Новая Инквизиция V - Михаил Злобин

чуть больше сотни?!

— Если хотите, сходите сами посчитайте! — мигом окрысился начальник охраны. — Я излагаю факты!

— Действительно, генерал, не перебивайте, — холодно распорядился президент.

— Есть…

— Те служащие ГУБИ, что не выступили на стороне бунтовщиков, — без понуканий вернулся к изложению безопасник, — вышли с территории опорного пункта. Таковых насчиталось всего двадцать два инфестата…

— Немыслимо… — скорбно поджал губы национальный лидер. — Почти пятая часть боевого подразделения присоединилась к мятежу…

— Больше. Оперативный штаб доложил, что около пятидесяти ликвидаторов, не успевших смениться с дежурства, тоже саботируют выполнение приказов командования. К ним еще прибавьте примерно столько же бойцов свободной смены. Итого выйдет количество мятежников, опасно приближающееся к трети от численности всего личного состава.

Президент выразительно посмотрел на руководителя ФСБН, всем своим видом выражая неудовольствие.

— Передо мной глава оперштаба не отчитывается, — помрачнел генерал еще больше, по-своему поняв этот взгляд.

— С этим понятно, — резковато перевел тему национальный лидер, — я готов к переговорам.

— Хорошо, тогда последние штрихи…

Безопасник извлек из пластикового кейса несколько маленьких устройств с электродами и налепил их главнокомандующему на запястья. Эдакая небольшая подстраховка, дающая возможность зафиксировать некроэфирное воздействие на организм.

— Салон не покидать, двери не открывать, перегородку не опускать, — строго инструктировал начальник охраны. — Условные знаки помните?

— Помню, — серьезно ответил президент.

— Отлично. Тогда возьмите наушник. В случае чрезвычайной ситуации, исполнять мои указания беспрекословно. Ну, ни пуха.

— К черту, — суеверно бросил глава государства.

Зажужжали сервоприводы стеклоподъемников, и каленое стекло, толщиной в два пальца, наглухо отделило национального лидера и генерала от сидящего напротив мужчины.

— Меня слышно? — разнесся голос начальника охраны, воспроизводимый скрытыми в подголовниках динамиками.

— Да, — согласно прикрыл веки президент.

Удовлетворенно кивнув, безопасник вышел из салона и занял место рядом с водителем. А спустя каких-то пару минут, неожиданно встрепенулись бойцы ФСО, караулящие Aurus. От них повеяло напряжением, которое передавалось даже сквозь толстую броню их костюмов и толщу пуленепробиваемых дверей. А вскоре пассажиры правительственного автомобиля смогли рассмотреть и причину этого переполоха…

Факел. Здоровенный инквизитор шел без шлема, гордо подняв подбородок, и начисто игнорировал обращенные в его сторону стволы тяжелых орудий. Военные и полиция в стандартных защитных комплектах смотрелись рядом с этим исполином какими-то недорослями. Будто субтильные подростки на фоне чемпиона-тяжеловеса.

Ликвидатора сопровождало около десятка мятежных сослуживцев, которые вели себя не в пример более насторожено. Они следовали за со своим предводителем, прижимая приклады массивных «Кос» к плечам, и крутили головами. Но стволы их винтовок были направлены вниз, что, опять же, внушало определенные надежды.

Динамики в салоне воспроизвели щелчок автомобильного замка по ту сторону перегородки. Хлопок двери и жалобный хруст пружин сидений, на которые опустился широкоплечий гигант. И вот перед высокопоставленными лицами красуется майор Жарский собственной персоной. Расслабленно сидит, бесстрастно взирая на них сквозь толстое стекло.

— Я готов вас слушать.

Это было первым, что произнес инквизитор. И от подобной наглости по щекам руководителя ФСБН пошли розовые пятна, похожие на аллергические.

— Для начала, здравствуйте, — опередил президент с ответом своего соседа. — Поверьте, товарищ майор, мне бы очень хотелось разрешить сложившуюся ситуацию без конфликтов и кровопролития. Однако я должен разобраться в том, что, собственно, вообще произошло.

