Воображала - Светлана Тулина

Камера выныривает из темноты назад, захватывая целиком стоящего у окна Конти и вскарабкавшуюся на стул и подоконник девочку. Конти оборачивается, подхватывает девочку на руки, кружит по комнате. Девочка смеется.

Камера приближается, пытаясь поймать ее лицо, но девочка смеется, трясет головой…

Голос Конти (тон отчаянно-решительный):

— Какая же ты у меня красивая!!!..

И в этот момент камере наконец удается поймать ее лицо.

Эхом продолжает звучать: «Красивая… красивая… красивая…»

Ее лицо больше всего похоже на лоскутное одеяло из-за множества разномастных шрамов и шрамиков разной длины. На нем не видно ни бровей, ни ресниц. Шрамы по-разному стягивают кожу, поэтому внешний угол левого глаза сильно приподнят к виску, а внутренний угол правого опущен, из-за чего глаз кажется вывернутым. Губы тоже перекошены по диагонали в незакрывающейся гримасе так, что видны мелкие неровные зубы.

И, хотя девлчка смеется, лицо это остается совершенно неподвижным…

Смена кадра

Конти открывает дверцу домашнего бара, улыбается:

— Заходите, заходите! Володя не слишком Вас напугал? Он иногда перегибает… Мы сегодня чисто мужской компанией, так что я за бармена. Что предпочитаете? Пиво? Что ж, в такую жару самое правильное… Так что там насчет диспансеризации, я как-то не совсем понял по телефону…

На его лице — выражение легкой заинтересованности, насмешливое такое и чуть снисходительное, словно он знает нечто, неизвестное собеседнику.

Голос его затихает, ответ Врача вообще не слышен, перекрытый звуками холла, по которому движется камера. Стук старинных часов с маятником, легкая ритмическая музыка (в мелодии отдаленно угадывается намек на «поп-корн», свободная вариация), шелест занавеси на окне. Обстановка темная, добротная, тяжелого неполированного дерева. У окна — огромная пальма, под потолок. Много пустого пространства, мебель расположена вдоль стен, деревянная лестница на второй этаж. Камера следует по ней, но не поднимается до конца, останавливается на полпути, показывая открытую дверь в кабинет.

В отличие от полутемного холла первого этажа, кабинет ярко освещен, полоса света падает из открытой двери на лестницу, голоса говорящих становятся громче, и не только потому, что Конти повышает голос:

— Уверяю вас, что вы заблуждаетесь…

— А я уверяю вас, что это исключено.

Голос Врача тоже слышен явственно, хотя говорит он негромко.

— Технически невозможно засекретить легальную операцию такого масштаба, пусть даже не будет публикаций, но слухи обязательно должны быть, хотя бы в профессиональных кругах, у меня все-таки богатый опыт… И, однако же…

— Повторяю — вы заблуждаетесь.

— Не понимаю, к чему это упрямоство?! Согласен, поначалу причины держать все в тайне, может быть, и были. Может быть! Операция явно была нелегальной, я уже говорил, возможно, проводивший ее хирург был когда-то дисквалифицирован. Возможно, у него не было диплома или лицензии, может быть, его считали шарлатаном или даже преступником. Видите? Я вполне это допускаю! Но ведь прошло столько лет!.. Никто не собирается предъявлять ему обвинение, наоборот! Человек, сумевший сотворить такое чудо, не должен оставаться в неизвестности! Мы должны помочь ему! У меня есть связи… Человек, сумевший хотя бы один раз в своей жизни провести подобную операцию…

На пару секунд музыка становится громче. Резкий скрип двери. Полосу света перекрывает выдвинувшийся откуда-то сбоку массивный силуэт. Подчеркнуто спокойный голос Конти:

— Володя, этот человек уже уходит. Проводите его, пожалуйста.

— Вы меня не так поняли! Я просто хотел…

— Благодарю вас, Володя…

Смена кадра

Конти берет с заднего сиденья автомобиля портфель, аккуратно прикрывает дверцу с тонированными стеклами. Начинает подниматься по длинным широким ступеням — неторопливо так подниматься, со вкусом.

— Послушайте, нам надо поговорить!

Конти ускоряет шаг.

Врач выныривает откуда-то сбоку, бежит рядом, пытается заглянуть в лицо. Говорит торопливо:

— Не понимаю вашего упрямства!.. Хорошо! Пусть!.. Я хирург, мне трудно поверить, но — пусть! Пусть не было операции, пусть, но ведь что-то же было, ведь было же?!.. Нетрадиционные методики, хелеры или кто там еще, я понимаю, да, понимаю, хотя мне и трудно поверить в подобное, но — пусть… Я даже в шаманство могу поверить — пусть, если оно работает, почему бы и нет… Но зачем отрицать очевидное? Зачем скрывать?!!

Не обращая на него ни малейшего внимания, Конти проходит через предупредительно распахнувшиеся зеркальные двери. Кивает охраннику.

Охранник, привстав, озадаченно меряет Врача цепким взглядом. Делает в его сторону движение подбородком, неуверенно спрашивает у Конти, остановившегося у дверей лифта:

— Это — с вами?

Конти еле заметно усмехается, качает головой.

— ЭТО — не со мной.

Охранник встает окончательно, и словно бы даже становится шире в плечах и выше ростом. Оттесняемый к прозрачным с этой стороны дверям Врач повышает голос:

— Послушайте, это же и в ваших интересах!.. Я ведь все равно докопаюсь, наверняка сохранились архивы!..

Смена кадра

Из окна своего кабинета Конти наблюдает, как перед ажурной решеткой ворот Врач объясняется с ребятами из охраны. Ребята вежливы, но непреклонны. Не оборачиваясь, Конти говорит возникшему в дверях кабинета то ли охраннику, то ли дворецкому:

— Приготовьте машину через час и предупредите краснослободских, кто там дежурит… Я поживу какое-то время на даче.

Охранник, молча кивнув, исчезает. Звучат первые такты «Воздушной кукурузы» — сигнал мобильника.

Конти отворачивается от окна, берет со стола трубку.

Смена кадра

Воображала лежит на спине на подоконнике в расслабленной позе, болтает ногой, смотрит, щурясь, в яркое небо. Руки закинуты за голову. Телефонную трубку она прижимает к уху плечом.

— Привет!.. Ага, кто же еще… Я к тебе тут намылилась — не возражаешь?.. Ну-у-у, папка, какая школа! Каникулы же… Покупаемся, рыбу половим… Да брось ты, ты что — так сильно занят, что даже на пару дней… Да скучно здесь, все разъехались…

Смена кадра

Конти смотрит в окно.

Врача перед решеткой уже нет, но охранники все еще стоят у ворот, о чем-то переговариваются, то и дело поглядывая то по сторонам, то в сторону дома.

Конти перекладывает телефон в другую руку, говорит задумчиво:

— Тоська, а ты бы не хотела куда-нибудь слетать, а? К морю, например… недельки так на три… Или в горы… Помнишь, ты на Алтай вроде хотела?.. А дней через пять-шесть и я бы к тебе…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});