Запах медовых трав - Буй Хиен

он привык к этим маленьким хитростям и не забывал о них, словно о молитве, ни на один день.

Куан познал все капризы и причуды своих часов. Оказывается, они были легко подвержены простуде. Стоило только небу нахмуриться в предвестии дождя, как шестеренки начинали поскрипывать — видимо, от влажности, — и обладатель часов соображал:

«Ага, лодырничать изволите! Придется мне сегодня перевести стрелки вперед на пятнадцать минут».

Когда же погода стояла сухая, маятник работал ритмично и часы за полдня отставали всего на две-три минуты, тогда они доставляли хозяину меньше хлопот.

Так счастливо существовали эти часы в маленькой семье чертежника Куана, который пестовал их, словно отец, вернее — как мать, любящая свое чадо, спасшая его от множества болезней, вырвавшая из объятий смерти и не раз, таким образом, подарившая ему жизнь. Часы тикали не останавливаясь и только жалобно повизгивали в дождливую погоду, словом, вели себя, будто ребенок, схвативший простуду и насморк, которые несут новые заботы родительскому сердцу.

Перевод И. Глебовой.

СЛЕЗЫ В ГЛАЗАХ КОМАНДИРА

В тот самый день, когда кирпичный завод разбомбили во второй раз, дирекция получила от уездного начальства разрешение перебазироваться на другое место, куда-то в самый отдаленный уголок уезда. Здесь же, вблизи моста, американские летчики бросали бомбы, как говорится, зажмурившись, чтобы хоть во что-нибудь попасть. Место становилось слишком опасным.

Сначала занялись перевозкой оборудования. Как только с этим делом было покончено, помощница бригадира черепичников Бикь Хыонг подала заявление об уходе. Правда, ничего странного в этом не было: завод сокращал свои штаты ввиду военного времени и часть рабочих переводили на другие предприятия. Заявление приняли. Но люди, конечно же, не могли не посудачить: мол, этой хитрюге Хыонг просто опостылела скучная работа — целыми днями возись с песком и всякой другой ерундой. Ну что это за удовольствие для такой отчаянной женщины, способной вскружить голову любому мужчине. Другие же уверяли, что Хыонг просто побаивается свекрови, а завод, как назло, перебрался прямо к ней под бок!

Когда эти слухи дошли до Хыонг, она только усмехнулась. А командир отряда местного ополчения рассердился не на шутку.

— Кто распространяет этот вздор? С какой целью? Вот трепачи!

В парткоме общины он заявил, что на восемьдесят пять процентов готов поручиться за Хыонг (с нею он познакомился еще тогда, когда командиры отряда самообороны кирпичного завода приходили договариваться с ополченцами общины о совместных действиях). Что же касается остальных пятнадцати процентов, добавил командир ополченцев, — жизнь покажет. На самом деле появление Хыонг в отряде, оказалось просто удачей для командира. Не успели в общине сформировать женский ополченческий взвод, как тяжело заболела и слегла в больницу Бинь, только что назначенная взводным.

Так под командой Хыонг оказалось больше десятка девушек. И тут же не замедлил подвернуться случай, укрепивший ее авторитет. Как-то лунной ночью девушки заметили, что возле боевых позиций взвода, у подножия холма, околачиваются какие-то типы, и не один, а два или три. Хыонг, не теряя времени, схватила ружье и отправилась на разведку. Вскоре послышались голоса: это Хыонг вступила в перепалку с какими-то мужчинами. Оказалось, те явились сюда из соседних деревень собирать гильзы от ракетных снарядов — при умелых руках они могли бы пригодиться в хозяйстве. Хыонг сказала, что это непорядок, поскольку гильзы — государственное добро и распоряжаться ими должен общинный совет.

— Ну да, — возражали незнакомцы, — они свалились с неба, кто подберет, тот и хозяин.

— В таком случае почему же вы пришли ночью, словно воры?

— Так ведь снаряды сбросили только вечером.

— Мы их заметили первыми, как только они упали, — решительно ответила Хыонг, — нечего тут и рассуждать. А сейчас, прошу вас, пройдемте. Кто знает, для чего вы здесь бродите?

— Ты что же, нас за шпионов принимаешь? — возмущались незнакомцы. — Ну, говори прямо.

— Предлагаю приготовить документы, если они у вас есть, — холодно отпарировала Хыонг. — Вам придется предъявить их милиции. Еще раз прошу, пройдемте!

Девушки радовались, что у них такой решительный командир. К тому же у Хыонг был и кое-какой военный опыт. Ведь недаром раньше она была помощником командира взвода самообороны на заводе.

Шла напряженная боевая учеба. Каждый день девушки учились целиться в летящий деревянный планер, смотреть на небо, когда глаза слепит солнце, метать гранаты, колоть штыком. Ночью наблюдали за равномерными вспышками зеленых огней, сопровождавшимися рокотом двигателей, которые проделывали в небесах путь по прямой и почти всегда в одном направлении. Хыонг мечтала сбить хоть одного такого ночного фотографа. Иногда девушки стреляли по мишеням боевыми патронами, учились вести огонь залпами по команде взводного.

— Будьте внимательны, — говорила Хыонг. — По самолетам надо, бить залпами и по возможности кучно.

И пообещала:

— Если кто-нибудь прозевает и я услышу одиночный выстрел — накажу.

Боевая тревога не заставила долго ждать. Часов в семь утра в небе появился самолет-разведчик с легким вооружением. Когда по нему ударили ребята-ополченцы с той стороны моста, он выпустил серию ракетных снарядов, и несколько из них упало в поле, недалеко от боевых позиций женского взвода. Поднялась туча пыли и дыма. Хыонг мигом взобралась повыше, чтобы лучше было наблюдать, и, выбрав момент, скомандовала: «Огонь!» Более десятка винтовок бабахнули, как прожаренный початок кукурузы. Жаль только, что его передержали на огне, этот початок, — залп получился недружный: девушки сильно волновались. Как бы желая показать, что он не хочет с ними связываться, разведчик взмыл и отправился восвояси. И вдруг под его хвостом появилось несколько бледных светящихся точек. Девушки присмотрелись повнимательнее — осветительные бомбы на парашютах! Вскоре можно было хорошенько рассмотреть на фоне ярко-голубого неба белые полукруглые купола, которые медленно опускались, накренившись под ветром. Средь бела дня горел блеклый желтоватый свет, в этом было что-то странное и бесстыжее.

— Глядите! Это он с перепугу удрал, хвост поднял да в штаны и наложил. — Хыонг старалась подбодрить бойцов своего взвода.

Пилот и в самом деле, видимо, до того перепугался, что нажал не на ту кнопку.

Девушки выскочили из окопа, подняли винтовки к небу, а потом захлопали в ладоши и закричали. Взвод окружил своего командира.

— Наш взводный, как говорится, парень что надо — с усами, — шепнул кто-то. Все прыснули со смеху. И в самом деле, нежный пушок на верхней губе Хыонг, и без того чуть-чуть темноватый, теперь от пыли еще отчетливее выделялся на лице.

— А что? Выглядит внушительно, — не без гордости за своего командира говорили девушки.

Она стояла на возвышении прямо против солнца. Ремешок каски подчеркивал линию упрямого подбородка и благоприобретенные усы. Она опиралась на палку и сейчас казалась сильной и собранной.