Во имя прогресса - Александр Абердин

А ещё горожане, особенно молодые парни, просто бесились от того, что их девчонки вешались на шею к Всадникам и иной раз после очередного выступления умудрялись даже прорваться на арену, чтобы проехаться на коленях у какого-нибудь лихого гусара, бедуина или казака. Это у них было такой фишкой, выше которой было только одно, попасть на закрытую вечеринку, подцепить там Всадника и той же ночью отправиться с ним в степь, чтобы утром проскакать по ней верхом на лошади голой. Вот это горожанки любили проделывать больше всего даже будучи замужними дамочками. Иль не находил в этом ничего удивительного, ведь некоторым из них это было чуть ли не открыто рекомендовано их психоаналитиками, которые заявляли, что переспать с каким-нибудь молодым, диким и необузданным в своих страстях Всадником, потом проскакать несколько вёрст на неосёдланной кобылице и снова заняться с ним сексом на траве, это самое лучшее лекарство от депрессии. Возможно, что они и были правы, во всяком случае, повзрослев, Иль стал понимать, почему их старейшины смотрели на такие вещи сквозь пальцы. Они-то хорошо знали, что целомудрие Всадниц дорогого стоит.

Иль, как и очень многие его друзья, показывал своё мастерство наездника и фехтовальщика начиная с пятнадцати лет, хотя и начал рубить лозу во весь опор уже с шести. Ездить верхом он начал даже раньше, чем ходить, но при этом его ноги всё же остались стройными, хотя ходил он всё же несколько косолапо, да, оно и понятно, ведь если мать просила его куда сходить и это было дальше, чем перейти через дорогу, то он обязательно садился верхом на всегда осёдланного биомеха. Это даже не вызывало у неё никакого возражения. Когда Иль стал взрослеть, у него появился на верхней губе пушок и он стал заглядываться на девушек, отец снял со стены нагайку и сказал ему, что запорет его ею до смерти, если он посмеет подойти со своими блудливыми глазёнками хоть к одной девушке. Правда, уже через год он впервые выехал верхом на биомехе на арену ипподрома и у него даже глаза разгорелись от того количества восторженных женских глаз, которые смотрели, как ему тогда казалось, только на него. Да, отцы городов были большими пройдохами, раз они построили столько ипподромов не только на Марсе, но даже на Земле и других планетах, чтобы сделать для горожан такую отдушину, через которую так удобно выпускать эмоции.

Для горожан выступления Всадников были одним из их любимых развлечений, а для самих Всадником очень доходным бизнесом. Ну, а то обстоятельство, что у этого бизнеса имелась ещё и своя изнанка, похоже, вполне устраивало как отцов города, так и старейшин Всадников. Правда, некоторые ревнивые мужья всё же пытались начистить пятак какому-нибудь особо лихо выглядевшему всаднику, да, только это было совершенно бесперспективное дело, ведь все Всадники были ещё и прекрасными воинами. В жизни Иля уже был как не один десяток ни к чему не обязывающих мимолётных романов, так и не одна сотня драк с горожанами, которые приучили его всегда держаться начеку. Как говорил дед Вик: — «За всё, внучек, в этой жизни нужно платить. В том числе и за поцелуи городских дамочек. Так что нечего жаловаться, что тебе поставили фингал под глазом.» Да, Иль особенно и не жаловался, поскольку и сам успевал как минимум выбить своему противнику пару зубов, а то и вовсе сломать челюсть и говорят, что после таких эксцессов обманутые мужья прощали своих жен и жили с ними дальше в любви и согласии.

