Ведьма в чашке кофе (СИ) - Козерог Виктория

Волки поджали хвосты и сделали шаг назад, и только один из них ослушался, подскочил сзади и вцепился человеку в шею. Артем потерял ощущения мира и обмяк. Через некоторое время он слабо почувствовал, что кто-то лижет ему лицо и рану на шее, но тут сознание снова оборвалось….

Прошло время. По тропинке рано утром шел плохо одетый и уже немолодой, но еще нестарый человек. В округе все его знали как лесничего. Он приподнимал палкой листву подорожника и папоротника и искал под ними грибы. В лукошке уже виднелись лисички, опята, подосиновики. Но тут внимание его что-то привлекло.

— Ого, да тут человек! Жив ли он? Кажется, его пытались разодрать волки, но кто-то помешал. Ай-я-яй! — воскликнул он. — Рана на шее большая, видно много потерял крови. Он взял кисть Артема и пощупал пульс:

— Сердцебиение слабое, но главное, что жив. Охо — хо! Отнесу его домой, пусть Маруська выхаживает его. — Он взял пострадавшего, перекинул на спину коня, который стоял в стороне и делал вид, что равнодушно жует траву, но его старые уши поворачивались в разном направлении, любопытно вслушиваясь в каждое слово хозяина.

Валентин, так звали лесничего, был и сам похож на животное: старое тряпье на нем уже было штопано — перештопано, но это уже был образ жизни и понимание того, что здесь ты в мире дикой природы никому не нужен.

Так же плохо была одета и его дочь, ведь магазины были от этих мест очень далеки. Рыжие волосы ее спадали вздорной челкой на серые глаза, которые излучали скуку и печаль.

Артема расположили в отдельной комнате, и девушке велено было ухаживать за больным. Это задание Маруське пришло по нраву, ведь больным был молодой, интересный человек. Она часами засиживалась у его постели, отпаивала травяным чаем из лучших лекарственных трав и гадала, кто он, откуда и как его зовут. Время шло, и пришел час, когда Артем открыл глаза.

— Катя, — тихо позвал он любимую, — Катя, ты где?

— Я здесь, — смекнула девушка. — Как ты себя чувствуешь? Дай я тебе поправлю подушку.

— Ты разве моя Катя?

— Катя, конечно Катя. Ты что, забыл?

— Забыл. И как меня зовут тоже.

— Тебя зовут Ванечкой.

— Ваней, что-то я не припомню.

— А где твой дом, помнишь?

— Нет.

— Он у тебя сгорел, ты жил в соседнем селенье. А я твоя невеста.

— Невеста?

— Да. Но на сегодня достаточно впечатлений. Я тебе принесу успокоительный чай.

Отец отругал за самодеятельность дочь, но потом подумал, вдруг к гостю так и не вернется память, зато у дочери будет жених и вскоре муж.

Время шло. Катя прихорошилась. Накрутила волосы, купила новые платья, отбелила ненавистные веснушки, подкрасила черной краской рыжие брови и ресницы.

В соседнем селе ее стали замечать и привечать женихи.

— Марусь, а ты не хочешь к нам в клуб на танцы? — Невысокий паренек сидел на гнедом. — А может на коне покатать? Ты такая стала знатная. Я на тебе женился бы.

— Нет, не могу, Лешка. У меня жених с Москвы приехал. Скоро будет свадьба.

— А-а. А это он с Москвы тебе обнову привез?

— Да. Он сын олигарха.

— Да ну! Врешь!

— Да ни сколечко!

— Вот ты везучая. А что он в тебе нашел?

— Сказал, что он за натуральную красоту.

— А ты что, разве красивая?

— А ну пошел вон, поганец! А еще жениться на мне собрался! — Маруська промазала и случайно ударила кулаком коня, и тот с испугу сорвался с места и унес на себе непутевого жениха.

Девушка довольная вернулась домой и решила поторопить отца со свадьбой.

Тем временем тот вёл серьезный разговор с Артемом.

— Женись на дочке. Я не просто лесничий. У меня дело прибыльное, ведь я хороший плотник, и многие ко мне обращаются: кому шкаф или стол нужен, а кому окна.

— Не знаю, я еще плохо знаю вашу дочь. Я не могу ее понять.

— А что понимать? Баба и есть баба. Она будет тебе верной и во всем помогать.

