На тихой улице - Серафина Нова Гласс

люди так себя не ведут. У человека должна быть причина идти в ту или иную сторону. Это клише, сказала она. Но я именно так себя и веду.

Я наблюдаю за дремлющей Эйвери. Она наконец-то спит всю ночь, а днем ее сон становится короче. Мне больше нравится, когда она бодрствует, но я стараюсь не сильно ее тревожить, когда выношу на веранду и укладываю в установленный там манеж. Я сижу на качелях на веранде и смотрю, как Пейдж Моретти из дома чуть дальше по улице сгребает кучи мокрых листьев. Она отправляет свою таксу погадить на лужайке Карлсонов и дает ей печенье из кармана, когда та подчиняется. Я мысленно улыбаюсь. Я сочувствую Пейдж из-за ее утраты, и мне хотелось бы как-то помочь или что-то сказать. Официально мы даже не знакомы. Ведь все в квартале знают, что со мной что-то не так. Только та блондинка, которая однажды принесла мне кекс, постоянно заглядывает к нам, но думаю, моя замкнутость и ее уже оттолкнула.

Так было не всегда. Всего три года назад летом я работала на роскошном курорте юга Франции. Подавала напитки в баре у бассейна с видом на Средиземное море. Я была загорелой и стройной и неплохо зарабатывала, наливая «Розе рояль» загорелым и подвыпившим клиентам. А по вечерам плавала в бассейне с соленой водой, ела бёф бургиньон и гужеры [3] под мерцающими гирляндами на пляже и знакомилась с очаровательными людьми со всего света, приехавшими на отдых.

Лукас был одним из тех очаровательных людей. Американец, работающий в известной крупной компании. Ну, во всяком случае, меня он очаровал. Он навещал родителей, которые переехали во Францию, когда вышли на пенсию, и устроил им неделю массажа и посиделок в баре отеля. Тогда я была совершенно нормальной. Даже более того. Полной энергии. У меня были сверкающие волосы, платья, блеск для губ и оптимистичное отношение к жизни. Тогда, в двадцать шесть, я планировала вернуться в аспирантуру в Лондоне, проработав еще год на курорте и накопив денег. Лукас увидел меня таким человеком – каким я тогда и была.

Однажды вечером, когда уже стемнело и все клиенты давно покинули пляж, я сидела в длинном свитере на шезлонге. Там стояло много пустых шезлонгов, я придвинула один из них прямо к черным волнам и смотрела на воду. Появление Лукаса застало меня врасплох. Чуть раньше я видела, как он болтал с несколькими парочками у бассейна. Лукас явно меня заметил, но не подошел и ничего не заказал, поэтому, хотя он показался мне опасно привлекательным, я не придала этому значения.

– Добрый вечер, – поздоровался Лукас, и я машинально огляделась, удостоверившись, что успею сбежать в безопасное место, если он окажется маньяком. Это инстинкт, которым точно обладают все женщины на земле. К Лукасу это не имело отношения, просто автоматическая реакция, как от удара молоточка по коленке, но он заметил.

– Прости. Я не хотел тебя напугать. Я просто… – Он показал на берег, и тут я заметила шорты для бега и наушники. – И увидел тебя. Ты же работаешь в баре у бассейна, верно?

После этого мы проговорили целый час. Потом я принесла бутылку красного и два пластиковых стаканчика, а он прихватил пару полотенец с пляжной стойки, в которые мы укутались как в пледы, и я влюбилась по уши. Лукас оказался старше меня на тринадцать лет, и если б родители были еще живы, то наверняка задумались бы. Мои друзья сначала посчитали такую разницу в возрасте необычной, но решили, что это так сексуально – богатый и пылкий американец. Однако меня в нем привлекло не это. Конечно, поначалу это сыграло свою роль, но каким-то непостижимым образом в его присутствии я чувствовала себя как за каменной стеной.

Полгода спустя Лукас сделал мне предложение, и даже не в виде вопроса. Он снова приехал в Марсель, а пока его не было, мы много ночей разговаривали по видеосвязи. Он был таким уравновешенным и приземленным – в отличие от меня. После колледжа я несколько лет путешествовала по миру, работая, к примеру, в баре у огромного бассейна. Я хотела путешествовать и быть свободной, все мое имущество умещалось в один чемодан и ручную кладь, я никогда не задерживалась нигде надолго, чтобы создать настоящие связи с людьми, и это становилось утомительным. Лукас был полной противоположностью: занимался хедж-фондами, инвестициями в недвижимость, ходил на званые ужины, и я была готова изменить свою жизнь.

Лукас взял отпуск на несколько недель, отчасти для того, чтобы провести время с родителями, купить им кондоминиум и отремонтировать дом. Он так и сделал, а я в это время расторгла свой контракт на курорте. Мы устроили скромную свадьбу на пляже с его семьей и несколькими моими друзьями с работы. Это было слишком хорошо, чтобы являться правдой. Мне следовало догадаться, что все происходящее чересчур похоже на сказку, так не бывает и обязательно случится беда.

Но вскоре после переезда в его страну, где мне нечем было заняться, одним вечером случилось нечто ужасное, и все изменилось. Я изменилась.

Я смотрю на улицу, и взгляд останавливается на воротах у въезда в квартал, где громоздятся друг на друга почтовые ящики, и гадаю, как докатилась до такой жизни. Кажется совершенно невероятным, что еще совсем недавно я могла просто выйти за дверь, завести машину, зайти в ресторан или магазин, сесть на самолет и в одиночестве улететь в другую страну, что я была свободна как ветер, а теперь не представляю себя в мире за пределами района.

– О господи!

Появившаяся откуда ни возьмись гостья возвращает меня к настоящему.

– Ой, прости, я не хотела тебя напугать!

Это та женщина из дома напротив. Не помню, как ее зовут, но, похоже, она постоянно приносит тарелки с выпечкой.

– Э-э-э… Ничего, я просто… Все в порядке, – запинаюсь я, машинально попятившись и озираясь через плечо, как будто мы занимаемся чем-то противозаконным.

Вот какой я стала. Дерганой. Напуганной.

– Прости, я не видела, как ты подошла, – говорю я, и это правда, хотя и трудно поверить.

Она вся такая сияющая, всегда в топах с блестками и гладкими волосами со стрижкой каре. Когда она болтает с другими соседями или выходит из машины, то вечно напевает что-то себе под нос или смеется. Наверное, она самый счастливый человек, которого я видела в жизни. Пытаюсь вспомнить ее имя. Вроде бы Кэролайн.

– Брауни Бетти, – улыбается она, протягивая мне тарелку.

– Бетти Брау… Мне казалось, тебя зовут