас он взял ее за руку и повел за собой.

Фильм был очень смешной, они сидели одни на всем ряду и хохотали. Он держал ее за руку, это было невероятно приятно. Она была рядом с мужчиной, который ей нравился. Она смотрела на него и думала, что он ей так подходит, что вот такого она бы хотела: умного, сильного, уверенного в себе, легкого на подъем, добившегося чего-то в жизни.

А еще на нее накатывало невероятное всепоглощающее чувство грусти. Чем больше она узнавала его, чем больше находила граней, которые ей нравились, тем больше становилась эта черная дыра грусти внутри. Основана она была на убеждении, что он тут ненадолго. Его жизнь там, она здесь. Хотя она об этой жизни ничего толком и не знала.

Одновременно и счастлива, и глубоко несчастна, так как исход в ее голове был неизбежен.

— А давай кидаться попкорном в тех, кто громче всех смеется?! — неожиданно прозвучал его голос совсем рядом. Она молча посмотрела ему в глаза. И они захохотали.

Так как они сидели на самом верхнем ряду, выбрать жертву и остаться незамеченными было не сложно. Они, не произнося ни слова, только объясняясь жестами выбирали жертву. И он подкидывал попкорн, и попадал. Они напряженно всматривались в экран, пока бедная жертва крутила головой, пытаясь понять источник его недоразумения. А потом просто прыснули от смеха и сползали по креслам вниз, чтобы их смеющихся не было видно.

Он притянул ее за затылок и поцеловал. Его язык проникал глубже, его поцелуй как будто хотел выпить ее до дна. Он сжал ее правую грудь, и затем стал пальцами нащупывать сосок под одеждой.

— Нет, нет! — Таня запротестовала, отодвигая его руку.

— Доверься мне! — прошептал ей на ухо так близко, что ей стало щекотно. Ей так хотелось довериться в этой жизни хоть кому-то.

Александр прекратил поцелуи и стал наблюдать за движениями своих пальцев, которые выписывали круги вокруг соска. Таня глубоко дышала и ее грудь при этом приподнималась на каждом вздохе. Сосок напряженно сжался и его черты появились сквозь тонкое кружево белья и такую же тонкую ткань летнего сарафана. Он взял торчащий сосок между пальцев и сдавил его, у Тани все зажглось внутри.