— Мне нужно время все осмыслить. Я потерял память. Не помню, кто мои родители, чем я жил раньше, и вообще, кто я. А тут еще и Катя. Я думал, что моя Катя выглядит по- другому.

— Ну как по-другому?

— Более романтичная, утонченная, интересная.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты что, романов начитался? Это жизнь, проза! Понимаешь? А такие барышни, как ты сейчас описывал, существуют только в любовных романах. Ваня, тебе пора взрослеть!

— Понимаю вас, Валентин Иванович.

— Ну, да ладно, давай выздоравливай, и займемся с тобой бизнесом. Ты же не против?

— Нет, Валентин Иванович.

— Ну, тогда, спокойной ночи.

— Спокойной, ночи.

Отец и дочь сидели за столом в летней кухне.

— Папа, ну как он?

— Как, как! Зреет, как помидор на грядке. Все будет нормалёк. Я по телику видел, что его разыскивают родственники. Если память к нему вернется, то твой план лопнет, как мыльный пузырь. Да и ты меня все время путаешь: я чуть сегодня не проболтался и не назвал тебя при нем Маруськой.

— Ничего, пока его будут искать, его невеста отдастся другому. А имя мое можно поменять и в паспорте.

— Так меняй.

День проходил за днем, неделя за неделей.

Артем окончательно выздоровел, но память к нему так и не вернулась.

Валентин стал готовиться к свадьбе. В паспорте было изменено имя дочери, да и отец потихоньку стал привыкать к новому. Что не сделаешь ради счастья дочери!

Только Артем ходил понурый, как в воду опущенный, и все твердил, что дочь лесничего ему, как сестра, и свадьбы не будет.

Однажды утром он собрал вещи и ушел, по-английски, ни с кем не попрощавшись.

Маруська долго ревела, а потом вернула свое имя и вышла замуж за Лешку, и была счастлива с ним долгие годы.

Глава 6. Шаровая молния — 2

А Артем тем временем решил съездить в Москву. Что-то ему подсказывало, что именно там у него разгадка о его судьбе, и это что-то называлось интуицией.

Глава 7. Река Кадын

Глава 7. Река Кадын

Наступила холодная осень, а затем и снежная зима. Лед крепко накрепко сковал в оковы непокорную реку Кадын. Застонала она, заохала, но не сдалась. Засыпала ее метель холодным, мягким снегом, и стала уговаривать, убаюкивать. Но хитра была быстротечная, многоводная, затаилась в зарослях камыша, притихла, но не сломилась.

Стала ждать своего часа, дожидаться. А вон и человек появился на берегу. Детки малые на санях приехали кататься. Смеются, радуются первому снегу. Бегают, друг друга снежными комьями закидывают. Сели на сани, и давай друг друга катать. Милостива оказалась река, не стала губить детвору.

А вот и дровосек на лошадке хворост да дрова везет. Лошадку подгоняет, дыханием руки согревает. Лошадь идти не хочет, беда ей чудится. А человек не сдается, бьет ее кнутом окаянную. Сдалась лошадь и рванула вперед. И тут река уступила. Пропустила мужичка вперед. Пропустила, да задремала. И приснилось ей лето красное. Лето красное, ромашковое. И течет она куда хочет, неся свои воды темные, человек ей не указ.

А в доме лесника Валентин Семенович снаряжал свою дочь и ее ненаглядного в деревню на ярмарку в село Красные Петухи. Всякой разной утвари вместе с Артемом настрогал из дерева и решили продать. Оделись молодые по теплее, взяли провизию и товар, перекрестил их отец, и отправились в путь. Да решили сократить молодые дорогу, и идти через застывшую реку.

— Артем, дорогой! Смотри, как красиво! Какие деревья в снегу, как в кружевах, ну впрямь как в сказку попали. А река то видно хорошо застыла. Чтоб путь сократить, можно идти через реку.

— А ты уверенна, что лед хорошо застыл?

— Да и так видно невооруженным глазом. Если хочешь, проверим. Где топор? Руби лед здесь, у берега. Только учти, что здесь он в три раза тоньше.

Размахнулся Артем и стал рубить. Рубит, а лед толстый, надежный. Снарядили повозку и отправились в путь — дорогу через Кадын. Шли долго, не останавливаясь. А вокруг тишина, только вороны голодные над головой летают, да повозка несмазанная поскрипывает. Маруська выбилась из сил, заскулила: