Падение Твердыни (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

— Хорошо, тогда то, что я вам сейчас расскажу, должно остаться только между нами, — я кивнул в сторону навострившей уши троицы, — майя не болтают лишнего.

— Я это заметила сеньор Витале, — она чуть огорчилась, — сама была причиной этого их изменения.

— Тогда слушайте, — я, ещё более сгущая краски и саму историю, услышанную вчера, так расписал судьбу несчастного Анри, не говоря при этом, что главный герой — это он, так что уже в середине рассказа все четверо залили сначала свои платки слезами, а потом пострадали и рукава их платьев. Когда же я трагическим тоном закончил, описав похороны, а также изгнание доблестного рыцаря из дома несправедливыми родителями, девушки плакали навзрыд. Пришлось делать паузу и слуг послать за кучей платков. Только спустя десять минут мы смогли продолжить.

— Это ужасно! Как же это всё печально, сеньор Витале, — Паола, вытирая слёзы с глаз, качала головой, — вы так это описали, что я словно сама побывала в том страшном доме и увидела лежащее мёртвое дитя в кроватке.

— И вот теперь представляете дорогая Паола, этот доблестный рыцарь сейчас помогает целому городу, а у самого него на душе лежит такой тяжкий груз.

— Так вы его знаете?! — вскрикнула она, — это ваш друг?!

— Да, — я опустил голову, — и вы тоже его знаете.

— Не может быть! — ахнула она, — кто же это сеньор Витале.

— Наш доблестный граф Анри де Шансу, — трагично закончил я, делая акценты на том, будто это случилось совсем недавно.

— Анри?! — она схватилась за сердце, — этот добрый, чистой души человек, перенёс подобное?!

— Да дорогая, — я покачал головой, — и поскольку я сам вскоре уезжаю, то хотел найти какого-то доброго христианина, кто бы мог присмотреть за моим другом, чтобы он ни остался один на один со своим горем. Ведь сейчас, только я один поддерживаю его, не давая окончательно пасть духом.

— Сеньор Витале! — её лицо мгновенно стало одухотворённым, — я готова! Я не оставлю его одного!

— Ах, милая Паола, вы просто снимаете тяжкий камень с моей души, — я сделал вид, что это сильно меня тяготило длительное время. И девушка, тут же стала заверять, что она станет ему самой близкой и надёжной подругой на время моего отсутствия.

«Ну, а где подруга, там возможно и жена, — хмыкнул я про себя, видя её воодушевление предстоящей миссией, — теперь нужно подготовить второго к волне обожания, которое вскоре на него обрушится, а то ещё испугается».

— Тогда идёмте вниз, — пригласил я её, — позавтракаете с нами.

— Конечно сеньор Витале, — она позволила мне придержать её за локоть, и мы отправились вниз, после того, как она с помощью девушек привела лицо в относительный порядок.

Чинно вернувшись и усевшись за стол, я с улыбкой стал смотреть, как Паола с восторженным лицом мило стала улыбаться Анри, просить его за ней поухаживать. Что он конечно делал, не понимая, что происходит. Ведь раньше молодая женщина если его и замечала, то только как священника не более того.

Когда завтрак был окончен, я отозвал графа в сторону, и уже ему поведал трагичную историю бедной моей знакомой Паолы, которую бросил муж, взвалив на неё все тяготы заботы о Роде и которой просто требуется поддержка доброго христианина в моё отсутствие. К тому же, объяснил ему причины бегства мужа, и к концу рассказа, вторая простодушная душа, со слезами на глазах заверяла меня, что конечно же он не оставит мою хорошую знакомую одну, а будет ей всемерно помогать пока меня не будет в городе. Так что, когда мы отплывали с сеньором Франческо от пристани, я, довольно щурясь на солнце, словно кот, объевшийся сметаны, смотрел, как мужчина в рясе священника, стоит рядом с девушкой и о чём-то с ней спокойно разговаривает. Первый, самый тяжёлый камушек в отношениях между этими двумя, был мной сегодня сдвинут.

Глава 4

— В такие моменты, я тебя боюсь больше всего Витале, — тихо сказал Франческо, проследив куда был направлен мой взгляд, — что плохого тебе сделали эти два хороших человека?

