Ненависть - Ынджон Ким

«Неужели передо мной Худжун? – думала она. – Звезда мирового масштаба, именитый певец, талантливый актер? Принц, заставляющий трепетать сердца всех: от подростков до бабушек за семьдесят? Азиатская звезда, о которой мечтают все девушки? Вот он какой на самом деле? Теперь понятно, почему у него никого нет».

Биография Худжуна была чиста: в скандалы не влипал, всякий раз, выпуская новый альбом, занимал первое место в музыкальных чартах, а единожды появившись в фильме, из популярного певца превратился в признанного кумира с выдающимися актерскими способностями. До сих пор не было ни одной работы с его участием, которая не стала бы мегапопулярной, будь то сериал, фильм или реклама – все взлетало на вершины рейтингов. Поэтому было довольно странно, что у него нет девушки.

Кроме того, он выбрал образ бунтарского и игривого парня, что довольно редко случается в корейской индустрии развлечений.

Однако какой бы ни была его истинная натура, подобному поведению нет оправдания, девушка не ожидала от него такой суровости и грубости. Несмотря на его ярость, она снова отчаянно схватила его за запястье. Худжун холодно выдернул руку и пошел прочь, а девушка тут же упала на пол у входа в уборную и расплакалась.

Помада на ее губах смазалась, из глаз катились горькие слезы, а рядом на полу лежал одинокий красный цветок, который Худжун выдернул из ее волос.

«Кто она? – подумала Гынён. – Мне казалось, хоть он и одиночка, но все равно вежлив с женщинами. Подумать не могла, что он такой негодяй и относится к ним как к мусору».

Ей хотелось подойти и помочь несчастной девушке, но ее терзали сомнения: а стоит ли вмешиваться сейчас? С другой стороны, в руках у нее была сенсация: айдол и его тайная девушка. Если бы Гынён слишком поторопилась, то это непременно вызвало бы вопросы, а возможно, и просьбы сохранить все в тайне. Гынён решила не вмешиваться.

Сходить в туалет ей так и не удалось, поэтому девушка вернулась в зал. Увиденное не отпускало Гынён, даже когда она уже сидела рядом с Сухваном, спокойно пропускающим стакан за стаканом с другими репортерами. Перед глазами то и дело всплывала картина: разъяренный Худжун и рыдающая на полу девушка. Сердце Гынён бешено колотилось.

Казалось, Гынён невольно увидела то, что не должна была, очутилась не в то время не в том месте. Да и было бы лучше не видеть всего этого. Образ святого, недосягаемого, парящего в воздухе и не ступающего на бренную землю ангела сегодня разбился о скалы реальности. Нет никакого нимба и ангельских крылышек, зато есть рыльце в пушку и ноги, по колено увязшие в грязи.

Гынён фыркнула и налила себе еще выпить. Сухван, флиртовавший с журналистками, повернулся к ней и спросил:

– Сходила куда хотела?

– А, точно. Там у туалета… – начала было она, но тут вспомнила, что собиралась притвориться, будто ничего не видела.

«Хватит с меня, надо выбросить из головы Худжуна и ту девушку», – подумала Гынён, встала и пошатнулась.

Вдруг она почувствовала тошноту, желудок резко скрутило, в животе начало бурлить.

– Похоже, я и правда слишком много выпила. Вот к чему приводит плохое настроение, – проворчала она.

К недомоганию добавилось и чувство неловкости. Казалось, что содержимое желудка вот-вот вырвется наружу. Терпеть было уже невмоготу, времени, чтобы добраться до уборной, оставалось мало. Зажав рот рукой, она побежала в сторону туалета.

«Еще чуть-чуть, потерпи», – говорила Гынён себе.

Она могла думать только об этом, так что не заметила препятствия и врезалась в него.

Этот момент стал решающим. Вмиг поднявшееся по пищеводу содержимое желудка изверглось. Она залила рвотой все вокруг, даже не понимая, во что врезалась.

– Что за черт! – раздался крик.

«Высокий голос, должно быть женский, – подумала она и решила, что столкнулась с девушкой, которую видела недавно. – Проклятье, вот я попала! Приехала освещать церемонию открытия, а вместо этого вляпалась в паршивую историю».

