Если однажды жизнь отнимет тебя у меня... - Тьерри Коэн

Слова коллеги задели Габриэля всерьез. Он был недоволен самим собой и не возразил Грегуару только потому, что тот был, так сказать, его крестным. Несколько месяцев назад Грегуар принял его на работу, объяснил, как себя вести, и с тех пор постоянно давал советы по существу. Отношения их были сугубо деловыми, любые другие составляющие исключались. Габриэль был обязан выслушивать точку зрения Грегуара, но не имел права подключать чувства. Таковы были правила. Однако упрек больно его ранил. И не только. Он разворошил сомнения, которые сопутствовали ему с самого начала его связи с Кларой. Он знал, что его профессиональное положение несовместимо с такой спутницей, как Клара, ее происхождением, уровнем и целью в жизни. И хотя она тоже стремилась к успеху в своей сфере, в сфере искусства, их сферы ни в чем не совпадали, больше того — они были противоположны. Среда, образ жизни, коллеги — все у них было разное. Разумеется, она никогда не упрекала его за корпоративные вечеринки, деловые поездки, но умела привлечь его к себе, уговорить, и он проводил с ней все свободное время. Ее ласковая привязанность его трогала. В ней-то и было, пожалуй, все дело. Он вырос на руках гувернанток, от родителей получал лишь указания и советы. И, будучи абсолютно честным с самим собой, не мог не признать, что любовь Клары его глубоко потрясала, околдовывала. Габриэля привлекал мир, в котором жила Клара, и порой он даже забывал о своих профессиональных устремлениях, посвящая работе куда меньше времени, чем его коллеги, хотя работал всегда эффективно. Однако в его фирме видимость обладала не меньшим значением, чем результаты, поэтому считалось хорошим тоном задерживаться допоздна, показывая, что работа важнее всего на свете. Грегуар не сказал ничего нового: негласно предполагалось, что, пока человек делает себе имя, он остается один или встречает свою Луизу. Но любовь Артура и его невеста ничуть не вдохновляли Габриэля. Они скорее казались компаньонами, объединившимися ради завоевания будущего, а не влюбленными, которых связали чувства. Да, Клара ничуть не походила на Луизу и на всех других женщин, с которыми он имел дело до нее. Именно за это он ее и любил. Помешает ли Клара его успеху? Этого он не знал. Зато он знал, что большинство друзей не одобряют его выбор, потому что Клара ставила их в затруднительное положение своим незнанием общепринятых правил, отсутствием культуры. Вызывала у них иронические улыбки. Смущало ли это Габриэля? В общем-то нет. Он даже испытывал удовольствие, видя, как она не похожа на всех, словно рядом с ней непохожим на всех становился и он сам. Одинаковость окружающих его марафонцев, бегущих за успехом, его пугала: одинаковые амбиции, одинаковые костюмы, одинаковый отдых, одинаковые темы разговоров. Одна мысль, что он станет серийной моделью, вызывала у него тошноту.

После советов Грегуара Габриэлю стало тоскливо и противно, и, желая справиться с дурным настроением, он вернулся в кабинет и засел за свои папки.

6

Оксана Дмитриевна пришла убирать квартиру Габриэля. Она повесила пальто, заглянула в большую комнату и вздохнула с огорчением: опять эта тут! И опять небось прибрала все и по местам разложила! Выживает она ее, что ли?

Раньше Оксана Дмитриевна убирала эту квартиру с удовольствием. Хорошая квартира, и молодой хозяин вежливый, не прижимистый. Сколько она всяких хозяев перевидала с тех, как перебралась во Францию. Большинство нещадно торговались, норовили заплатить поменьше и всем были недовольны. А она, если видела, что семья сама перебивается кое-как, соглашалась на минимальную оплату и на претензии не обижалась, прятала гордость в карман. Но если квартира свидетельствовала о достатке, то извините! Тут уж хозяева должны были проявить понимание, она за свою цену держалась крепко. Что для состоятельных людей лишние два или три евро за час? А для нее прибавка существенная. Две-три сотни евро в месяц много значат для одинокой женщины, растящей двух дочерей и посылающей деньги матери на родину.

Войдя в первый раз в квартиру месье Габриэля, она сразу увидела, что квартира богатая, и назначила цену шестнадцать евро за час. Он согласился. Тогда она еще набавила, сказав, что стирка белья и глажка за отдельную плату. Он и тут не стал спорить и тут же вручил ей ключи, продемонстрировав полное доверие.