— Тьфу на вас сеньор Франческо, — я даже скривился от подобного предположения, — испортили хорошее настроение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Витале, я может покажусь ворчливым стариком, — нисколько не обиделся он на мои слова, — но каждый раз, когда в твою голову приходят очередные гениальные идеи, всё кругом заливается кровью, а из трупов можно начинать строительство небольшого дворца.

— Вот она благодарность, — тяжело вздохнул я, — нашёл человеку такую идеальную жену, а он из меня какого-то монстра делает.

Компаньон хмыкнул и другим взглядом посмотрел на удаляющуюся от лодки пару.

— А-а-а, ты в этом смысле, ну тогда у них нет шансов. Можно готовиться к скорой свадьбе.

— Надеюсь вы поделитесь с Агнесс моими мыслями? — я повернулся к нему, — без подробностей, разумеется.

— Это вида «ах какая бы из них получилась красивая пара» ты имеешь в виду? — переспросил он.

— Ловите всё на лету, сеньор Франческо, — улыбнулся я ему.

— Так с кем общаюсь, — на его обычно хмуром лице также появилась улыбка.

— О, нас ждут, — удивился он, показывая мне на небольшую очередь у дверей нового большого здания магистрата, что выстроили по моему проекту за время, когда я плавал в Рим. Строители за эти годы так уже наловчились быстро работать в четыре смены, что однотипные дома и здания в городе росли словно грибы после дождя, вызывая всеобщее удивление темпами подобного строительства.

— Сеньор Витале! Сеньор Витале! — нас при высадке окружила толпа, и только охрана отпугнула их, чтобы держали дистанцию.

— Выслушаю всех, записывайтесь на приём у секретаря, — сообщил я.

Секретарём я себе взял того смышлёного паренька, из приёмной дожа, что мне понравился своим красивым почерком и желанием помогать в любых делах. Вроде как Чизарро звали его или как-то так.

— Сеньор Витале, — у самих дверей здания стояла одинокая девушка, от которой сторонились все присутствующие тут люди.

— Сильвия? — я удивился, увидев знакомую проститутку, как бы пошло это ни звучало.

— Я хотела поблагодарить вас, сеньор Витале, — она низко мне поклонилась, — вы так помогли мне, нам, что я хотела бы выразить вам лично свою признательность и получить ваше благословение.

— Да конечно, — я удивился её поведению, но протянул руку, к которой она на секунду коснулась губами и рукой. Я тут же почувствовал, как мне незаметно вложили в ладонь кусочек бумаги.

— Храни тебя господь дитя, — я перекрестил её, и она сразу же отступила, уходя к причалу и лодке, дожидавшуюся её там.

Держа клочок бумаги в руке, я прошёл в свой кабинет, и когда мы с Франческо остались одни, я развернул его, прочитал.

«Мясник договорился с евреями, они обкрадывают девочек и вас».

Настроение стремительно стало падать вниз.

— Сеньор Франческо, вот вы говорите, меня многие боятся, — я повернулся к нему, — но почему же я этого не вижу? Каждый раз, мне нужно быть ещё более жестоким, чтобы люди об этом помнили.

— Что-то случилось Витале? — удивился он. Я показал ему записку, при виде которой он также нахмурился.

— У кого-то Витале, просто слишком мало мозгов, чтобы это понять, — он покачал головой, — таким да, можно привить только страх.

— Чизарро!

— Сеньор Витале! — словно джинн из лампы, тут же из-за двери выглянул мой секретарь.

— Сеньора Бембо ко мне и мэтра Роше.

Услышав второе имя, молодой парень вздрогнул и склонился.

— Будет сделано сеньор Витале.

— Мэтр Роше? — сеньор Франческо вопросительно изогнул бровь, — впервые слышу. Кто он?

— Кроме Анри, я попросил у кардинала какого-нибудь хорошего специалиста, который уже отошёл от дел, но желал бы скоротать старость в приличном домике с садиком и маленьким хозяйством. Мне от него нужен был лишь его опыт, а помощников я нашёл бы ему без особых проблем. Кардинал был так любезен, что пригласил поговорить со мной, одного из самых старых своих друзей.

— И какая же профессия у этого наверняка уважаемого мэтра? — прищурился компаньон.