Психиатры шутят. Краткое руководство по разведению тараканов - Микки Нокс

– Сколько будет 7*8?

– 59!

– Нет такой цифры в таблице умножения.

– Я гуманитарий, с математикой не дружу (бывает, это не смертельно, поэтому опрос продолжается).

– Хорошо, тогда вопросы, близкие к вашей специальности: куда впадает Волга?

– Не знаю.

– На каком берегу реки расположен наш город?

– На правом (неуверенно, но верно).

– А как вы узнаете, где правый берег реки, а где левый?

– Ну так ведь написано же…

Потом выяснилось, что она не дружит не только с математикой, но и с географией.

* * *

Опять же девочка 18 лет, на права. На приеме нарколога я заметила у нее в карточке незаполненный лист освидетельствования психиатра.

Спрашиваю:

– Не подписал психиатр?

– Да, – сидит явно расстроенная.

– Не смогли ответить таблицу умножения?

– Да, – сует мне под нос телефон, в котором шпаргалка. – Сижу вот, повторяю…

Тут вклинивается невролог, которая никак не может поверить, что таблицу умножения можно не то что не знать, но хотя бы забывать.

– Ну как же так! Вы, наверное, просто растерялись! Вот сколько будет 7*8?

– 76?

Пыл коллеги поугас, и мы решили дать девушке направление:

– Психиатр может вас еще немного по географии спросить. Например, куда впадает Волга?

– В реку.

– А Волга сама по себе тогда что?

– Вода…

– Девушка, Волга впадает в Каспийское море.

С искренним изумлением:

– Да?! Никогда бы не подумала!

* * *

Ну и последний случай, на днях был.

Молодая женщина, высшее филологическое образование. Тоже хочет водить.

– Как вы понимаете пословицу «шила в мешке не утаишь»?

– Ну как же. Шило же острое, оно продырявит мешок…

* * *

Когда об этом эпизоде я пыталась рассказать знакомому психиатру (это я ее удивить, блин, хотела), она сразу же закончила вариант объяснения смысла пословицы. Оказывается, это довольно часто встречается. И в свою очередь рассказала о случае из своей практики. На медосмотре была женщина лет 40, инженер на заводе.

– Если курица живет один год, то сколько живет полкурицы?

– Полгода.

– Почему?

– Ну как, логично, что если курица живет год, то половина курицы живет полгода.

* * *

Обязательный медосмотр в институте: в один прекрасный день всему курсу было велено приехать в поликлинику, к которой мы были прикреплены (на противоположном конце Москвы от нашего факультета, а я-то и вовсе в области жила, поэтому добираться было особенно весело). Всем выдали медицинские карты и вывесили воттакенный список врачей, которых надо было непременно обойти. И у каждого кабинета уже очередь человек по 5–10. Осмотр, конечно, был чистой формальностью – стоматолог, например, мне просто от балды нарисовал на схеме челюстей щедрую россыпь пломб и отсутствующий зуб, хотя у меня и вовсе тогда ни одной пломбы не было. Ну и остальные врачи в том же духе. Но все равно из-за очередей процесс безбожно растянулся. А пройти всех надо кровь из носу, иначе не поставят зачет по физкультуре и не допустят до экзаменов.

Через несколько часов захожу к восьмому где-то по счету врачу. Им оказался психотерапевт. И тут он задает сакраментальный вопрос: «Скажите, а вам никогда не хотелось кого-нибудь убить?».

* * *

Неловкое чувство, когда 5 лет назад все родственники радовались, что у них будет свой доктор, который будет их лечить. А я закончила универ и стала психиатром…

* * *

Помню, как проходил медицинскую комиссию на получение охотничьего оружия.

Симпатичная молодая психиатр спросила:

– А зачем вам ружье?

– Так звери дикие ходят кругом!

– Раздражают?..

* * *

– Справку на ношение оружия хотите? А зачем вам, если не секрет, оружие?

– Вершить справедливость, доктор…

Потом пришлось долго врачу доказывать, что я не сумасшедший. С тех пор я больше не шучу с психиатрами. И вам не советую.

* * *

Я как-то простудилась, температура, кашель, все дела. А произошло это во время массового психоза со свиным гриппом. В общем, температура 40, вызвала скорую. Забрали меня ночью в больницу, положили под капельницу, и я уснула.

Просыпаюсь утром, вижу решетки на окнах, думаю, пипец, куда я вообще попала. Потом начала розетку искать телефон зарядить, а она под потолком. Дальше хуже, заходит симпатичный доктор, на бейдже написано «психиатр», я подумала, что у меня точно съехала крыша и я просто не заметила.

Как потом выяснилось, из-за нехватки мест во время эпидемии расформировали психиатрическое отделение, психов вывезли, а с гриппом клали в это отделение, причем персонал оставили психиатрический. Медсестры от нас шарахались. Одна по привычке хотела отобрать у меня телефон.

Было весело наблюдать, как у медсестры бледнело лицо и вся жизнь перед глазами проносилась, когда кто-нибудь брал нож колбаски отрезать. Потом они попривыкли, правда. Но теперь я смело могу сказать, что мне не надо лечиться, уже пробовали, не помогло.

* * *

Доктор: Скажи мне, друг, как не сойти сума на этой работе? Как сохранить рассудок?

Фонендоскоп: Это ты у меня спрашиваешь, дружище? У говорящего фонендоскопа?

Доктор: Просто смена сегодня выдалась тяжелая, вот я и ударился в лирику…

Фонендоскоп: Не думай о плохом, пойдем лучше выпьем горячего кофе, это тебя взбодрит.

Доктор: Как хорошо, что у меня есть такой друг, как ты…

* * *

Работала лет 10 назад в частной нарколожке. И лежал у нас в отделении мальчишка 16 лет, сын очень обеспеченных родителей. Лежал он у нас по поводу того, что на фоне злоупотребления психотропов «кукушечку» у него знатно так унесло. Мальчишка был чудо какой хорошенький и тихий-тихий, подумаешь, на единороге по коридору катался или обои в палате обрывал и кушал. В общем, не воспринимали его как буйного, расслабились, даже периодически забывали дверь в палату на ночь запирать. А зря… Ночное дежурство, сидела на посту с книжкой, все тихо спокойно. Ну и уснула лбом в стол. Просыпаюсь от того, что меня Степашка по плечу хлопает.

Я ему:

– Что случилось? Почему не спишь?

А он мне:

– Людмила Леонидовна, у меня голос в голове… Говорит, чтобы я вам глазки ножницами вырезал… Вы бы меня закрыли, что ли, а лучше привязали вообще… А то меня этот голос почти приболтал…

– Какими ножничками, Степ?

А он руку показывает, а там ножницы маникюрные, где взял, непонятно… Я ножницы забрала аккуратненько, улыбаааюсь ему во весь рот, а у самой волосы на затылке дыбом. До сих пор думаю, а вот если б он этот голос послушался?

* * *

Приходит в ПНД девушка лет двадцати и просит:

– Поставьте мне, пожалуйста, шизофрению вместо шизоаффективного расстройства.

– Зачем?!

– Хочу сделать стерилизацию. Шизофрения – это мед. показание, а расстройство – нет. Говорят, что я молодая, еще передумаю, а я им говорю – нет, не передумаю. Мама за мной с топором гонялась, бабушка в тридцать лет повесилась, оставив записку «я сдаюсь им» – кому им? прабабушка сама на себя донос в НКВД настрочила. На ком-то это должно закончиться, нет? Они мне говорят: вы ненормальная, вы не можете решать такие вещи, а я им: а-а, стерилизоваться я ненормальная, а рожать и воспитывать нормальная?

* * *

Захожу на прием к психиатру.

Врач спрашивает: «Много за вами народа?».

– 5 человек, – отвечаю я.

– Молодой человек, вы что, не видите, за вами стена? – задает она мне риторический вопрос и хихикает от своей шутки.

* * *

Интерны разных специальностей сидят на лекции по патофизиологии. Есть и неврологи, и терапевты вроде. В какой-то момент лектор, пожилая уже женщина, просит всех пересесть вперед, дескать, сидите далеко; обращает внимание на светловолосого парня.

«Как блондины мне нравятся, садись-ка поближе, буду тобой любоваться».

В конце лекции заигрывает с ним:

– Вот приду к тебе на прием, будешь мне улыбаться, будешь меня лечить.

– Не надо ко мне на прием.

– А чего так? Совсем тебе не понравилась?

– Я психиатр.

* * *

Приехала бригада к одному «космоприемнику» – вся квартира в фольге, утверждает, что сосед сверху его облучает. Забрали индивида. А через какое-то время приехала бригада уже к соседу сверху, а у того вся бытовая техника «лицом» вниз. Типа сосед снизу – негодяй, вот он его и убивает излучением.

Встретились два одиночества.

* * *

Мама одной сильно увлеченной хоббитскими играми старшеклассницы всерьез обеспокоилась психическим здоровьем дочери. И немудрено: называет себя каким-то необычным именем, шьет странные одежды, поет песни на каком-то диком языке, бегает с подругами по лесу, в общем, творит непонятно что. Решив спасать дочь, пусть и против ее воли, берет ее за руку и ведет к психиатру. Посадив дочь перед врачом, рассказывает о происходящем с ее бедной девочкой. Когда рассказ был закончен, врач обратился к дочери: – Ты на последней Игре была?