Злая, злая планета - Николай Алексеевич Гусев

и мы побежали дальше.

– Кто эти японцы? – Спросил Дима.

– Я… я работала на заводе «Терра-Моторс», филиал в Иокогаме. Незаконно, конечно. Я сбежала из резерваций на Западном Побережье. Забралась на танкер к Эмото. Он нашёл меня и… – при этих словах глаза хиншу вдруг наполнились слезами, а губы задрожали. – И он не выкинул меня за борт, как поступил бы любой другой. Не знаю, почему. Оставил на корабле, я работала у него, как юнга. Потом он узнал, что я понимаю в машинах, в двигателях, и отвёз меня к себе на родину, у него есть знакомые в «Терра-Моторс», и меня взяли туда в цех сборки. Корпус не знал, я работала без документов, по ночам. Я давно уже решила сбежать… просила, чтобы отпустили. Не вышло. Но Эмото помог. Японцы будут искать меня только во Владивостоке. Дальше их не пустят.

Кирсанов вдруг подвинулся к хиншу. Его лицо было непроницаемо:

– Хочешь сказать, – вкрадчиво произнёс он. – Что Эмото за тебя жизнью рисковал? С чего бы? Кто ты такая?

– Он был мне должен, – коротко ответила она.

Да, такое звучало правдоподобно. А вот требовать рассказать эту историю Кирсанов не мог, слишком хорошим другом был ему Эмото Кариму. И чтобы он оказался перед кем-то в долгу, надо было совершить нечто из ряда вон. Значит, оставалось только поверить. Кирсанов помолчал, потом неожиданно спросил:

– А почему в порт летели военные вертолеты? С чего это Корпус объявил на тебя такую масштабную облаву?

Хиншу молчала, очевидно, у неё не было ответа на этот вопрос, и Кирсанов, не дождавшись её слов, цыкнул, покачал головой и, наконец, озвучил свое решение:

– Что ж, так тому и быть, мы отвезем тебя в город. Я понятия не имею, кто ты, откуда и куда идешь, и я не верю ни единому твоему слову, но, даже если ты кого-то там и обманула и они заявятся ко мне, прикрывать я тебя не стану, мне резона нет, все расскажу, как есть. Так что, сама смотри…

Женщина, похоже, пропустила все его слова мимо ушей.

– Поехали уже, – попросила она. – Все это совершенно не важно…

Но Диму не устроил такой расклад. Он совсем ничего не понял из рассказа хиншу, а потому ни капельки не сомневался, что она утаивает от нас какие-то весьма существенные подробности своего появления на континенте. И потому он возмутился, начал браниться, начал давить на Кирсанова и требовать, чтобы он все выяснил. Но главным здесь был Кирсанов, а он не выносил когда ему перечат, особенно, когда решение уже принято. И потому он велел Диме заткнуться, отчего лицо у того сделалось кислее лимона, поднялся, закрыл дверь (уже изрядно дуло по ногам), скомандовал и мы поехали. Дима неуклюже запихнул пистолет за пояс, пассажирка стала складывать свою карту и другие вещи, выпотрошенные из карманов при обыске. Потом Володя притушил свет, оставив только одну лампочку у себя над головой, и мы поехали дальше в сумраке.

– Куда ты направляешься? – Я сделал попытку заговорить с хиншу. Но она не пожелала снизойти до того, чтобы обратить на меня внимание.

А потом мы все почти одновременно поняли, что давно слышим какой-то очень хорошо знакомый звук. Просто он был такой мерный, тихий, так хорошо вливался в ритм работы двигателя, что долго оставался неразличимым.

– А ну-ка, стой, – прозвучал в деревенеющей тишине вкрадчивый голос Кирсанова и в нем были такие интонации, что Володя затормозил мгновенно, как вкопанный. – Глуши мотор.

Двигатель содрогнулся и смолк. Погасли лампы и прожектора. Стало очень темно и тихо. И страшно. Где-то далеко, но в то же время как будто и близко, накатываясь и отдаляясь, клекотали и свистели вертолетные моторы.

Они шли цепью по-над гребнем трассы, хищно наклонившись к земле и шаря по снегу островками света прожекторов. Мы видели до десятка машин, ближайший был от нас в нескольких сотнях метров. Забравшись в кабину, мы долго сидели во тьме, напряженно вглядываясь и вслушиваясь в ночь. Володя шарил по эфиру, но никаких переговоров мы найти не смогли. Прошло, казалось, несколько часов такого вынужденного заточения, пока, наконец, мы не решились тронуться в дальнейший путь. Тут уж Дима насел на хиншу, и Кирсанов не пытался ему помешать. Было очевидно, что на этот раз, нашей загадочной попутчице не отвертеться. Но она то ли правда не имела никакого отношения к ночной поисковой партии с участием воздушного транспорта, то ли очень хорошо умела врать. Одним словом, мы отстали от нее ни с чем. Она без устали твердила, что избавит нас от своего присутствия, едва только мы окажемся в черте города, она отдаст нам наши деньги, и мы тут же вернемся на базу и забудем о её существовании. Но мы, почему-то, не верили ни единому её слову. И мы действительно торопились – торопились избавиться от нее.

В город мы сильно опоздали и были уже к восходу. Запрятали танк в какой-то сарай на окраине, заперли ворота и побрели по улицам двумя группами – впереди Кирсанов, хиншу и я, позади нас, на другой стороне улицы, шагах в двадцати, Дима, Борис и Кит. Володя остался сторожить вездеход.

Хотя рассвет уже занимался, все же было довольно темно и подходя к заведению Петра, мы и не обратили внимания, как у него оживленно с утра. По пути Кирсанову казалось, что нас преследуют и он постоянно менял направление, велел нам разделяться, в итоге, весь путь занял много времени, большую часть которого мы плутали по подворотням и отсиживались за мусорными баками. На темных улицах было ничего не разглядеть на большом расстоянии, освещения почти не было. А редкие в этот час прохожие и сами норовили поскорее скрыться с посторонних глаз. Не знаю, прав был Кирсанов или нет… но когда мы подошли к «Астре», то увидели у входа группу людей. И с первого взгляда было понятно, что они там не прохлаждаются, решив покурить перед тем, как отправиться на работу. Они чего-то ждали. И судя по тому напряжению, с которым они держались, ничего хорошего у них на уме не было.

Но Кирсанов не был бы хорошим командиром, если бы не обладал столь развитым вниманием к мелочам. Естественно, первое, что мы подумали, когда осторожно выглянули из-за угла и увидели, что к Петру попасть будет непросто, это то, что те люди ждут нас. Несомненно, так оно и было. И мы собрались было спрятаться куда подальше, но Кирсанов вдруг всех нас поднял за шиворот