Не испытывай мое терпение (СИ) - Майер Кристина

— Колибри, я прошу тебя, — прикладывает руку к груди и умоляюще смотрит на меня. — Самый невинный танец, полностью в одежде, только не отказывай. Дикий мне всех клиентов разгонит. Устроит маски-шоу, еще и наркоту найдет. Ты же знаешь наших клиентов. У них в карманах добра на несколько статей. А мне потом доказывай, что это не я барыжничаю. Клуб закроют, пока будут разбираться, сколько времени пройдет, вы без зарплаты останетесь. Колибри, я прошу тебя, — я продолжала мотать головой, но уже по инерции. Сердце дрогнуло при взгляде на озабоченное расстроенное лицо.

Мужчину, который требовал приват-танец, я, не видя, возненавидела. Вот такие вот экземпляры привыкли, что все их прихоти выполняются, а стоит отказать, они рушат чужие жизни, не задумываясь ни на миг о другом человеке. Есть ли у него семья? Здоровы ли близкие? Есть ли что-нибудь в холодильнике на ужин или деньги на лекарства? Может ли он заплатить за комнату или придется ночевать на улице?

Долго не думаю, выбираю костюм райской птицы. Я вся в цветных длинных перьях. Они же украшают голову. Там не только тела не видно — лица не разглядеть. Танцевать в таком костюме эротический танец при всем желании не получится, даже если захочется стянуть с себя костюм, сексуально это сделать невозможно.

Райская птичка — не сольная постановка. Это антураж. У нас есть короткая постановка по мотивам сказки «Тысяча и одна ночь» — танец Шахерезады. И вот там на заднем плане танцуют три райские птицы. Спроси любого мужчину, он скажет, что никого, кроме Шахерезады, не видел. А жаль, девочки очень гармонично и слаженно работают на сцене, создают цельный, законченный образ танца.

Одному из этих мужчин сегодня придется посмотреть на сольное представление райской птицы, и если оно его не устроит, это не мои проблемы. Пусть в следующий раз идет в стриптиз-клуб!

— Ты серьезно? — спросила меня Гуля, когда увидела приготовленный для переодевания костюм.

— Абсолютно. Помоги. Зря только душ принимала, — бурчала я, натягивая плотные колготы, обклеенные перьями.

— У Азамыча инфаркт случится, если он тебя в таком виде увидит, — Гуля была моей лучшей подругой. Мы как-то быстро нашли с ней общий язык, стали неразлучны, хотя и познакомились чуть больше года назад.

— Сделай так, чтобы не увидел. Отвлеки, пока я не поднимусь в вип-зону, — Гуля шутя меня перекрестила и направилась к двери.

— Помни, что мы за дверью, райская птичка. Кричи громче, если начнет приставать. Хотя вряд ли твой костюм и танец его возбудят, — остановившись у открытой створки, произнесла она.

Если клиент начнет возмущаться, я знаю, что Азам Азамович встанет на мою сторону. Позже, конечно, всыплет моральных люлей, но не уволит.

Тенью прошмыгнула на второй этаж. Будь я в костюме Клеопатры или Шахерезады, обязательно нашелся бы молодчик, который захотел бы меня остановить. Девочки старались в таком виде без охраны не показываться в зале. Яркая курица никому не была интересна.

— Колибри, ты рехнулась? — искренне спросил меня администратор Антон, увидев в вип-зоне. — Ты?..

— Открывай уже, пока я не передумала или не задохнулась… — буркнула раздраженно. Если сейчас здесь появится Азамыч, он насильно утащит меня от двери.

— Яся, там… — показывает он большим пальцем в сторону кабинки: — Дикий. Он не понимает шуток.

— Антон, он просил приват-танец?

— Да, — неуверенно кивает, ожидая подвоха.

— Я и собираюсь станцевать, а ты мне мешаешь! Клиент ведь не уточнял, какой танец желает увидеть в моем исполнении, значит, доверился профессионалу — мне. Не мешай, пожалуйста, — он впихивает мне в руку пульт и идет к двери.

— А перекрестить? — прикалываюсь. На самом деле мне страшно и бьет нервная дрожь. Если наши мужики пасуют перед каким-то хамлом, что же он может сделать со мной?

— Тебе это не поможет, — Антон грустно крестит воздух, разворачивается и бьется головой о дверь.

