Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Монастырь монастырем, но какой все-таки была школа, производившая ученость как таковую, книжную по преимуществу, - в ее чистом, не отягощенном предметом виде?
Ученый человек и просто грамотный человек - на первый взгляд почти синонимы. Историк первого крестового похода Гвиберт Ножанский (XI век) говорит: "Незадолго до моего детства, да, пожалуй, и тогда еще школьных учителей было так мало, что в маленьких городках найти их было почти невозможно, а в больших городах - разве что с великим трудом; да если и случалось встретить такого, то знания его были столь убоги, что их не сравнить было даже с ученостью нынешних бродячих клириков". И это было уже очень хорошо - прежде и этого не было. Соборная школа поставляла сию ученую (полуученую, недоученую) братию для научения вовсе неученых. Только крупные города могли похвалиться собственной соборной школой, жившей при кафедральном соборе. Соборно-школьная программа о семи свободных искусствах была изобретена на исходе "темных веков" - к X столетию, - как будто на века и состояла из, казалось бы, раз и навсегда составленного расписания предметов тривиума (троепутья) и квадривиума (четверопутья). Семь хорошо вытоптанных дорог грамматики, риторики, диалектики (первая ступень) и арифметики, геометрии, астрономии, музыки (вторая) вели к той буквалистской учености, когда исходные предметы перечисленных наук лишь намекали на то, что они все-таки есть, нечаянно обозначаясь в просветах бесконечных комбинаций флексий, падежей, логических фигур, хотя и призванных к ученой своей жизни для предметов этих наук. Верно, протопчут еще несколько троп - в богословие, философию, каноническое право. Верно также и то, что в Меце учителя музыки будут, между прочим, знать музыку, в Камбрэ учителя математики научатся уметь считать, а в Туре учителя медицины станут пробовать учиться врачевать. Но и эти конкретные умения не есть еще окончательные смыслы того, ради чего затеяна эта специфически средневековая умелость. Конечно, все эти музыканты, математики и врачи могли быть (и были!) замечательными Мастерами своего дела.
Школа при соборе - прежде всего наставническое учреждение, научающее в конечном счете правильно жить - складывать правильный текст жизни. Апелляция к рассудку, взыскующему правил, а на выходе - странным образом - воспитанная душа, расположенная правильно жить, то есть жить по тексту, читать и складывать который научил учитель школы. Но это - идеал, до конца так и не осуществленный сколь угодно развитой системой учебных приемов.
Понятно, семи свободным искусствам предшествовали азы, предварявшие все остальное: изучение азбуки, заучивание псалтиря, чтение на латинском языке и письмо, но прежде на восковых дощечках и только потом пером и чернилами на пергаменте. Но до всего этого европейцам пришлось еще очень долго готовить себя к тому, чтобы начать все это учить - осваивать куррикулюм школьной учености. Это обстоятельство тонко подметил французский историк Люс: "Прежде чем думать о широком распространении грамотности, европейцам надо было воспитать в себе любовь к опрятности и привыкнуть к употреблению носильного белья. Только тогда, когда рубашка из предмета роскоши превратилась в предмет первой необходимости, явился материал для приготовления дешевой бумаги, без которой не имело большой цены и самое изобретение книгопечатания". Так сказать, учение до учения; подготовка себя - чистого и опрятного - к встрече с текстом, в котором затвердело на века чистое и округлое Слово.
Dictamen metricum (сочинение стихов на латинском языке) - предел школьных грамматических штудий. И, конечно, цель этого упражнения - прежде всего версификация во имя подлинного поэтического слова, понятное дело, в эту версификацию не умещающегося.
Риторика в соборной школе - это dictamen prosaicum (искусство делопроизводства). И здесь уже форма деловой бумаги действительно составляла все содержание этой дисциплины. Самое дело - прочно за текстом.
Логика, или диалектика - искусство рассуждать, - была и в самом деле очень важной вещью. Именно она и была движущей пружиною универсального механизма средневековой учености. Абеляр (цитирующий Августина): "Наес ergo disciplina disciplinarum est, haec docet docere, haec docet discere, in hac se ipsa ratio demonstrat atque aperit quae et scientes facere non solum vult, sed etiampotest". - "Она (логика) - дисциплина дисциплин, она учит учить, она учит учиться, в ней рассудок обнаруживает себя и открывает, что он такое, чего хочет, что видит. Она одна знает знание и не только хочет, но и может делать знающим". Вполне осознанный метод средневековой учености мастерство рассуждать; научение учить и научение учиться; способ знать знание и делать знающим. Только на этом пути, считает Абеляр, в логике рассудок обнаруживает себя, открывая, что он такое, - свое хотение и свое видение. Таким образом, рассудок - это учащийся и учащий орган средневекового неуча-школяра, ученого доктора. Сказано в самую точку. По самой сути нашего дела: что есть средневековый ученый человек; точнее: какой он? Как раз туда мы и клоним.