— Разве господин Крюков вам не объяснил? — поднял одну бровь борец с нежитью.

От такого неуставного обращения генерал снова заскрежетал зубами. Но национальный лидер требовательно вскинул руку, и фээсбээновец шумно выпустил набранный в грудь воздух.

— Мне сообщили, что вы подозреваетесь в создании организованной группы, причастной к убийству инфестатов, — без экивоков выложил государственный деятель. — В частности, к сожжению заживо Колпина Алексея Антоновича. Это правда?

— Скажите, разве не президент является гарантом конституции в стране? — ничуть не изменился в лице Факел.

— Естественно. А к чему вопрос?

— В таком случае, вы должны знать, что на основании пятьдесят первой статьи, я не обязан свидетельствовать против себя. Если у «черных кокард» есть, что мне предъявить, то пусть шьют дело. А если нет, то не надо мешать нашей работе.

— Думай, с кем разговариваешь, Жарский! — не выдержал все-таки Крюков. — Перед тобой сидит…

Инквизитор даже не поменял позы, а просто перевел взгляд на генерала. Но этого хватило, чтобы продолжение гневной отповеди застряло у него в горле. Потому что в глубине темных глаз здоровяка в ИК-Б разверзлась бездна. Мрачная, жуткая и отнимающая волю. Нечто неописуемое и чуждое каждому человеку. И эта короткая вспышка тьмы в мятежнике весьма красочно напомнила людям, с кем именно они беседуют. Это не просто заплутавший на жизненном пути воин. Это одаренный, в чьей власти находится сама смерть…

— Кхм… давайте вернемся к нашей теме, — после короткой заминки промолвил президент. — На самом деле, вы загоняете меня в непростую ситуацию, товарищ майор. С одной стороны, я не вижу препятствий к тому, чтобы разрешить вам вернуться к выполнению своих обязанностей. Ведь пока еще не произошло ничего непоправимого. А с другой… Если то, в чем вас подозревают подтвердится, я буду бессилен. Убийство — это тяжкое преступление, на которое я попросту не могу закрыть глаза. Меня не поддержат в таком решении даже верные сподвижники, не говоря уже об оппозиционно настроенных элементах. Мне никак нельзя попрать верховенство закона, ведь оно является главным принципом любого цивилизованного общества.

— Серьезно? — тон инквизитора похолодел на десяток градусов. — Как же тогда выходит, что за убийство обычных граждан, я получил звезду героя, а смерть Колпина вас так возмутила и переполошила? Уж не потому ли, что он зять самого́ генерального прокурора? Где были принципы «цивилизованного общества», когда я десятками поднимал умертвий и заставлял идти в бой? Куда делось верховенство закона, когда пули рвали грудь живым пленникам упырей? Или те люди не были достойны вашего заступничества?

— Инцидент, произошедший на всеобщем смотре, всесторонне изучен государственной комиссией! — пришлось оправдываться первому лицу страны. — Предпринятые вами меры признаны…

— Да-да, «законными», «обоснованными» и «соразмерными угрозе», — небрежно махнул бронированной перчаткой ликвидатор, — я помню. А сделала бы комиссия те же выводы, захвати нежить в заложники, к примеру, товарища генерал-майора?

Поняв, что Факел имеет в виду его, Крюков судорожно сглотнул слюну. Однако благоразумие взяло верх, и он не стал ничего говорить.

— На это невозможно ответить, товарищ майор, — беспомощно развел руками глава кремля. — История не терпит сослагательного наклонения, даже если обсуждаемые события происходили совсем недавно.

— С неудобными вопросами всегда так. — криво ухмыльнулся инквизитор. Но взгляд его при этом остался все таким же зловещим и леденящим кровь. — На них не принято отвечать.

— Давайте попробуем вернуться к нашему инциденту, — дипломатично не заметил шпильки руководитель государства. — Каковы ваши требования? При каких условиях вы и поддержавшие вас бойцы ГУБИ готовы вернуться к службе?

— Вообще, требование изначально было всего одно — не мешать нам