Завтра ты умрешь - Анна Малышева

– Наверное, – вконец растерялась Ника. – Через подругу… Моя подруга и есть ее компаньонка… Неужели все так серьезно? Она говорит, что муж для ее хозяйки готов луну с неба достать…

– Он может быть благороднейшим человеком, но он не врач! – отрезал Ярослав. – И я тебе скажу, что этот психиатр тоже ведет себя вразрез с врачебным кодексом. Хотел бы я с ним увидеться!

– У тебя такой вид, будто ты готов набить ему морду, – заметила Ника. – И не кричи, на нас уже смотрят! Как знать, может, и увидишься. Эта история не давала мне спать, и вот я решила посоветоваться со специалистом. Мне самой казалось, что ситуация ненормальная, и ты подтверждаешь… Тут по крайней мере есть над чем подумать. Знаешь, у меня ведь была когда-то мечта – заниматься журналистскими расследованиями, а не этим… – Она грустно кивнула на монитор, где мерцал текст переводной статьи. – Конечно, если получится статья, то не для нашего журнала.

– А я, наверное, никогда не стану настоящим журналистом. – Ее собеседник вытащил яблоко и с нервным хрустом надкусил его. – Для тебя это материал для статьи, а для меня – врачебное преступление. Как увидеть эту женщину?

Ника задумалась:

– Я могу это сделать, меня туда пригласили, а ты… С тобой ничего не получится, ты мужчина, а туда пускают только гостей женского пола, причем строго без детей.

– Час от часу не легче! И твоя подруга считает, что там все в порядке?

– Представь, да. Возможно, надо все увидеть своими глазами… Вот я и увижу! – окончательно решилась Ника. – Позвоню и напрошусь в гости!

– Возьми фотоаппарат! – Ярослав выудил из глубокого кармана серебристый чехольчик размером с сигаретную пачку. – Цифровой, умеешь пользоваться?

– Разберусь. – Она спрятала его в сумку. – Что снять?

– Все, а особенно всех. Кого только удастся. – Глаза у парня азартно горели, он резко жестикулировал надкусанным яблоком: – Ее саму, этого психиатра, ее мужа, всех!

– А если они будут против? Боюсь, им не понравится, что их снимают, ведь предполагается, что хозяйка пятый год проживает в Испании.

– Делай это по возможности незаметно. – Ярослав развел руками и уронил яблоко. Оно с громким стуком покатилось по полу, вызвав оживление в офисе. Теперь на них действительно смотрели все. Ника с улыбкой встала из-за стола, настигла беглое яблоко у каблука начальницы и с той же улыбкой бросила его в корзину для мусора. Странно, но ее действия как будто пробудили прочно задремавшую рабочую совесть сотрудниц отдела – те явно стушевались, уяснив, что трудится одна Ника, оживленный разговор увял, и вскоре все разбрелись по своим местам. Ярослава попросили освободить кресло, и Ника вышла проводить его в коридор.

– На нас будут смотреть как на потенциальных любовников, вот увидишь! – предупредила она своего нового приятеля. – Ты к нам без дела не заходи, а если захочешь со мной поговорить, звони, я выйду.

Они обменялись телефонами, причем Ярослав дал и домашний, предупредив, что звонить можно даже ночью.

– Я живу один, так что никто меня от ревности не зарежет! – С этими словами заметно посерьезневший после разговора психолог удалился. Ника еще раз взглянула на его визитки – их было две. «Ярополк Лузевич, член Союза журналистов», – лаконично сообщала одна, напечатанная на матово-белом картоне. «Ярослав Игоревич Лузевич, психотерапевт, кандидат медицинских наук», – с достоинством представлялись серебряные буквы на зеленоватой тисненой карточке. «Ярослав Игоревич! Прямо не Лузевич, а Рюрикович!» – усмехнулась она, пряча визитки в карман джинсов. Когда Ника вернулась в офис, там была уже вполне обычная рабочая атмосфера – насколько она может быть рабочей сразу после сдачи номера, когда никто никуда не спешит. Авралы и истерики начинались, как правило, в двадцатых числах каждого месяца. Ника наконец сумела вдуматься в текст переводной статьи и уже прикидывала, как ее можно будет адаптировать на русской почве – на ту же тему, но с более насущными проблемами и местными героями, – когда у нее в сумке запел мобильный телефон. Муж часто звонил ей незадолго до обеденного перерыва, но на этот раз номер был незнакомый. «Ярослав соскучился?» – Ника нажала на кнопку отзыва, ожидая услышать его голос, но заговорила женщина.

– Извините, что звоню, но меня попросила ваша подруга, Наташа, – сказала та. – Она сама сейчас говорить не может.

– А что случилось? – испугалась Ника. Заметив на себе любопытные взгляды сотрудниц – сегодня она была обречена на всеобщее внимание, – женщина поспешно вышла в коридор. – Что с ней?