– Извините! Я просто очень спешила, я…

Гынён искала что-то, чем можно было бы быстро все вытереть, как вдруг обнаружила запачканные кроссовки, которые когда-то были белее свежевыпавшего снега. Сегодня такие она видела ровно четыре раза: когда Худжун толкнул ее дверью машины, когда он вошел в клуб, когда он ругался с неизвестной девушкой у туалета и… сейчас.

Охваченная нехорошим предчувствием, Гынён медленно подняла голову. Она отметила длинные ноги, рваные джинсы, серую рубашку… Когда она подняла голову, то увидела лицо, чуть скрытое за прядями волос. Надежды, что это все же был не он, рухнули в одночасье.

В этот момент Худжун напоминал мрачного жнеца. Он пристально смотрел на Гынён. На лице застыло выражение смущения, смешанного с гневом и отвращением. Когда он задел ее дверцей машины, выражение лица у него было иным и он больше был похож на ангела.

«Ну вот и все, мне конец! А я-то думала, что умру, сражаясь со Злыдней Мунхи», – мысленно попрощалась с жизнью Гынён.

Глава 2. Темная история антифанатки

По нелепой случайности Гынён стошнило именно на кроссовки Худжуна. Осознав это, она тут же запаниковала.

– Извините! Я просто очень спешила… – затараторила она.

Гынён хотела хоть как-то загладить свою вину, поэтому встав на колени попыталась вытереть кроссовки Худжуна, однако он ее остановил.

– Отойди, – мрачно процедил певец, но без признаков гнева.

Сбитая с толку Гынён снова посмотрела на Худжуна. Едва они встретились взглядами, все сразу же изменилось. Он узнал ее, атмосфера накалилась. Худжун взглянул на Гынён так, будто хотел убить. Внезапно он вспомнил.

– А это не ты тогда…

Гынён зажмурилась.

«Ну все, теперь мне точно конец», – подумала она.

– Отвали, я сказал! – закричал Худжун, взорвавшись от негодования.

После чего просто прошел мимо, толкнув ее коленом в плечо. Гынён вздрогнула, сама того не осознавая. Внутри она боролась со смущением и отчаянием из-за того, что попала в такую нелепую историю.

Гынён огляделась: вокруг уже собралась толпа, они смотрели на нее с недоумением. «Как ее могло стошнить прямо на кроссовки Худжуна?», «Такое на всю оставшуюся жизнь запомнишь». К счастью, официанты быстро подоспели и все убрали.

Гынён покраснела от стыда, она поспешно встала и убежала прочь. Сейчас ей виделось лишь два пути: провалиться под землю или покинуть клуб. И так как первый невозможен, она выбрала второй. Как вихрь, пронеслась по залу к столику, где сидел Сухван, схватила свою сумку и с той же скоростью направилась к выходу.

– Ты куда?

Сухван удивился такой внезапности, но решил не бросать коллегу и последовал за ней. Гынён не останавливалась и вообще не реагировала на его вопросы.

– Похоже, поход в туалет выдался на славу.

Сухван прошелся взглядом сверху вниз по ее одежде и нахмурился.

– Что не так?

Гынён оглядела себя. Повсюду виднелись пятна рвоты. В этот момент желудок ее забурлил с новой силой, и Сухван скривился.

– Ты же не…

Не успел он договорить, как Гынён спешно закрыла рот рукой и наклонилась к Сухвану. Тут и без слов все было понятно.

– Ну уж нет! Только не на меня! Испачкаешь мою одежду – и тебе конец! – закричал он, оттакливая ее от себя.

«Конец? Да мне все равно», – подумала Гынён и быстро огляделась.

Заметив неподалеку припаркованную машину, Сухван обрадовался и замахал руками, словно обнаружил заветный крестик на карте сокровищ. Он схватил Гынён и повел к автомобилю.

– Вот! Делай свои дела за машиной! Хорошо? – ткнул он ее носом, как щенка, в место рядом с колесом машины небесно-голубого цвета.

С остальным Гынён справилась сама, пока Сухван придерживал ей волосы и ворчал.

– Фу, ну и вонь! Давай заканчивай быстрее!

Сухван похлопал Гынён по спине и помог ей встать. Теперь, когда девушке полегчало, он обратил внимание на автомобиль.