— Войдите…

Дикий… Он стоит спиной к нам, руки в карманах. Мужчина высокого роста, крепкого телосложения, плечи такие широкие, что вряд ли в проем двери пролезут. Вспоминаю, как о нем отзывался Азам Азамыч, по телу пробегает озноб, несмотря на теплый костюм. Таким не отказывают. Властитель мира. От него пахнет деньгами и властью. Мое сердечко учащенно бьется, чувствую себя маленькой птичкой рядом с большим хищником. Это он еще не повернулся. Горло пересыхает, мой боевой запал куда-то делся. Хорошо, что Антон еще держится. У него это скорее профессиональное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вы заказывали танец, — чуть откашлявшись, произносит негромко администратор. Я смотрю на Антона, по его виску стекает капля пота. Что же этот мужчина так всех пугает? Кто он?

Дикий, как его называют мои коллеги, неспешно разворачивается. На красивом лице нет эмоций. Ровный нос, волевой подбородок, выраженные скулы, на губах мой взгляд задерживается чуть дольше, неожиданно в голове возникает мысль — он неплохо целуется. В глаза смотреть не хочу, наверное, чтобы совсем не струсить. Зеркало души покажет всю его натуру, а она у него точно не светлая. Как и думала, глаза темные, опасные, холодные. Все волшебство от его красоты тут же развеялось.

Он мазнул по мне взглядом и остановил его на Антоне.

— И? В чем проблема? — голос низкий, бархатный, но в нем слышатся твердые нотки.

— Никаких проблем, — администратор держится, и мне прямо в этот момент хочется пожать ему руку. Мужик! — Девушка будет танцевать, — он чуть поворачивает голову в мою сторону. Дикий не ведется. — Ей приступать или вы передумали?

«Передумал, передумал! Ну, скажи, что передумал!» — умоляю мысленно я, когда он все-таки снисходит до меня взглядом.

— Я заказывал Клеопатру, а не попугая, — он старается разглядеть мое лицо за ворохом перьев, а мне, как настоящему попугаю, хочется нахохлиться и спрятаться в перьях, но тут оцепенение спадает, просыпается мой характер, в котором есть небольшая, но очень яростная доля воинственности.

— Партия Клеопатры достаточно тяжелая, чтобы повторить ее, мне нужен многочасовой отдых, — уверена, он ни разу не был в танцевальном классе, поэтому можно не опасаться и нагло врать. — Предлагаю вам посмотреть танец райской птицы. Он не столь сложен в исполнении, но не менее зрелищен, — и это все ровным деловым тоном.

Он делает два шага к нам, вытаскивает руку из кармана и снимает с моей головы шапку с перьями. На миг время останавливается. Такое ощущение, будто Дикий сканирует мое лицо, пытается запомнить его до мельчайших деталей. Я замечаю, что крылья носа мужчины шевелятся, будто он пытается унюхать подвох, а может, злится?

— Девушек трогать нельзя. В нашем клубе насчет этого строгие правила, — Антон, мой герой! Кто бы мог подумать, что в нем столько мужества?

— Давно правила изменили? — Дикий резко переводит взгляд на Антона. Тот опускает голову, будто провинился в чем-то. Напряжение в воздухе растет.

— Да. Несколько лет как, — произносит администратор своим туфлям, он так и не поднял голову. А клиент продолжает сверлить его злым взглядом.

— Можно я уже станцую и пойду отдыхать? Костюм тяжелый, простою в нем еще минут десять, и вам придется наблюдать смерть райской птички, а не танец, — перевожу внимание мужчины на себя. Его губы дергаются, но он не улыбается, возвращает мне шапку со словами «сгораю от нетерпения, так хочу увидеть танец попуг… райской птички».

Антона он выпроваживает кивком головы, я нахожу нужную композицию, оставляю пульт на стуле и отхожу поближе к двери. Вряд ли он возжелает «попугая», но чего не бывает? Там, за дверью, Гуля и Антон.

Развалившись удобно в кресле, он пристально за мной наблюдает, будто прославленный балетмейстер на кастинге юных талантов. Несмотря на нежелание танцевать для него, я выкладываюсь на сто процентов. В своей работе не терплю халтуры. Каждое движение должно быть донесено до зрителя, образ и задумка полностью раскрыться. Двигаюсь под музыку, будто настоящая птица, еще немного — и взлечу…