Ворон и радуга. Книга 1 (СИ) - Черпинская Надежда

И он радовался, как ребёнок, этому новому. Ворону казалось, что он уже созрел, что пришло время остепениться. Очень хотелось скорее сыграть свадьбу. А для этого нужно провернуть ещё одно дельце, сорвать куш побольше, и всё – свобода!

Вручит своих ребят в надёжные руки Нивирта, и сбежит с любимой подальше… Ищите ворона в небе!

***

Кто он такой, Аллонда догадалась довольно быстро. Может быть, даже сразу, ещё в то, самое первое, утро. Ума ей было не занимать. А тут и гадать много не нужно.

Эливерт…

Наречие Юга и Севера не имело существенных различий, кирлийцы понимали герсвальдцев без труда. Имя его на герсвальдском диалекте означало «ворон». И Аллонда, жительница Эсендара, большого торгового города у самой окраины Кирлии, конечно, это знала – северян здесь всегда хватало с лихвой.

О том, что сам он с Севера тоже догадалась легко, хоть в отличие от тёмных северян (спасибо за это матушке-южанке) был он русым и сероглазым.

Эл и не собирался таиться. Когда она спросила пару дней спустя, есть ли у него родня, честно ответил, что мать и сестру не видел много лет, с тех пор, как их деревню разорили и всех угнали в рабство. А отец сбежал. Или, возможно, его тогда убили.

Была ещё тётка Иланга, но про неё говорить и вспоминать не хотелось вовсе. Да и, пожалуй, её тоже уже много лет нет в живых. Пусть! В Бездне ей самоё место, проклятой!

– Значит, я правильно подумала, что ты из Герсвальда, – спокойно кивнула его белокурая голубка. – Вифриец?

Эл кивнул, чуть напрягаясь. Понятно, что с Севера (в Кирлии не было рабства), понятно, что из Вифрии – только там северная и южная кровь смешались настолько, чтобы мог получиться такой вот парнишка, не похожий на герсвальдцев вовсе.

А ещё она знает, что он из вольницы, что денег у него немерено… У простого воришки столько откуда?

Ворон. Вифриец. Вор.

Да уж! Кто же ты такой, Эливерт?

Байки про Вифрийского Ворона ходили в Великом Городе не только среди своей братвы – мирный люд тоже был наслышан. Все знали, что эрр Лахти, эсендарский Глава стражей порядка, посулил тысячу фларенов за голову неуловимого разбойника и по двести фларенов за любого из его шайки.

Эливерт выжидающе смотрел на неё. Она помолчала задумчиво, подошла, уселась на колени, обвивая за шею руками, мягкие губки скользнули по его губам, заставляя забыть все тревоги и страхи.

Долгий поцелуй.

Потом она заглянула в его прозрачные серые глаза, спросила без привычного ехидства:

– А кому ты доверяешь, Эливерт? Есть в этой жизни хоть кто-нибудь, кому ты веришь?

Он пожал плечами, не зная, что ответить.

– Мне, – шепнула она чуть слышно ему в ухо, – мне ты можешь верить. Я никогда тебя не предам, Ворон. Я никогда тебя не предам, любимый, поверь!

Он обнял её двумя руками, прижимая к себе крепко-крепко, и не сказал ничего. Слова были не нужны…

***

Движение за спиной Эл уловил каким-то внутренним чутьём. Звериная натура присуща любому хорошему вору. Чувствовать такое, что словами не объяснишь. Просто угадываешь, просто знаешь. Ведь глаз на затылке нет, и даже сквознячком не повеяло, но сейчас он резко пригнулся и вильнул в сторону, развернулся стремительно, готовый отразить удар. Нападавший пролетел мимо, споткнулся и едва не растянулся во весь свой немалый рост.

– Жить надоело? – зашипел Эливерт. – Сколько раз говорить – не подкрадывайся так! Чиркну пером не глядя – будешь знать!

– И тебе доброе утро, братишка! – широко улыбнулся Нивирт, на его смуглом лице не было и тени раскаяния.

Вот он был настоящим северянином – темноволосый, кареглазый, статный красавец, на полголовы выше Ворона, и уж точно шире в плечах. Он казался сильнее, мощнее и старше. Но в шуточных схватках приятелю ни разу не удавалось одержать верх над Вороном. Не хватало ловкости. Нивирт при всех преимуществах был довольно неуклюж и медлителен.

