Путь - Антоний Амурский

Вдруг он понял, что ему срочно нужно на улицу, вдохнуть этот вечерний майский воздух. Он неловко привстал, взял куртку со спинки дивана, попробовал немного шагнуть, потерял равновесие и обеими руками грохнулся в пустые стаканы, стоявшие на столе.

Парни вокруг захохотали.

— Ггггы, ххххых — летело со всех сторон.

Марио неловко поднял руку с курткой, протащив ее по столу. Попадали стаканы, что-то брызнуло и потекло по столу.

Он аккуратно, не спеша, начал продвигаться между столом и чужими ногами. Выйдя в проход, он услышал окрик. Адьос уже прекратил смех:

— Марио, ты куда?

— Пппайду…пппакурю… — Марио осоловело смотрел на троящихся-четверящихся Адьосов.

Двинувшись к выходу, он с облегчением обнаружил, что за ним никто не последовал.

* * *

Марио брел вдоль дороги. Его накрыло очень сильно, он едва держался на ногах. Вот он споткнулся, неказисто упал, выставив вперед локоть, чтоб не разбить драгоценную бутылку. Он поднялся, запрокинул голову и жадно отпил. Облившись, он поднял руки, посмотрел на разодранный рукав.

— Ну и фиг с ней! — он стянул куртку и зачем-то решил перейти дорогу.

Моросил дождь. Марио пошел наискось, к ларьку. Он не заметил, как белый «Лексус» приблизился к нему. В его помутненном сознании машина ехала слишком быстро, и уже должна была проехать, когда он сделал следующий шаг. «Пииииб! Пиииб!» пронеслось мимо него, обдав ветром и брызгами.

— Эй! Ээээй! — Марио встал посреди дороги и кинул в след машине куртку, — ссукиии! Ээээй!

Он махал руками, пока красные огни не скрылись из виду. Потом он изможденно опустился на колени, и припал лбом к мокрому черному асфальту. «Сссуки! Чёооорт» — простонал он.

Он вдруг показался сам себе совсем никому ненужным, брошенным и абсолютно одиноким. Марио поднялся, отхлебнул из бутылки, и, неловко ковыряя в штанине, извлек телефон.

— Ну чего, вы?! — он обратился к списку контактов, — хоть бы кто-нибудь позвонил!

Он сделал шаг вперед, замахнулся… И чуть не выпустил телефон, в последний момент вспомнив, как трезвый зарекался не разбивать телефоны.

Он опустил его обратно в карман и продолжил свой, как ему казалось, геройский путь.

Он шел, не понимая куда и зачем идет. Идя незнакомой дорогой, он вышел к ларьку. Отсутствующим взглядом уставился в витрину. Пошарил в кармане, вспомнил, что деньги могли остаться в куртке, но идти до нее было слишком далеко.

Достал брякнувшую мелочь, убедился, что этого не хватит. И пиво заканчивалось, что удручало еще больше. Смачно плюнув, он отпил и двинулся дальше. Пройдя с пятьдесят шагов, он остановился и накрепко задумался, зачем и куда он идет. Так и не найдя логического объяснения, он оперся об ограду.

Ничего не хотелось… Даже жить… Не хотелось…

Марио ощутил себя кинутым, подавленным, отрешенным. Он вдруг ощутил все свое ничтожество. Он подумал, что зря родился на свет. Измененное сознание говорило, что последнее время его окружают одни проблемы, и что ему очень тяжело жить в этом мире.

— За что?! За чтоооо?! — Марио поднял слезящиеся глаза к небу. Небо лишь сыпало каплями в него.

— Кому я что сделал?! Кооому?! — Он попытался воздеть руки, но потерял равновесие и, цепляясь свободной рукой за перила, неловко упал.

Не было проезжающих машин. Не было гуляющих собак со своими хозяевами. Не было даже пьяных гопников. Никого… Его свидетелем и сообщником был только дождь.

Марио поднялся, захлебываясь в буре эмоций. Он жадно высосал оставшуюся пену из бутылки. Неожиданно закончившееся пиво и полное отсутствие денег огорчило его еще больше. Вдруг он ясно ощутил, что вся его жизнь состоит из череды неудач и скучных событий, что сам он ничего не добился и вряд ли добьется.

Марио принял, как ему показалось, единственно верное и правильное решение в своей жизни.

Опершись грязной рукой об ограду, он сильно размахнулся и разбил бутылку о перила.

Ангелы наблюдали за ним с крыши. Они следили за ним весь вечер.

— Что он делает?! — сказал Младший.

— Нет, надо остановить! — Пархом ринулся вперед, но был удержан Мудрейшим Ангелом:

— Стой! Смотри!

Марио крепко сжал горлышко бутылки. Слезы текли по его щекам, перемешиваясь с дождевыми потоками. Он выставил вперед левую руку, занес над ней правую трясущуюся ладонь со сжатым осколком. Краем глаза увидел движущийся силуэт, но ему уже было все равно.

