Демогоргон - Брайан Ламли

— Смотровое отверстие, — скрежещущим эхом разнесся по пещере хриплый голос Гуигоса. — И заодно вентиляция. А попробуешь вылезти наружу — упадешь с такой высоты, что буквально размажешься по камням.

— Что же это за место? — прорычал Мхирени, вернувшись к Гуигосу.

— Убежище, — ответил старик. — По крайней мере, было им раньше. Более двух тысяч лет назад, когда здесь возник город, между племенами частенько вспыхивали кровопролитные войны. Старики, женщины и дети спускались сюда и пережидали опасность. А сигнал о том, что можно выходить подавался сюда с берега Галилейского моря с помощью большого зеркала из полированной бронзы.

Сразу было видно, что это не просто догадки, а все рассказанное стариком на сто процентов истинная правда. Грубый от природы Мхирени чувствовал, что объяснение Гуигоса совершенно верно, но он не привык ничего принимать на веру без каких-либо конкретных доказательств.

— Ха! — проворчал он. — Ты, конечно древний старикашка — что верно, то верно — но уж не настолько, Джордж Гуигос!

Услышав это, старая горгулья рассмеялась — задыхаясь, хрипя, давясь смехом, который эхом отражался от стен пещеры — и в конце концов зашелся в приступе удушливого кашля. Скорее это было похоже даже не на кашель, а на какой-то предсмертный хрип. Старик раскачивался из стороны в сторону и хватал ртом воздух, одной костлявой рукой придерживаясь за камень, чтобы не упасть, а другой схватившись за ворот как будто душившего его одеяния.

Ихья Хумнас, все еще остававшийся в темной части пещеры, поспешил к старику и, подойдя, уставился на него. Сейчас, в неверном свете факелов, лицо Гуигоса больше походило на старый пергамент — кожа, казалась совершенно обескровленной. Он как будто внезапно иссох и стал похож на выбеленную кость. Казалось, даже легчайшее дуновение ветерка вот-вот может превратить его в горстку праха. За последние несколько минут с ним явно что-то произошло. Что-то ужасное, как будто все прожитые им годы вдруг решили разом навалиться на него.

"Да он ведь самая настоящая мумия, — мелькнуло в голове у Хумнаса, — но только наоборот. Мумия начинает рассыпаться только после того как ее достают из могилы… "

Вслух же он спросил:

— Вы-то как, в порядке? — Не хватало еще, чтобы Гуигос взял да и подох прямо здесь и сейчас. Во всяком случае, желательно, чтобы не сейчас.

Приступ кашля вроде бы подошел к концу. Старик перестал раскачиваться из стороны в сторону, поднес костлявое запястье к покрасневшим глазам и бросил взгляд на часы. Было уже 11. 40.

— Я… да, в порядке, — с трудом выдавил он. — Но нужно торопиться. — Гуигос с усилием поднял голову и уставился на Хумнаса. Глаза его были подернуты какой-то пеленой, а темные провалы ноздрей обведены кроваво-красной каймой, резко контрастировавшей с меловой бледностью лица

— Так как насчет сокровищ? — сказал Хумнас. — Где они?

— Помоги-ка мне. — Гуигос протянул свои паучьи лапки.

Иракцы легко, как ребенка, подняли его, поставили на ноги и продолжали поддерживать, чтобы не упал. Старик поднял иссохшую руку и указал корявым пальцем куда-то вперед.

— Туда… Там…

Они взглянули в указанном направлении. Там свисающий с потолка толстенный сталактит сросся с торчащим из пола грибовидным сталагмитом так, что вместе они образовали колонну. Между этой колонной и стеной царила уже не просто тень, а самая настоящая темнота. Хумнас едва не ахнул. Не там ли был вход в потайную пещеру с сокровищами?

— Давай, я поведу Гуигоса, — сказал он Мхирени, — а ты захвати один из этих факелов.

Гуигос был совсем плох. Вся его прежняя сила, или по крайней мере то, что скрепляло его воедино, казалось просто утекала из него. Теперь он все больше становился тем, чем и должен был быть: древним, полуживым мешком с костями. Да один сифилис должен был прикончить его еще много лет назад. Но Хумнас был не брезглив, подхватил старика-сифилитика и, отвернувшись в сторону, чтобы не чувствовать его зловонного дыхания, последовал за Мхирени, который, подсвечивая себе факелом, уже скрывался за колонной.

Позади сталактита оказалась невысокая арка, ведущая во вторую пещеру — поменьше. Она оказалась пустой, практически голой и в общем очень похожей на свою более просторную соседку. Только у одной стены торчали два бронзовых рычага: массивные стержни высотой в человеческий рост, нижние концы которых исчезали в специальных прорезях в полу. Между рычагами в углублениях виднелись верхушки двух полированных каменных плит, немного выступающих из пола. Размером они были где-то пять на восемнадцать дюймов, а вот уж о толщине или высоте плит можно было только догадываться.

Хумнас приблизился к той, что была справа. На ней был вырезан один-единственный знак — то ли U-образный, то ли каплевидный. Левая плита была украшена таким же знаком, только перевернутым. Гуигоса, похоже, первая плита не больно привлекала, поскольку он сразу впился взглядом в ту, что находилась слева.

— Здесь, — каркнул он. — Вот этот рычаг, и эта плита. Под ней сокровища…

Последнее слово подействовало на Хумнаса как удар под ребра. Он тут же выпустил старика и тот сразу плюхнулся на каменный пол. Хумнас подошел к рычагу, взялся за него и, напрягшись, попробовал стронуть с места.

Но стержень даже не шелохнулся. Какой бы механизм он не приводил в действие, тот за долгие годы явно вышел из строя.

Мхирени воткнул горящий факел в кучку щебня у стены и поспешил на помощь товарищу. Теперь они навалились на рычаг сообща. Наконец толстый бронзовый стержень неохотно со скрипом подался на дюйм или два, а каменная плита с U-образным знаком немного приподнялась, обнажая пыльный ряд тянущихся по периметру выбитых на ней непонятных значков.

Гуигос попытался встать, но не смог. Тогда он подполз к плите и дотронулся до нее дрожащими пальцами. Его высохшие губы при этом зашевелились, как будто он безмолвно читал какую-то молитву — а может изрыгал богохульствова, чересчур отвратительные, чтобы произносить их вслух. Казалось, старик начинает подпитываться какой-то исходящей от полированного камня силой. Он неожиданно торопливо принялся стирать пыль с древней надписи, затем повернул голову и устремил свой пылающий взгляд на вцепившихся в рычаг помощников.

— Отдохните пока, — сказал он немного окрепшим голосом. — У рычага есть стопор, так что назад он не вернется. Механизм устроен так, что рычаг сдвигается на одно деление за раз. — Он указал на строчку письмен. — Ты можешь прочесть это, Хумнас? А ты, Мхирени? Конечно, нет. А вот я могу! Слушайте.

Он снова перевел взгляд на плиту и обоим иракцам, когда его узкие губы начали произносить незнакомые слова, стало вдруг очень страшно. Они не понимали их смысла, хотя среди этой тарабарщины определенно попадались смутно знакомые звуки. Да и вообще, то, что срывалось с губ Гуигоса, было ни чем иным как набором непонятных звуков, взятых из колдовской книги какого-то древнего мудреца, или каким-то дьявольским заклинанием. В любом случае, звучало это ужасно и чем дальше Гуигос читал, тем все больше креп его голос. Через несколько мгновений надпись была дочитана до конца.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});