Подспудно это бесило Иля, хотя те его друзья-холостяки, которые не спешили жениться, даже позволяли этим доходягам малость отметелить себя, лишь бы тем стало полегче. Всё равно ведь синяки и шишки доставались как правило совсем не тому, кому они были предназначены. А ещё Иль понимал, что дело мало-помалу шло к тому, что Всадники уже никогда не обретут своей собственной планеты и это его порой угнетало. Ну, а то, что с Таней у него так ничто и не сложилось, он не считал для себя такой уж большой трагедией. В конце концов он же не абрек какой-нибудь, чтобы перекинуть её через седло и ускакать в свои горы, хотя горы в их Малой Степи имелись и к тому же о-го-го какие. В них можно было и от самого чёрта спрятаться, а не только от папаши Тани со всей его армией и вот тут-то он был бы бессилен, но в том-то и дело, что Иль на такую глупость не пошел бы ни за что на свете. Поэтому он просто пустил Ворона лёгкой рысью и постарался как можно скорей забыть хотя бы об этом разговоре, думая про себя: — «Прошла любовь, завяли помидоры».

Глава вторая

Ну, всё прямо, как у Шекспира

Как не старался Иль относиться ко всему по-философски, а всё ж таки дурные мысли лезли ему в голову. Видно потому, что Таня всё-таки не была ему безразлична и он даже стал злиться на самого себя. От станицы до озера было километров двадцать и он как раз выехал на высокий холм, когда он увидел, что со стороны озера к нему кто-то летит. Сначала он подумал, что это воздушный патруль, охраняющий стада диких мустангов от браконьеров, но патрульные никогда не летали такими толпами. Иль насчитал семь флайеров горожан и даже удивился, с чего это они залетели вглубь Малой Степи. Флайеры быстро приближались и вскоре он увидел, что это были открытые одноместные машины военного образца, называемые в армии «коньками» или воздушными велосипедами, вот только педали на них не нужно было крутить. А ещё Иль увидел, что их седоки были одеты в самые настоящие лёгкие боекостюмы и у них на головах были закрытые шлемы с чёрными забралами и это ему совсем не понравилось.

Иль тут же развернул Ворона и рысью пустил его вниз по склону холма, думая про себя: — «Если это то, о чём я подумал, то сейчас нам с Вороном придётся туго. Вот ведь гадство, и почему это я не взял с собой в степь карабин? Так ведь кто ж знал, что этот Вадим такая злобная паскуда. И как только он меня выследил? Неужели Таня подарила мне какую-то вещицу с маячком и они нашли меня по нему?» В тот момент, когда флайеры подлетали к холму, Ворон уже скакал по ровному и Иль, легонько дав ему шенкелей, пустил жеребца в галоп. Тот всхрапнул и выстрелил, как пуля. Резвости Ворону было не занимать, вот только с флайером он никак не мог состязаться ни в скорости, ни в манёвренности. У него ещё теплилась в душе надежда, что это не Вадим Ивлева со своими дружками по военной академии, но она ра развеялась очень быстро. Все семь флайеров быстро снизились, догнали его и полетели на высоте метров в пять взяв всадника и его скакуна в клещи. Три машины летели справа, три слева и одна сзади. Никаких заявлений никто пока что не делал.

Иль усмехнулся и стал забирать вправо. Километрах в восьми от этого места рос редковатый лесок, в котором он мог спешиться и поговорить со своими преследователями по-мужски. Похоже, что у Вадима имелась очень подробная карта местности, раз его сразу же начали отжимать влево. Все три флайера справа снизились чуть ли не до самой травы и он был вынужден отступить. Столкновение с флайером могло попросту убить Ворона, а ему был очень дорог этот конь, которого он вырастил с жеребячьего возраста. Ворон был для Иля всё равно, что братом. Поэтому он тут же взял влево и одарил недобрым взглядом этих придурков, не понимающих, что они творят. Иль хотел было уже остановить Ворона, спешиться и отправить его домой, чтобы затеять уже совсем другую игру, как один из пилотов, летевших слева, выхватил мощный энергоразрядник, мгновенно сблизился с Вороном и ткнул им жеребца в голову. Ворон умер от этого электрического разряда практически мгновенно, но тело его ещё сделало несколько шагов, прежде чем упасть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});