Музей кикладского искусства Афины - М. Силина

Представленный, казалось бы, простой черепок вазы типа гидрия очень интересен для истории. Это одно из самых ранних изображений мифической сцены в греческом искусстве вазописи. Сосуд предназначался для черпания и ношения воды, обычно такие емкости очень щедро декорировались. На характерном для гидрии удлиненном горлышке исполнен фриз (лента) с процессией кентавров. На головах у этих полулюдей-полуконей — шлемы с раздвоенными хохолками, пространство заполнено геометрическими орнаментами, в том числе змеиными волнистыми линиями. Змеи традиционно считались охранниками подземного царства. Так, этот мотив подтверждает, что ритуальный сосуд использовали во время погребения. Хотя первые развернутые, повествовательные сцены на вазах появились еще в начале VIII века до н. э., специфические сюжеты из мифологии, посвященные важным сторонам жизни общества, стали распространяться наряду с их письменной фиксацией лишь в конце VIII века до н. э.

Фигурка кентавра. Начало VII века до н. э. Глина. 12,3x12

В этой работе начала VII века до н. э. зритель узнает запомнившийся по фигуркам микенской культуры XIV–XI веков до н. э. традиционный тип изображения идола, так называемый Пси-тип(?). Можно установить определенную связь, преемственность культур между древним населением Эгейского региона и материковой Греции. Считается, что кентавры, эти мифические полулюди-полулошади уже в те далекие времена олицетворяли двойственную природу человека. Животное начало (лошадь) означало следование примитивным инстинктам, человеческое — стремление к знаниям, культуре. По преданиям, кентавры обитали в лесах и наводили ужас своей агрессивностью и жесткостью. В повседневной жизни их изображения использовали как обереги от несчастий и злых сил. Одним из самых популярных сюжетов всего древнегреческого искусства стали сцены кентавромахии — битвы людей с кентаврами.

Фрагмент пифоса 650–600 до н. э. Глина. 15x30

Перед зрителем — совсем небольшой фрагмент древнего пифоса. Так называли крупный по размеру бочкообразный сосуд, высотой обычно до полуторадвух метров. В древности эти емкости держали для хозяйственных нужд. Например, их часто вкапывали в землю и хранили там зерно. Данный экспонат, по оценкам ученых, был создан примерно в VII веке до н. э. на Крите. Интересно взглянуть на оформление пифоса: на нем изображены сфинксы с характерными прическами и декоративными украшениями в виде завитка. Неизвестный мастер применял разнообразные техники исполнения: фигуры прорезаны в относительно низком рельефе, их лепили отдельно, затем прикрепляли к влажной глине, а цветок между ними сделан с помощью оттиска. Судя по рисунку, пифос использовали в святилище. Данный экспонат — один из ранних образцов оформленных изображениями сосудов, они стали появляться лишь к концу названного столетия. Декоративные элементы обычно наносились на верхнюю часть емкостей. Очень часто археологи встречают орнаментальные мотивы с зооморфными изображениями — сфинксов, грифонов, быков, лошадей. Изредка попадаются и антропоморфные образы. Сфинксов представляли либо вставшими на дыбы, либо спокойно лежащими (поза стала классической). Критские и греческие мастера переняли этот мотив из искусства соседних восточных стран.

Женская скульптурка из Беотии. Конец VI века до н. э. Терракота. Высота — 22,7

Перед зрителем — типичная женская фигурка из Беотии. Ремесленники именно этой местности изображали героев в традиционных одежде и головном уборе (полос), а также с несколько гипертрофированными глазами и немного удлиненным носом. На лице — знаменитая «архаическая улыбка». Так древние мастера, еще далекие от реализма и документальности в передаче человеческой мимики, стремились запечатлевать эмоции, теплоту и живость лиц персонажей. С середины VI века до н. э. беотийцы начинают использовать полихромию (разнообразие цветов) для раскрашивания фигурок. Такие статуэтки не могут стоять без дополнительной опоры. Это свидетельствует о том, что они использовались в погребальных обрядах, скорее всего, их клали на спину, скульптурки олицетворяли умерших.