Когда же дело доходит до позитивных, как мы бы теперь сказали, дисциплин квадривиума, например арифметики, начинается вот что. Рабан Мавр о числе сорок: "Знание чисел не следует ставить низко. Как необходимо их понимание во многих местах святого Писания, это знает всякий ревностный богослов. Непонимание чисел часто закрывает доступ к уразумению того, что в Писании выражено образно и что заключает в себе тайный смысл. По крайней мере, истинный мыслитель непременно остановит свое внимание, читая, что Моисей, Илия и сам Христос постились по 40 дней. А без тщательного рассмотрения и разложения этого числа разгадать скрытый смысл никоим образом невозможно. Разгадка же заключается в следующем. Число 40 содержит в себе 4 раза число 10. Этим указывается на все, что относится к временной жизни. Ибо по числу 4 протекают времена дня и года. Времена дня распадаются на утро, день, вечер и ночь; времена года - на весну, лето, осень, зиму. И хотя мы живем во временной жизни, но ради вечности, в которой мы хотим жить, мы должны воздерживаться от временных удовольствий и поститься. Далее в числе 10 нам можно познать бога и творение. Троица указывает на творца, семерка на творение, которое состоит из тела и духа. В последнем мы опять находим троичность, так как мы должны любить бога всем сердцем, и всею душою, и всем помышлением. В теле же совершенно ясно выступают те четыре элемента, из которых оно состоит. Итак, тем, что указано в числе 10, приглашаемся мы в этой временной жизни - ибо 10 взять 4 раза - жить целомудренно и воздерживаясь от плотских похотей, и вот что значит поститься 40 дней".
Замечательный текст! Замечательный прежде всего для наших помышлений. А может быть, просто замечательный текст. Число 40 определено как преподанный ученику учителем способ разборки этого числа на составные части, а значит, и сборки его - сложения, составления, вос-создания. Умение собрать число из его элементов и есть знание этого числа. Знание об умении (о научении) ученое знание. Но знание это оказалось бы пустым знанием, если бы за каждым числовым элементом его не стояла бы какая-нибудь сакрально значимая аналогия: времена года, времена дня, бог и творение, тело и дух, начала материального мира. А самое число 40? Именно столько дней постился сам Иисус Христос. Оказывается, познать число 40 означает познать мир и одновременно - устроиться в этом мире: правильно, по божеским законам, полюбив бога всем сердцем и всем помышлением. Но научиться это делать, учась арифметике (менее того: учась числу 40)! За числами - знаки наивысших священств: священнодейственные цифры. За цифрами-знаками - перипетии обыденной жизни: дни, ночи, годы, обряды, помыслы. И не только о священном, но и о самом простом, но причастном в этой своей простоте и временности к нетленной вечности. Мгновение и вечность, влекущиеся совпасть. Математический текст прочитан как жизнь в ее нематематическом, нешкольном смысле. А предстала эта жизнь в виде математического текста; и даже более в виде священного текста Писания. Так что же? Ученик учился считать, а выучился жить - благочестиво и праведно. Правильно, то есть по правилам. Но выучился ли? И здесь всегда - "проклятая неизвестность", в земных пределах ею и остающаяся.
Выучившись таким вот, с нашей точки зрения, нерациональным способом, сведущий в этом вопросе ученик мог исчислять пасхалию (церковный календарь). А это и было астрономией квадривиума со всеми сопутствующими ей умениями: деление времени, расчеты солнечного и лунного месяца, солнцестояний и равноденствий, наблюдение за планетами, толкование знаков зодиака.
Пение в соборной школе было тем, что называлось музыкой в составе квадривиума. Именно оно, пение, формировало богобоязненного и богоугодного человека, ибо пение - обязательная часть богослужения. Латинская речь и церковный мелос - буква и звук алфавита учимой души. Хор есть в каждой соборной школе. Руководит им капитул (глава школы), но курирует хор непосредственно Схоластик (учитель). Опять-таки: курируется порядок обучения пению. "В обязанности Схоластика, - пишет Е. Мейер, - входит надзор за учениками в хоре и в школе по всему, что касается поведения и науки. И должен Схоластик следить, чтобы не было путаницы в хоровом пении и в том, что поется и читается в церкви, и должен он эти непорядки исправлять, наказывая за них". Собственно, петь учили те, кто сами умели петь: демонстрировали свое умение в качестве образца для воспроизведения.
- Беседа к глаголемому старообрядцу о Стоглавном соборе и о истинном согласии с Православной Церковью - Филарет Московский - Религия
- Заповедь благого Учителя. По творениям блаженного Августина - Сергей Милов - Религия
- Исповедь - Аврелий Августин (Блаженный) - Религия
- Приход № 12 (ноябрь 2014). Казанская икона Божьей Матери - Коллектив авторов - Религия
- Лекции по истории западно–европейского Средневековья - А. Спасский - Религия
- Приход № 7 (июнь 2014). Троица - Коллектив авторов - Религия
- В поисках сокровища, или 21 шаг к победе - Руслан Ахмадуллин - Религия
- Иисус и апостолы исполняли Тору - Дэвид Фридман - Религия
- Разум вне Меня - Иван Варовин - Религия
- Светлое Христово Воскресение (сборник) - С. Шестакова - Религия