А Эливерт с детства отличался изворотливостью. Шустрый до неуловимости, гибкий, хваткий и… хитрый. Соображал он очень быстро. И не просто махал кулаками, Эл успевал думать, угадывать: куда нанести удар, что делать через мгновение, что выкинет сейчас противник. Ворон не проигрывал никогда. Но Нивирт всё равно упрямо пытался его подловить и хоть раз застать врасплох.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Наидобрейшее! – усмехнулся Эл, сгребая приятеля за плечи. – Пойдём-ка выпьем бутылочку «Жемчужной лозы», пока время позволяет! И надо будет заскочить к мастеру Злуту по дороге…

Нивирт насмешливо покосился на друга.

– Так… рожа счастливая, как у того дурачка, что просит милостыню у храма Великой Матери, на шее – новый засос… Ты никак опять у своей голубушки ночевал?

– А где же мне ещё ночевать? – хмыкнул Ворон. – Вот женюсь, совсем к ней переберусь.

– Так и теряют лучших друзей, – вздохнул Нивирт, и оба дружно захохотали. – Не уберёг я тебя от белокурой ведьмы. А к Злуту на хрена? Ворон, ты опять ей цацки покупать будешь? Сколько можно? Вам уже ювелирную лавку открывать пора!

– Неплохая мысль, кстати, друг мой… Может, завязать с воровством и камушки продавать?

***

К ювелиру решили зайти сразу, а уж потом дальше.

Увидав, кто пожаловал, невысокий полноватый хозяин лавки спешно выкатился из своей мастерской в комнатку для встречи посетителей.

Вообще, гостей обычно встречала его дочь. Была она учтива, молода и хороша собой, благодаря этому и торговля шла у них на редкость бойко.

Конечно, в том была не только заслуга девчонки, старый Злуту творил изделия невероятной, просто сказочной красоты и отменного качества.

Барыгой мастер не был, но всё-таки некоторые связи с вольницей имел. Потому знал побольше некоторых в этом городе, но умел мудро держать язык за зубами, за что Эливерт испытывал к нему неподдельное уважение и даже симпатию.

Сейчас Злуту повелительно махнул дочери, чтобы исчезла пока с глаз долой, чем изрядно огорчил Нивирта, уже давно лелеявшего мечты по совращению хорошенькой дочери ювелира. На его несчастье, та была не только мила, но ещё и благовоспитанна, и очевидно надеяться молодому разбойничку было не на что, но он, как обычно, не унывал.

– Проходите, гости дорогие! Присаживайтесь! Чем угостить? Для винца, пожалуй, ещё рано, или подать?

– Для хорошего винца, эрр Злуту, нет неподходящего времени, – засмеялся Ворон.

– Извольте! Сейчас… – закивал учтиво хозяин, но Эл его перехватил.

– Нет, нет, эрр Злуту, мы спешим. Не беспокойтесь!

– Да как же это! – мастер огорчился вполне искренне. – Только пришли и …

– Ну, не последний раз ведь… – похлопал его по спине Эл. – Я к вам по делу. Вы ещё не продали то жемчужное ожерелье? В прошлый раз мне показывали…

– Нет, – удивлённо покачал головой ювелир. – На такое изделие, мой дорогой эрр Эливерт, покупателя найти не так просто… Сами понимаете – глейнский жемчуг! Не всякий у нас готов сто фларенов выложить…

– Считайте, нашёлся такой, готовый… – усмехнулся атаман. – Несите скорее сюда своё сокровище, эрр Злуту!

– Благодетель вы мой! – ахнул старик. – Вот что значит – понимающий человек! Я сразу разгадал, что вы ценность-то постигли. Такой жемчуг… Его видеть надо, чувствовать… Камни, они же, как люди, они живые. Сейчас я, мои милые, сейчас! Обождите, принесу!

Мастер, шаркая ногами, убрёл в глубину дома.

– Ворон! – шёпотом заорал Нивирт. – Сто фларенов! Ты очумел?

Эливерт только улыбнулся самодовольно.

– Твою ж! – вздохнул его друг и покачал головой. – Сто фларенов. Сто! Иногда мне очень хочется трахнуть твою девку, просто чтобы понять, чем она тебя взяла…

Движение было молниеносным. Нивирт моргнуть не успел, а цепкие пальцы Ворона уже впились ему в горло.

– Прости, прости… – с трудом прохрипел Нивирт, отмахиваясь беспомощно и нелепо.

Железная длань разжалась. Паренёк закашлялся, хватая воздух ртом.

– Эй, брат… Ну, правда, прости меня! Знаю, что дурак! – провыл Нивирт, отдышавшись.

– Забыли! – ледяным тоном отозвался Эливерт.