М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество - Р. В. Иванов-Разумник

С выходом из Лицея и до настоящего времени Салтыков ни одного стиха не написал.

В том же 1844 году Салтыков поступил на службу в канцелярию Военного министерства, когда Министром был кн. Чернышев. В ноябре 1847 года была напечатана в „Отечественных Записках“ первая прозаическая вещь Салтыкова „Противоречия“; затем в марте 1848 года — рассказ „Запутанное дело“. Обе эти вещи возбудили внимание существовавшего тогда негласного Комитета, который, так сказать, ревизовал литературу по случаю Февральской революции. О Салтыкове было сообщено кн. Чернышеву и по докладу последнего состоялось Высочайшее повеление, в силу которого Салтыков был выслан, в сопровождении жандарма, на службу в гор. Вятку, в распоряжение тамошнего губернатора. Здесь Салтыков прожил до ноября 1855 года, служа сначала в штате Губернского Правления, потом чиновником особых поручений при губернаторе и наконец советником Губернского правления. После того был переведен на службу в Петербург и служил до июля 1868 года.

Литературная деятельность Салтыкова возобновилась в 1856 году, когда началось в „Русском Вестнике“ печатание „Губернских очерков“. Но начиная с 1860 года он почти исключительно печатал свои сочинения сначала в „Современнике“ и потом в „Отечественных Записках“. [6]

Эта ценнейшая автобиографическая записка Салтыкова нуждается в нескольких незначительных поправках. Как увидим ниже, первое стихотворение Салтыкова появилось не в 1840, а в 1841 году; в 1842–1845 гг. он напечатал в „Библиотеке для Чтения“ и „Современнике“ еще девять стихотворений. Требует оговорки подчеркнутое Салтыковым утверждение, что с тех пор он „ни одного стиха не написал“: в „Современнике“ 1863 г. (в отделе „Свисток“) есть стихи, подписанные вскрытым позднее Пыпиным псевдонимом Салтыкова. В автобиографии не упомянуто о ряде рецензий, напечатанных Салтыковым в „Отечественных Записках“ и „Современнике“ 1847–1848 гг.; не указано, что с 1858 по 1862 г. и с 1865 по 1868 г. Салтыков служил в провинции. Все эти мелкие поправки и дополнения не лишают автобиографической записки Салтыкова ее большой ценности, так как только из нее мы узнаем о школьных годах Салтыкова. Особенно интересно в историко-литературном отношении указание Салтыкова на „сильное влияние“ повестей Панаева и Кудрявцева — влияние на творчество молодого Салтыкова совершенно несомненное, но до сих пор игнорируемое историками литературы, несмотря хотя бы на это категорическое свидетельство автобиографии. Не менее характерно и то, что в этой записке своей, написанной для печати в 1878 г., Салтыков не счел возможным упомянуть о „сильном влиянии“ на него в совершенно иной области — фурьеризма и вообще утопического социализма, а также и о своей идейной (если и не фактической) близости к кружку петрашевцев. А между тем юношеский „утопизм“ Салтыкова — факт очень важный для его биографа; без этого недостаточно ясным становится весь последующий идейный путь Салтыкова, от временного тяготения к славянофильству в 1856–1857 гг. вплоть до твердого и сознательного соединения с дорогой „Отечественных Записок“ семидесятых годов, с дорогой социалистического и революционного народничества.

Семь с половиною лет, проведенные в Вятке — впоследствии, в „Губернских очерках“, получившей бессмертие под названием Крутогорска — самый темный период жизни Салтыкова, темный и в прямом и в переносном смысле: о нем очень мало известно, но все же известно, что провинциальная жизнь мало-по-малу начала засасывать Салтыкова, — в ряде автобиографических мест из „Губернских очерков“ и других позднейших произведений он сам говорит об этом, и нам еще придется познакомиться с этими местами, когда будем более подробно говорить о жизни Салтыкова в Вятке. „Высочайше помилованный“ в конце 1855 года, Салтыков вернулся в Петербург; в первой половине 1856 г. написал он основную часть „Губернских очерков“, пользуясь материалом своих вятских впечатлений. Напечатанные в журналах 1856–1857 гг. и вышедшие немедленно двумя отдельными изданиями, „Губернские очерки“ сразу сделали имя автора знаменитым. Он напечатал их под псевдонимом Н. Щедрина, но в отдельном издании 1857 года сразу раскрыл этот псевдоним, прибавив в подзаголовке, что эту книгу „отставного надворного советника Н. Щедрина“ — „собрал и издал М. Е. Салтыков“. С этих пор и до самого конца своей литературной деятельности Салтыков не расставался с этим главным своим псевдонимом; им подписано через тридцать лет и последнее его произведение — „Пошехонская старина“.

