Вектор: Послесловие - Никита Владимирович Чирков

куда больше, чем можно понять за такой краткий промежуток времени.

– Откуда такой вывод? – начал Клим, держа руки на груди, опираясь плечом на самый левый край стекла, стоя чуть полубоком.

– Думаешь, я военных не узнаю? Да вас разве что ребенок не приметит, так что завязывайте со всей этой хренью, собрались на Вектор…

– Мы туда не собираемся. Скоро придет робототехника и…

– И вам это сказала Октавия, да? Та, которая отправила меня и Альберта в сущий кошмар.

Хью и Клим впервые переглянулись, в чем читалось то удивление, после которого закономерно идет попытка поймать на лжи или добиться опровержения вышесказанного. Но почему-то они молчали, явно подбирая слова дольше необходимого, чем воспользовалась Света:

– Вы даже про это не знаете… Урок истории, мальчики: сначала туда отправили троих – Питера Грима, Остина Уолли и Тони Спара. Они должны были в срочном порядке установить обратную связь и вернуться. Но только вот пропали, связь по нулям, где и что – черт его знает. А где их искать на этой огромной станции, учитывая ее состояние и то, как много там тварей, что уверенно освоили Вектор за годы изгнания? – Оба смотрели на нее молча, ожидая продолжения. – Ну, она и отправила меня под присмотром Альберта разобраться, все так же без разведки, все так же в лоб. Это сейчас там есть связь, а раньше-то стояла блокировка изнутри, дабы испытуемые не могли кинуть зов помощи.

– Почему же ты пошла?

– Потому же, почему и каждый из вас бы сделал так же, – не бросать же их. Ей нужны были преданные и бесстрашные, ну вот мы и нашлись, прибавьте к этому ставки и возросшее чувство долга.

Света резко встала, меряя шагами и без того маленькое пространство, явно готовая вспылить на ближайший предмет с особой яростью.

– Что там случилось? – сочувствующе спросил Хью, словив в ответ тяжелый взгляд из-под бровей.

– Слушай, мы же все свои, все в одной лодке. Мы не обвиняем, не ищем крайнего, нам это не нужно. Мы такие же, как ты, и в таком же положении. Разница лишь в том, что ты была там и явно знаешь больше, чем есть на бумаге. Что-то ведь не сходится: по твоим словам, Питер, Остин и Тони были мертвы еще до твоего появления, но почему-то местонахождение их тел указывать ты отказываешься, ссылаясь на то, что их сожрали монстры, во что мне слабо верится, все-таки наши костюмы крайне крепки. К тому же, как раз взглянув на твой, можно было заметить и следы от выстрелов, и повреждения от ударов явно чем-то металлическим и прицельным – уж точно не в схватке с живностью это произошло. Я не говорю даже про то, что ты откуда-то достала кровь с антителами, опять же четко и ясно дав понять, что не помнишь, из какого места забрала. И, слушай, хочешь знать, почему Октавия действительно не доверяет тебе? Она нашла тело Альберта!

Света среагировала так незаметно, что если бы Клим все это время не поддерживал с ней зрительный контакт или же просто моргнул в этот момент, то и не заметил бы реакцию, скрыть которую у нее почти получилось.

– Через день после твоего возвращения система Сферы внутреннего слежения за Вектором заработала на полную, ну вот и заметила двигающиеся куски тела в скафандре, за пределами станции, рядом с монорельсами. А ведь в процессе создания Сферы была проведена отчистка от любого мусора. То, что было, забрали, отчистив все вокруг, боясь сюрпризов. Остатки его тела поместили здесь, и не похоже, чтобы его разорвал монстр: скорее был взрыв, как заверили медики, о чем также свидетельствует раскоряченная вагонетка. Ты же отметила, что после вашего с ним разделения из-за вынужденного спасения от превосходящего по численности противника нашла его мертвым где-то на станции, разумеется, не отметив хотя бы примерную локацию.

Наступило молчание – сродни тому состоянию умиротворения, сквозь которое медленно просачиваются одна за другой мысли. Когда нет ни злости, ни страха – лишь здоровый и честный интерес о дальнейшей минуте, дальнейшем часе. Клим заговорил более основательно:

– Мы отправим сообщение твоему бывшему мужу. – Второй раз лицо Светы изменилось, но теперь в нем проявилось что-то человеческое, нечто понятное лишь обладателям сострадания и сочувствия. – Нам это ничего не стоит. Об Октавии не беспокойся, разрулим, если что.

– Откуда у вас доступ к нему? – строго спросила она, подойдя к стеклу, тем самым вынудив Клима встать ровно напротив нее.

– Это сейчас не так важно. Мы не знаем противника, мы не знаем состояния местности, не знаем, чего ждать. И не говори про свой отчет. Твое сообщение, твой костюм, как и твое состояние, физическое и психическое, говорят уже больше, чем сухое описание фауны и встреченных преград тесных помещений, как и еле живых систем поддержания Вектора в строю. Нам важно все узнать потому, что там погибли не просто наши друзья, а…

– Вот оно в чем дело – не доверяете мне! Думаете, я одна их поубивала, ебнулись в край? Или что, дай угадаю, бросила их, чтобы спасти себя? Близко? Если вы знали их, значит, должны и знать, что мы были почти семьей! Если этого недостаточно, чтобы поверить в то, что я сделала все возможное, пытаясь сохранить им жизни, то иди вы оба на хуй!

Воспоминания, словно всплески, пробиваются и жаждут быть услышанными, допуская вариант ослабления хватки вокруг чувства вины Светы, все чаще задумывающейся о том, чтобы рассказать всю неприятную и даже грязную истину о ее пребывании на Векторе. И пусть будет то, что будет, – она хотя бы выговорится и перестанет держать в себе груз… Только вот чем больше она вспоминает, тем больше укрепляется в изначальном решении сокрытия, нежели освещения, ибо второй вариант нанесет вреда больше, чем первый.

Неожиданно всплывший вопрос в голове Клима, доверился бы он ей сейчас на задании, стал той самой пилюлей трезвости, добавившей необходимый процент решимости оставить Свету тут, не продолжая далее диалога и уж точно не отправляя сообщение ее бывшему мужу. Сейчас он видел перед собой сломанного человека, довериться которому будет как минимум глупо, как максимум опасно. «Списать со счетов» – такую формулировку он не любил, уж слишком груба она применимо к человеку, но почему-то точнее ее он еще не находил.

Клим молча ушел, направившись к выходу с явным грузом размышлений. Света уже думала, что наконец вновь осталась одна, в безопасности, – но вдруг к ней чуть приблизился Хью, с несколько сочувствующим и даже сопереживающим взглядом, будто бы у него вот-вот и прорвется попытка убедить ее в отсутствии у них претензий или обвинений. Но только она