Прилагая усилие, он опустил правую руку, пока стекло не коснулось его кожи возле локтя. Он почувствовал боль, увидел выступающую кровь.

— Стой! — услышал он около себя, и тут же кто-то отдернул его руку.

Он посмотрел на неглубокий порез около вены, повернул голову вверх.

— Ты еще кто?

Прямо перед ним откуда ни возьмись материализовался невысокий молодой брюнет, со всклокоченной прической и стильным прикидом. На шее его висели белые большие наушники, сам он был в белой спортивной куртке с красными полосками на рукавах, модных поцарапанных джинсах и белых кедах.

— Не надо! — он смотрел прямо в глаза Марио, постепенно отводя его руку с зазубренным осколком. — Нне надо… Вены не так резать надо…

Марио оторопело уставился на него.

— Тыы… Ктоо?

— Ангел, ёпт! — новоявленный персонаж выудил осколок у него из руки и зашвырнул за плечо. — Чувак, гробить себя не такими методами надо! Есть вещи повеселее! Пойдем!

Ночную тишину разрывал неспешный бит, лившийся из больших белых наушников нового знакомого.

— Ну, что уставился? Вставай давай! Не будь овощем! — персонаж взял за локоть Марио и начал настойчиво его приподнимать. Марио решил пока что согласится. Вроде незнакомец не хотел его грабить или бить.

Незнакомец снял с себя свою белую куртку и протянул ее Марио.

— На, держи! А то совсем уже посинел!

Марио с благодарностью аккуратно принял и одел ее, застегнув до самого горла. Он разглядел желтую футболку на парне. На ней был красивый принт со стилизованным изображением человека за вертушками[4] и волнистой надписью: «DJ's правят миром».

— Вот так, чувак, и приходят Ангелы. То приходят, то уходят.

Марио сгорбился, скрестив руки на груди. Его всего трясло.

— Чувак, я вообще вышел прогуляться. И видишь как вовремя. Я, вообщем, до магазина. Догоняй!

И ночной знакомый принялся вышагивать куда-то во двор. Марио подумал, обернулся и посмотрел на то место, где сидел, машинально засунул руки в карманы куртки, нащупал телефон и ключи.

— Эй, чу…чувак! Погоди, — пошатываясь, Марио побрел за Незнакомцем.

Тот, не обращая внимания, шел дальше.

Марио начал набирать скорость, чтобы догнать его.

Тот уже почти скрылся в арке дома.

— Да куда ты так топишь?

— Можем не успеть до закрытия магазина, идем!

— Так магазин же был там.

— Мне супермаркет нужен. Пойдем так, так ближе.

Они скрылись во дворах.

Ангелы, нахмурившись, смотрели, как остывал их след.

— Не нравится мне все это. Наш парень чуть не убил себя. Следить нужно лучше, — пробормотал Мудрейший Ангел.

* * *

Марио сидел на лавочке где-то в парке. Его новый знакомый стоял немного поодаль от него, и что-то рассказывал, обильно жестикулируя руками. Марио уже согрелся, дождь прекратился совсем. На лавочке стояло несколько стаканов, бутылка колы, прозрачная бутылка с коричневой жидкостью, недоеденная пицца.

Марио сидел, сложив руки на груди, широко улыбался. По лицу текли то ли капли, то ли слезы.

— …А вот допустим, мэн, ты не задумывался о том, кто мы? — Странник взял бутылку, плеснул жидкости на дно стаканов, потом добавил колы, и подал стакан Марио.

— Нет — Марио с интересом смотрел на собеседника снизу вверх.

— Ты что, чуваак, как так? Я каждую ночь размышляю на такие темы. Давай выпьем! За Вселенную!

Они прихлебнули жгучий напиток.

— Вот я, ты, все люди на планете, мы все ничтожные существа.

Марио вспомнил, как он ползал по тротуарам с час назад.

— А вот те бактерии, те микробы…как их, фито, лакто…неважно. Главное что вот твой желудок может представлять для них целый мир, огромный, неразгаданный, в котором им надо построить дома, вырастить детей, найти ресурсы, нефть, газ, сделать машины, а может и устроить ядерную войну с другими, плохими бактериями. А что, если у них есть свои бактерии?

Марио чуть задумался. Музыкант прикоснулся подушечками цуказательного и большого пальцев перед лицом Марио:

— Улитка совсем мало знает о своем Мире. Для нее весь Мир — это все, до чего она может доползти и что проглотить. Для нее мир — это тот камень, на который она отложит свою икру — ночной Знакомец сделал паузу, — для домашнего кота мир измеряется пределами квартиры. Для него пространство за окном — изображения, где он никогда не побывает. Он совсем немного знает о своем мире. Но больше, чем улитка. Так как более мобилен. Мы знаем о своем мире больше кота. Но мы знаем свой мир абсолютно мало.