1856 год был переломным в жизни и творчестве Салтыкова. Безвестный ссыльный сразу стал знаменитым писателем. В начале 1856 года он женился на Е. А. Болтиной, дочери вятского вице-губернатора; в очерке „Скука“ (из „Губернских очерков“) она выведена под именем Бетси. О семейной жизни Салтыкова говорить здесь не приходится: она не оказала никакого влияния на его творчество, если не считать постоянных язвительных выпадов сатирика против „дамочек“ и „куколок“, мило лепечущих по-французски, но свободных от всякого тяжелого груза мыслей. Но провинциальная служба, как увидим ниже, имела большое влияние на все творчество Салтыкова ближайших годов. Службу эту он продолжал до начала 1862 года, будучи с середины 1856 года чиновником особых поручений в министерстве внутренних дел, в 1858–1860 гг. — рязанским вице-губернатором, в 1860–1862 гг. — вице-губернатором тверским; в начале 1862 г. он вышел в отставку, чтобы всецело отдаться журнальной деятельности.

Все эти годы службы дали Салтыкову новый и богатый материал для последующего творчества, впоследствии использованный в „Помпадурах и помпадуршах“ (1863–1874 гг.) и целом ряде других произведений. Но в самые годы службы Салтыков писал сравнительно мало. В 1857–1859 гг. он дописывал последние „губернские очерки“, которые не включил в последующие издания своей книги этого заглавия, соединив большинство из этих новых очерков в отдельный том „Невинных рассказов“ (1863 г.); в эти же годы писал он отдельные этюды из задуманной, но не осуществленной „Книги об умирающих“. Начиная с 1860 г. Салтыков стал искать новых форм для своей сатиры, и хотя еще не нашел их, но все же мало-по-малу нащупывал дорогу к ним. Очерки и статьи 1860–1862 гг. — „Скрежет зубовный“ (1860 г.), „Клевета“ (1861 г.), „К читателю“ (1862 г.) и др., собранные тогда же в сборник „Сатиры в прозе“ (1863 г.), были первыми попытками сатирика найти свой путь, выработать свою форму. Попытки эти, сперва бледные, через несколько лет дали свои плоды.

Все эти произведения 1860–1862 гг. Салтыков печатал в „Современнике“; выйдя в отставку, он, после неудачной попытки основать собственный журнал, вошел с начала 1863 года в редакторскую коллегию „Современника“ и отдался кипучей журнальной деятельности, продолжавшейся почти два года. Первые четыре очерка будущих „Помпадуров и помпадурш“, ряд публицистических статей, ряд статей критических и рецензий, целый отдел „Наша общественная жизнь“, последний номер знаменитого „Свистка“ — все это с подписью, без подписи, под псевдонимом Н. Щедрина и под разными другими псевдонимами составило за два года до тысячи страниц журнального текста, до сих пор совершенно неизвестного широким кругам читателей, так как все это, „яко дермо“, Салтыков впоследствии не включил в собрание своих сочинений. А между тем все это — ценнейший историко-литературный материал, без знакомства с которым нельзя понять, каким образом автор „Губернских очерков“ превратился в автора „Помпадуров и помпадурш“ и „Истории одного города“. Публицистический элемент в сатире Салтыкова оформился и получил первое развитие именно в эту эпоху кипучей журнальной работы 1863–1864 гг.

Цензурные, материальные и семейные обстоятельства заставили однако Салтыкова временно отойти от журнальной и вообще литературной деятельности на целые три года. В ноябре 1864 г. Салтыков бросил журнал и вскоре уехал в Пензу служить председателем казенной палаты; через два года он перешел на ту же должность в Тулу, а еще через год (октябрь 1867 г.) — в Рязань. „Казенные палаты“ были главными органами министерства финансов во всех губернских городах и ведали взиманием и разверсткой прямых налогов, торгами на сдачу казенных подрядов, ревизией казначейств и т. п. Учреждены были они при Екатерине II, реформированы же в 1863 году; управляющий казенной палаты был вторым после губернатора лицом в губернской администрации. Таким образом, Салтыков, к тому времени уже действительный статский советник, занимал очень высокое место на административной лестнице чинов. Но именно это „высокое место“ и перегруженность канцелярской работой помешали Салтыкову в эти последние годы службы заниматься работой литературной.

Пустой трехлетний промежуток 1865–1867 гг. в литературной деятельности Салтыкова объясняется, впрочем, не только службой, поглощавшей все его время, не только цензурным гонением, но и вообще положением русской журналистики в реакционный период второй половины шестидесятых годов. В середине 1866 года за „вредное направление“ был закрыт „Современник“; в первой книжке журнала за этот год Салтыков напечатал единственную за эти три года статью „Завещание моим детям“. В заглавии этой статьи он только оформил то, что за год перед этим лично заявлял Некрасову, издателю и редактору „Современника“, уходя из его журнала. „Салтыков уверял, что он навсегда прощается с литературой, и набросился на Некрасова, который, усмехнувшись, ему заметил, что не верит этому…“, — рассказывает в известных своих „Воспоминаниях“ Головачева-Панаева.