Скульптура всадника на лошади 600–550 до н. э. Глина. 11,5x9

Данная фигурка представляет собой сидящего на коне воина, в его руке проделано отверстие, куда вставлялось оружие. Статуэтка интересна описательным, натуралистическим характером. Это не просто идолоподобное изображение значимого объекта или символа, а почти жанровая сценка. Детали раскраски также свидетельствуют о стремлении к большей жизненности: грива лошади сделана полуабстрактно-полуреалистически. Такие фигурки — традиция, идущая еще с X века до н. э., их в большом количестве находят на Кипре, а VII веком до н. э. датируются находки на материковой Греции, в Афинах. Преобладание в рассматриваемый период статуэток всадников, скорее всего, говорит о росте социальной и политической важности этого сословия.

Коринфский шлем. Около 550 до н. э. Бронза. 23x29

Коринфский тип шлема, представленный здесь, появился примерно в VIII веке до н. э. и с тех пор стал одним из классических. Удлиненные части спереди должны были защитить скулы и шею сражающегося.

Узнаваемость этого вида воинских доспехов обеспечена знаменитыми росписями ваз, где силуэты сражающихся или отправляющихся в поход мужчин в подобных шлемах очень эффектны.

Почти такой же формы воинский головной убор изображен и на знаменитом храме Зевса в Олимпии (Археологический музей Олимпии).

Чернофигурная амфора 540–530 до н. э. Глина. Высота — 40,5

В музее хранятся прекрасные образцы знаменитой древнегреческой краснофигурной и чернофигурной вазописи. В этом искусстве греки достигли совершенства, можно утверждать, что наряду со скульптурой и архитектурой, вазопись стала непревзойденным достоянием народа. Зритель уже видел на примерах микенской и ранней древнегреческой керамики основные принципы росписи, которые были распространены в регионе. Узором, в основном построенным на геометрических линиях, выделяли значимые части утвари: ножку, горло и ручки. В VII века до н. э. мастера сформулировали несколько основополагающих принципов. Форма сосуда стала очень важна, а в каждом из типов стали применять разные мотивы росписи. Опытным путем уточнялись пропорции и масштабы рисунков. Так, все сосуды: пиксиды, гидрии, килики, амфоры — имели свои устоявшиеся композиционные схемы изображения. На этой чернофигурной амфоре центральную часть занимают фигуры беседующих сатиров, между ними — бог виноделия Дионис.

Чернофигурная гидрия. Около 525 до н. э. Глина. Высота — 51,5

Амфора, рассмотренная ранее, отличается особой легкостью декорации, все внимание сконцентрировано на эффектном силуэте героев. Эта гидрия — прекрасный пример совершенно иной трактовки сосуда с помощью росписи. Она обыгрывает особую материальность, тяжеловесность вазы. Все конструктивные элементы емкости закрашены черным (ножка, рукоятки, горло). Силуэтно изображенные герои стоят очень плотно, близко друг к другу. Фриз изредка перемежается незаполненными фрагментами красного. Роспись создает почти физическое ощущение тяжести материала, устойчивости сосуда, толщины его стенок. На тулове показано прибытие Геракла на гору Олимп. Этот момент означал, что герой из смертного превратился в бога. Некоторые детали имеют документальный характер, например, древнегреческая легкая повозка, запряженная четырьмя лошадьми (квадрига).

Чернофигурная амфора 515–510 до н. э. Глина. Высота — 24,8

Композиция данной чернофигурной амфоры такая же, как и у рассмотренной ранее: силуэтное изображение размещено по центру тулова. Это группа фигур, которая имеет самостоятельное значение, а не образует фриз, как, например, было принято делать на гидриях. Здесь неизвестный мастер создал сюжет на тему гигантомахии — борьбы богов с гигантами. Серия легенд посвящена установлению порядка на земле олимпийцами. Так, Посейдон одерживает победу над великаном Полиботом. По мифу, он сбросил на подземное чудище остров Нисирос (он показан на вазе). Считается, что гигантомахия отражает различные предания о событиях прошлого (наводнения, землетрясения).

Килик 530–520 до н. э. Глина. Высота — 10,9

Перед зрителем — ваза типа килик. Этот сосуд плоской формы на короткой ножке предназначался для напитков по время трапезы, особенно праздничной. Данному экспонату историки искусства дали название «глазная чаша» из-за изображенных пар крупных глаз по обе его стороны. Скорее всего, таким остроумным способом авторы изделия хотели предупредить его владельца о необходимости умеренности во время торжественных и дружеских возлияний.