Ей стало неловко, что она так пожадничала. Но назад ходу нет, да и где еще она получит такую прибавку к доходу? В общем, Оксана Дмитриевна решила, что месье Габриэль будет ею доволен, и ни одна другая квартира не будет содержаться в таком порядке, как его. Его одежда всегда была идеально постирана и отглажена. Иногда Оксана готовила ему что-то вкусненькое, и ему ее стряпня нравилась, судя по пустым кастрюлькам в раковине. Она чувствовала себя хозяйкой в его квартире, и ей это было приятно. Конечно, иной раз по утрам она находила следы женского присутствия — губную помаду на стакане, диск со смытой тушью в корзине… Доводилось иногда и встретиться лицом к лицу с какой-нибудь девушкой молодого хозяина. Но редко, обычно они уходили вместе. И ни одна стакана на столе не трогала и больше недели не задерживалась. И так было до того дня, когда Оксана увидела в гостиной молодую женщину, делавшую зарядку. Она на нее внимания не обратила, считая, что день-два — и та исчезнет. Но молодая женщина не исчезла. И тогда Оксана поняла, что тут что-то посерьезнее любовного приключения. И сразу невзлюбила втирушу. Из ревности? Да нет, конечно. Будь Оксана молоденькой, она бы влюбилась в красавца Габриэля, но молоденькой она не была и относилась к нему по-матерински. А в этой его подружке, которую звали Кларой, ей больше всего не понравилось, что она возомнила себя хозяйкой в квартире. Иначе зачем, спрашивается, ей тут убирать, пыль вытирать, постирушками заниматься? Ясное дело, хочет показать, что она все делает лучше Оксаны!

— Ой, Оксана, доброе утро! — поздоровалась Клара, выходя из душа. — А я и не заметила, как вы вошли.

— Доброе утро, мадемуазель.

— Зовите меня Клара, прошу вас!

Звать по имени? Ни за что! Это еще что за выдумки? Или она считает, что Оксана не замечает ее подкопов?

Оксана взяла корзину с бельем, разложила доску и принялась за работу. В квартире все было убрано, значит, придется шевелиться помедленнее. Она не решилась включить телевизор, как делала обычно, когда оставалась одна, побоялась побеспокоить «ту».

А когда отправилась на кухню за водой для утюга, то увидела там Клару, сидящую с чашкой кофе в руках. Лицо у нее было грустное. В душе Оксаны шевельнулось злорадство. Кончается твоя история, голубушка, не иначе. Оно и к лучшему. Оксана испытала великое облегчение. Исчезнет втируша, опять начнется веселый хоровод. И пусть!

— Оксана, хотите кофе? — окликнула ее Клара.

— Нет, спасибо, мадемуазель, — ответила та, выпрямляясь, явно шокированная предложением.

— За что вы меня так не любите? — внезапно спросила Клара.

Оксана удивилась, но сделала вид, что занята — сосредоточенно наливала воду в утюг.

— Я? Да нет, что вы!

— Я знаю, что говорю. Я же чувствую. Вы смотрите мимо меня, избегаете. Скажите, в чем дело. Все останется между нами, обещаю.

Оксана резко обернулась, собираясь одернуть нахальную девчонку, но у той вид был настолько горестный, что она даже растерялась.

— Знаете… Мне не нравится, что вы делаете мою работу, — скороговоркой проговорила она. — Она моя, эта работа. Мне за нее хорошо платят, и я не хочу ее потерять.

Клара не сразу поняла, что именно сказала ей Оксана. Потом до нее дошло.

— Господи! Как же я сразу-то не сообразила! А мне и в голову не пришло!

После этих слов у Оксаны камень с души свалился.

— Сейчас я вам все объясню, — продолжала Клара. — Понимаете, у меня мама зарабатывает уборкой, и я стараюсь, чтобы дома все блестело и ей не нужно было после работы еще надрываться. Ну и здесь я делала то же самое. Думала, что вам помогаю, что вам будет легче. Честное слово, не хотела ничего плохого. Извините меня, пожалуйста.

Оксана ошеломленно застыла. Чтобы дочка уборщицы завоевала сердце месье Габриэля!

— Ну вот, теперь, когда мы все выяснили, садитесь и выпьем вместе кофе.

Все еще не опомнившись, Оксана послушалась, взяла чашку, которую протянула ей Клара, и поднесла к губам.

— И где же убирает ваша мама? — спросила она.

— Там, где мы живем, в предместье, по соседству от дома.

Они пили кофе, каждая думая о своем.

— Вы давно знаете Габриэля? — спросила Клара.

— С тех пор, как он здесь поселился. Года два, не меньше.

— Он удивительный, правда? — мечтательно вздохнула Клара.

Доверительный тон, который вдруг принял разговор, смущал Оксану. Ей хотелось как можно скорее допить кофе и вновь приняться за глажку.

— А я только и делаю, что задаю вопросы, — продолжала Клара так же доверительно. — И вы можете меня понять.