– С ней-то порядок, только подойти она не может. – Голос звонившей звучал скорее устало, чем тревожно. – Она очень просит вас приехать, мы пришлем машину с шофером. Только скажите точно, куда.

– Прямо сейчас? – Ника взглянула на часы. – Я на работе.

– Наташа правда очень просит, – настойчиво повторила женщина и, замявшись, прибавила: – И я тоже. Извините, я не представилась. Меня зовут Ольга, я здесь работаю горничной. Кажется, вы в курсе наших дел…

Она произнесла это осторожно, как человек, привыкший взвешивать свои слова. Ника так же уклончиво согласилась:

– Немного. Так что случилось? Зачем нужна я?

– Понимаете, мы с Наташей обе думаем, что ее нужно отвлечь. – Теперь женщина явно волновалась, хотя и пыталась это скрыть. – Этот питон, надо же… Она все время говорит о нем, плачет, нервничает больше обычного… Если бы вы приехали, она бы переключилась на вас и взяла себя в руки. Наташа говорит, вы идеально подойдете.

– Это лестно, конечно, – слегка обиделась Ника, в этот миг забывшая о том, что ее целью как раз и был визит к загадочной затворнице. Ее уязвила мысль, что она будет использована в качестве игрушки для богатой дамы. – Но, может, лучше позвать ее врача?

– Не лучше, – категорично отрезала женщина. – И потом, ни Генриха Петровича, ни Михаила Юрьевича сейчас здесь нет. Вы правда нам очень поможете!

К этому моменту Ника уже взяла себя в руки. Предложение было необычным, но что в этой истории не было таковым? В сумке лежал цифровой фотоаппарат. Мужа больной женщины и ее психиатра – главных врагов, как полагала Ника, – дома не было.

– Хорошо, пришлите машину, – согласилась она, выждав для приличия полминуты и выразительно вздохнув. – Это далеко от Москвы?

– Ну что вы, вас быстро довезут! – обрадовалась горничная. Ее голос помолодел и зазвенел. – Будний день, завтра 1 сентября, все едут в Москву, а не за город! Диктуйте адрес!

За рулем черного «Ниссана» сидел худой мужчина лет пятидесяти с серым, изрезанным глубокими морщинами лицом. Он едва взглянул на подошедшую Нику и скупо подтвердил, что это он за ней и приехал. Она села сзади и сразу отказалась от мысли что-то выведать у этого человека – к доверительной беседе тот не располагал. Около часа, пока машина томилась в московских пробках, Ника молча страдала под звуки радио и нервный рев клаксона – шофер постоянно маневрировал, пытаясь быстрее вырваться из города. Однако стоило им оказаться на МКАД, пытка кончилась и «Ниссан» бешено рванул по полупустой трассе. Ника видела, что скорость иногда переваливает за сто двадцать километров в час, но это мало ее беспокоило – она чувствовала, что за рулем высокий профессионал. Вскоре они свернули с кольцевой дороги, миновали окраину подмосковного города, несколько кирпичных коттеджных поселков, растянувшихся по берегу реки, и остались на дороге, сузившейся до одной полосы, совсем одни. Машина сбавила ход, и Ника могла вдоволь полюбоваться мелькающим по обе стороны строевым сосновым лесом, не оскверненным ни единой постройкой. Еще одна маленькая речка, мостик с белыми бетонными перилами, поворот – и они медленно подъехали к решетчатым высоким воротам, ведущим, казалось, прямо в лес. За воротами виднелась кирпичная сторожка. Из нее, не торопясь, вышел охранник в черно-сером камуфляже, махнул рукой, и ворота разъехались, впуская машину. Через минуту Ника вышла и жадно вдохнула густой сосновый воздух, разом опьянивший ее. На миг ей показалось, что она очнулась от тяжелого, сумбурного сна – сна о работе, уличных пробках, городском шуме и смоге. Здесь было оглушительно тихо, только сосны ровно шумели в вышине – день выдался ветреный.

– Пробки в центре, да? – Из сторожки появилась маленькая коренастая женщина лет сорока, одетая в джинсы и широкую черную майку. – Уже полчаса тут караулю. Это я говорила с вами, я – Ольга. Идемте скорее, Наташа ждет.

И повела ее к дому, который виднелся за соснами чуть поодаль. Подходя ближе, Ника начала различать детали. Это оказался самый обыкновенный, типовой кирпичный особняк в два этажа с мансардой и большим балконом. Его архитектура явно не преследовала цели кого-то удивить, в сущности, дом представлял собой красную кирпичную коробку. Он казался громоздким и начинал раздражать со второго взгляда, так же, как окружившие его зеленые газоны, выглядевшие пластиковыми, и фонари на чугунных столбах. «А что ты ожидала увидеть?» – спросила себя Ника, попутно решая, стоит ли заснять этот дом на «цифру».