Маша для трех медведей - Ада Квинн

проснулась сегодня утром абсолютно одна. Костик будет дома в пять. Сегодня мы снова собирались пойти гулять. А до этого времени дом находился в моем полном распоряжение. Мне разрешено было делать все что я захочу, кроме, разве что поджога, потопа и нелегальной купли-продажи.

На его подушке, как и вчера, меня ждала маленькая записка. На этот раз более короткая и прозаичная.

«Ты секси. Твой тайный поклонник».

Вы посмотрите на него. Тайный поклонник. Ох и выдумщик этот Костя. Помнится, как-то раз, в сотый день наших отношений, он написал мне «я тебя люблю» ровно сто раз! Я сама считала. Мой медвежонок просто состоял из таких вот милых мелочей.

Встав, я, по своей привычке, первым делом переоделась из пижамы в домашнее и заправила постель. Затем я причесалась, привела себя в порядок и отправилась на кухню в поисках завтрака.

Холодильник был просто набит до отказа. Я, почему-то, решила, что это происки Кирилла. Он же у них тут самый богатый. В доме, казалось, было все. Кроме овсянки. Да, я хоть и не из Англии, но с детства любила есть на завтрак овсянку. Но ее здесь не нашлось. Поэтому я отправила в тостер два кусочка белого хлеба и включила кофе машину. Еще я нашла на полке шоколадное печенье. Практически идеальный завтрак.

Тостер в доме Медведевых оказался просто каким-то маньяком. Хлеб вылетел из него с таким страшным звуком, что я невольно вздрогнула и слегка вскрикнула, после чего тихо засмеялась от своей глупости. Достав нож, я принялась покрывать хрустящий хлеб слоем мягкого сливочного масла.

– Ты кричала? – послышалось сзади и я снова вздрогнула, оглянувшись.

В дверях кухни стоял Саша, как всегда, с оголенным торсом. Покраснев, я отвернулась.

– И-извините… меня тостер напугал…

В голове Саши слышалось удивление.

– Что? Ты сказала «извините»?

– Д-да…

Собеседник засмеялся.

– Слушай, давай на «ты», окей? И со мной, и с Кириллом. Не такие уж мы и старые.

Я слегка улыбнулась и покивала. По идее сейчас Саша должен был уйти. Я на это надеялась. Однако он, вопреки моим ожидания, прошел на кухню и сел за стол, скрипнув стулом. Я чувствовала, как он сверлит меня своим взглядом. Думаю, он рассматривал мою фигуру. Прямо как вчера…

– А почему вы… ты не на работе? – спросила я, чтобы заполнить паузу.

– Парнишка, с которым я тренируюсь, сегодня позвонил и сказал, что болеет. Так что у меня неожиданно нарисовался выходной.

Взяв со столешницы тарелку с тостами и печеньем и кружку с кофе, я села напротив Саши, все еще смущенно отводя взгляд в сторону.

– Я в детстве тоже занималась спортом… плаваньем.

Я решила, что Костику будет приятно, если я подружусь с его братьями, поэтому стоило познакомиться с ними поближе и рассказать немного о себе.

Услышав мои слова, Саша вновь окинул меня оценочным взглядом. Мне было не по себе от этого, поэтому я принялась за завтрак, чтобы хоть немного отвлечься.

– А сейчас ничем не занимаешься в плане спорта?

– Сейчас ничем.

Встав из-за стола, Саша отправился к кофемашине, чтобы тоже сделать себе чашечку.

– Да, ручки у тебя явно слабенькие. Хочешь, я тебя потренирую? У меня еще четверг свободен.

Признаться, я не очень любила спорт. На плаванье в детстве я и правда ходила, но бросила через два месяца и с тех пор физкультура стала моим нелюбимым предметом. Но, с другой стороны, это был отличный способ подружиться с Сашей и приобщиться к фитнесу. Костику, да и мне самой, будет приятно, если я скину пару лишних килограммов.

– Я не против, – отозвалась я с улыбкой, снова потупив взгляд, как только Саша появился перед столом.

– Да что ты там вечно высматриваешь? – юноша тоже нагнулся под стол.

– Да ничего… просто… меня смущает что ты не сосем одет…

Выпрямившись, Саша засмеялся, отхлебнув кофе из своей кружки.

– Хорошо, ради тебя я накину безрукавку.

Какое-то время мы с Сашей обсуждали насущные вопросы. В частности, о том, почему я так удивилась наличию у Кости братьев. Саша и сам не понимал почему все так глупо вышло, но заверил меня, что я их вовсе не смущаю. Да, только вот вы меня – очень!

Закончив завтрак, я отправилась помыть за собой посуду, и моя «грациозность» снова решила сыграть со мной злую шутку. Я умудрилась порезаться, отмывая нож от масла.

– Ай! – пискнула я, глядя на то, как моя ладошка заполняется алой кровью.

– Чего ты там опять?

– Ничего!

Сжав мокрую руку, я прижала ее к груди. Саша устало вздохнул. Скрипнув стулом, он встал и подошел ко мне, коснувшись моего локтя, но я не спешила ослаблять хватку. Опустив голову, я уперлась взглядом куда-то в район пояса юноши, начав зачем-то считать кубики его пресса. Думаю, я просто хотела успокоиться, а для этого рекомендуется считать. Да, тело у него, конечно, было просто огромным…раза в два больше Костика. Я таких зверей только в кино видела или в журналах.

– Покажи. – В приказном тоне сказал Саша своим раскатистым басом, потянув мою руку на себя.

Я вскинула голову и слово завороженная расслабилась. Такие сильные мужчины как это всегда бывает получают то, что хотят. Им просто невозможно сказать «нет». Но, что самое интересное, им и не хочется отказывать…

Разжав мою руку, Саша покачал головой при этом тихо цокая.

– То ты падаешь… то режешься… как ты вообще прожила восемнадцать лет?

Глупо засмеявшись, я пожала плечами и тут мои ноги оторвались от пола… Саша поднял меня за талию и усадил на столешницу, приказав не двигаться (он пошутил, что столешница – его медицинский стол). Выйдя из кухни, он вернулся уже через пару минут с аптечкой в руках.

– Не дрейфь, Антошка. Всего лишь маленькая царапина. Сейчас обработаем и все.

– Антошка?..

– Ну, да, – усмехнулся Саша, – тот, который рыжий и конопатый.

В следующее мгновение он легко стукнул меня по коленке, точно тренер, намекающий что его подопечный делает что-то не так. Я послушно раздвинула ноги и Саша встал между ними. Я так и не поняла зачем, ведь моя поза никак не мешала обрабатывать руку, но я ничего не могла с собой поделать.

Саша был слишком близко. Весь такой грубый, брутальный, дерзкий. От него даже пахло как-то особенно. Но нет, не потом…мужчиной.

Его образ напомнил мне строчки из стихотворения Веры Полозковой:

«Я люблю парня, которому двадцать, максимум двадцать три.

Наглеца у него снаружи и сладкая мгла внутри;»

Так интересно осознавать, что Саша и Костя родные