Пари, или не будите Лихо - Яна Лари

разогнавшимся кровотоком, распускается просто фантастическим букетом.

Что там приговаривал духовник Никанор, когда снимал меня с молоденькой послушницы – райский сад таким паразитам не светит? Три раза ха! И светит, и согреет и даже благодарственный завтрак приготовит. Места нужно знать, где можно свиснуть пропуск.

Метель усиливается. Я напряжённо слежу за дорогой, но почему-то уверен, что красотка не сводит с меня взгляда – серьёзного, внимательного, отчего второй раз за вечер становится не по себе. Паршивое, абсолютно несвойственное мне чувство. Пока я стоически надеюсь, что эти огромные глаза не прожгут во мне дыры, попутно припоминая, когда моих волос в последний раз касалась расчёска, она заходится нервным смешком.

– Нам точно не нужно притормозить у аптеки? Обычно я не ношу с собой презервативы.

– Не парься, в моей берлоге стратегических запасов резинок хватит, чтобы проеб… продержаться пару лет, – резковато отшучиваюсь, чувствуя, как по шее к скулам медленно ползёт жар. Впервые задумываюсь над тем, как нелепо должна выглядеть со стороны складчина моих любовных трофеев.

Почему-то чуть ли не каждая вторая считает своим долгом оставить на память о себе плюшевого кролика. У меня их армия. Кроме шуток. Дюраселы, Баксы Банни и даже кролики Playboy таращат свои пластиковые глазищи со всех поверхностей моего аскетичного траходрома.

И да, у меня были разные женщины, в основном ровесницы, случалось нешуточно увлекаться тётками старше раза в два, но что-то я впервые так зациклен на условностях.

У неё у самой ещё молоко на губах толком не обсохло, а я как школьник нецелованный готов из кожи вон лезть, лишь бы показаться старше, успешнее, надёжнее. Ага, впечатляющая успешность с полтинником в кармане и филиалом детского мира вместо пещеры брутального Казановы.

Да и плевать, глупо выставлять себя тем, кем никогда не являлся. Зажму в уголочке как следует, поведётся и на обычного хулигана. Все ведутся.

Глава 8

Всё когда-нибудь случается впервые

– Приехали, – мрачно усмехаюсь, паркуя Аккорд у парадной двери семейного общежития. Девушка с любопытством оглядывается по сторонам. Чудо, блин, предновогоднее. Готов поспорить, что на её аппетитную задницу впервые выпадает такое грандиозное приключение, иначе уже давно напрягла бы булки, очутившись в самом гнилом микрорайоне города. – Пять сек, дельце одно разрулю и пойдём.

Огласив двор протяжным сигналом клаксона, достаю сигареты. Прежде чем оставить здесь машину, хорошо бы позаботиться об её сохранности, в конкретном случае – дождаться метнувшегося к нам с балкона второго этажа алкаша.

– Извини, Мась, но в моей машине не курят.

Будто намеренно долбит туда, где наиболее тонко, напоминая, кто из нас двоих заказывает музыку. Что, презренный уличный отброс недостоин поблажек? Ну-ну...

Со мной такие номера ещё ни разу не прокатывали.

– Всё когда-нибудь случается впервые, – беспечно скалюсь, прокручивая колёсико зажигалки в жадном предвкушении затяжки, но сразу же подвисаю, потому что чертовка ловко отбирает не прикуренную сигарету, невесомо касаясь моих губ подушечками пальцев. С вызовом касается, будто нарочно дразнит, за секунды превращая тело в один сплошной нерв. – Не забывайся.

Её скептическая усмешка, больно ударив по самолюбию, становится последней каплей. В эту секунду я дико жалею о том, что нельзя отмотать время назад, и поставить гордячку на колени ещё в подъезде. Урок при зрителях всегда доходчивей. Говнюков вообще редко недооценивают, а я чего-то поплыл, как девственник в женской бане, теперь расхлёбываю.

Резко подавшись вперёд, обхватываю ладонями вытянутое от неожиданности лицо и со всей яростью прижимаюсь к полураскрытым губам, предупреждая малейшее сопротивление. Нечеловеческое возбуждение мигом обжигает вены, а в джинсах снова становится невыносимо тесно. Однако вместо ожидаемой капитуляции получаю настолько жаркий отклик, что хочется одновременно задрать на ней юбку, чтобы спешно утолить свой голод и одновременно растянуть удовольствие как минимум до рассвета.

Сам не понимаю, как оказываюсь сверху, вдавливая молоденькую хозяйку Аккорда в неудобное кресло. Мозгами вообще не соображаю, зато вполне целенаправленно просовываю колено меж сведённых бёдер.

Не знаю, какого чёрта её переклинило, но уверен, что при других обстоятельствах такая малышка мне бы в жизни не дала. Тут дело даже не в шикарной внешности или достатке, просто другая она. Улыбка, голос, запах, шёлк волос – всё такое же недосягаемое как суперзвезда с постера, на которую подростком пускаешь слюни, помогая себе дымящейся рукой. Только моя дива вдруг соизволила снизойти до простого смертного, и я почти грежу о моменте, когда, наконец, воплощу свои возведённые в идеал фантазии, разочаруюсь в них и забуду, как навязчивый сон.

За нашим рваным дыханием улавливаю стук парадной двери. Приходится через силу отстраниться, сквозь зубы матеря свои поплывшие извилины. Что-то я раньше не наблюдал за собой проблем с самоконтролем.

Выскочив на улицу, поручаю присмотр за Хондой ошалевшему от свалившейся подработки алкашу. Вернее, строго-настрого запрещаю спускать глаза с машины и мочиться на колёса, посулив в случае чего сунуть ему обещанную поллитровку не в руки, а прямиком в зад. Но естественно делаю всё так, чтобы из салона сделка выглядела как можно более миролюбиво, будет обидно спугнуть мечту своих чресл на финишной прямой.

– Идём, – невинно улыбаюсь, вкладывая ключи в подозрительно подрагивающую ладонь. Похоже, моя Снегурочка всё-таки успела осмотреться и теперь пребывает в сомнениях, стоит ли продолжать наше жаркое знакомство в условиях столь же далёких от романтики, как бомж от большой политики. Приходится покрепче сжать пальцы на её запястье. Поздно давать заднюю. Нетронутой не отпущу, теперь уже точно нет.

– Лихо, ты что ли? – кокетливо поправляет жиденький пучок преступно красивая в прошлом женщина баба Валя, – а я тебя за рулём сразу и не признала.

– Добрый вечер! – шлю широкую улыбку выглянувшей на балкон соседке, попутно вспоминая, когда в последний раз менял постельное бельё.

В общагу я захаживаю часто, но редко будучи в абсолютно трезвом уме и никогда без спутницы. По сути, назначение унаследованной от деда комнатушки сводится к территории для перепиха, и далеко не все гостьи проявляют великое рвение вылизывать потом мой скромный заповедник страсти. Особенно убедившись, что продолжения не запланировано.

– Лих, ты уж сегодня потише как-нибудь постарайся. Уважь моё давление... – сказано мне, а подслеповатый глаз оценивающе косит в сторону моей спутницы.

– Непременно!

Женщины! Жуткие собственницы в любом возрасте, неважно это мать, сестра или пожилая соседка, с которой ты имел неосторожность пару раз потрещать по душам. Собственно, вот основная причина, почему я не спешу влезать в хомут отношений. Хотя совсем недавно принципы пришлось в срочном порядке пересмотреть. Но мысли о Лизке гаснут, так и не