Сын олигарха. Роман - Виталий Новиков

Сергей пожал её.

– Я тоже рад очень с вами познакомиться, Яков Анатольевич.

– Что ж теперь будем знакомы.

– Будем.

– Как вы проводите досуг, Сергей Валентинович?

– Пока никак, нет времени для досуга.

– А вы охоту уважаете?

– В Африке с вертолёта на слонов?

– Зачем же в Африке? Разве в России мало чудных мест для того, чтобы настоящие мужчины могли от души пострелять по зверью?

– Если честно, я негативно отношусь к такому виду отдыха. Это на мой взгляд бессмысленное убийство.

– А как же наши далёкие предки?

– У них другого выхода не было, иначе бы они умерли от голода. А теперь охота – это развлечение.

– А вы, Сергей Валентинович, оказывается гуманист.

– И что с того?

– Ничего. Это похвальное качество. Уважаю. Кстати, хотел вас спросить по поводу Травино. Лучше не беритесь за этот проект. Я его вам не отдам. У вас всё равно не хватит средств выиграть конкурс.

Сергей ничего не ответил на это.

Он приехал в офис в четыре с половиной часа дня и попросил Проскурина позвать Припискина.

В кабинете Сергея находились Припискин и Проскурин.

– Пётр Павлович, что скажете о Травино? – спросил Сергей.

– На премьере к нам подошёл Липецкий и сказал, что нам не отдаст Травино, – добавил Проскурин.

– Мы Травино потянем, если возьмём кредит. Без кредита не потянем, – сказал Припискин.

– А фонды холдинга, доходная часть? – Сергей упёрся локтями в стол и вложил подбородок в соединённые ладони.

– Все деньги в деле.

– Взять из дела никак нельзя?

– Можно.

– И?

– Но как бы дело не встало. И всё равно может не хватить.

– А что мы будем иметь с этого Травина?

– Прибыли увеличатся в три раза.

– Это наверняка?

– Риск есть конечно.

– Вот. Стоит ли влезать в долги, если и в текущем состоянии мы худо-бедно имеем стабильную прибыль?

– Но мы и без этого в некотором смысле находимся в долгах, так как имеем обязательства перед инвесторами, которые приобретают жильё на стадии строительства. Приобретём Травино – приобретём новых инвесторов – будут новые прибыли. Весь наш бизнес построен по этой незатейливой схеме.

– Разумно, разумно.

– Сколько у нас есть времени, чтобы подумать о кредите?

– День-два.

– Что ж придётся брать кредит. Есть банк, готовый дать нам кредит?

– Да. «Юпитер-финанс».

Сергей изменился, изменился внутренне, незаметно для себя. Из окружающих тоже мало кто заметил метаморфозы, произошедшей с ним. В нём появились какая-то важность и даже властность. Такое обычно происходит со всеми, кто в какой-то совсем неожиданный миг становится вольным распоряжаться судьбами людей и богатствами, будучи незадолго до этого совершенно малочтозначащим членом большого общества. Сергей думал, что он правильно распоряжается властью. Только так можно будет сохранить власть и деньги. Надо держаться правил особой справедливости и тогда всё будет хорошо.

В квартире Сергея готовила ужин Екатерина Петровна, домработница, женщина сорока пяти лет. Её по Интернету для Сергея специально выписал Проскурин из Ростова-на-Дону. Местным домработницам он не доверял.

Сергей открыл дверь квартиры ключом.

– Вась, если кофе захочешь, звони, – предложил он охраннику, из его личной охраны, дежурившему на лестничной клетке.

– Спасибо огромное, Сергей Валентинович, не надо.

– Ну, как хочешь.

Сергей в прихожей скинул куртку, в гостиной бросил пиджак, ослабил галстук. Прошёл на кухню.

– Что у нас сегодня на ужин, Катерина Петровна?

– Индюшка по-бельгийски.

– Славно, славно.

– Вот скажите, Катерина Петровна, вы как считаете, вы занимаете достойное самой себя место в этой жизни? – Сергей дружески положил ладонь на мясистое плечо домработницы.

– Я всем очень довольна, очень довольна, Сергей Валентинович.

– Славно, славно. – Сергей убрал руку. – Всё у вас в порядке значит?

– Всё. В порядке.

– И дома?

Домработница не могла понять, что от неё хочет Сергей.

– И дома вроде бы. А что?

– Да нет ничего. Это я так расфилософствовался что-то.

– Бывает.

– Есть в этом мире, хоть и ругают его иной раз, почём зря прошу заметить, какая-то высшая справедливость; и достойный человек в этом мире всегда рано или поздно займёт соответственно достойное место, какое он заслуживает по справедливости.

Екатерина Петровна кажется не поняла, о чём говорил Сергей. Она сделала задумчивое лицо, будто она обдумывает сказанное хозяином.

На следующий день, утром, в квартире Сергея зазвонил городской телефон. Это звонили из Англии, из университета, где он учился. Сергей совсем забыл об учёбе. Звонил кто-то из профессоров. Сергей так и не понял, кто именно. Нужно было решать: продолжать учёбу или нет? Сергей решил:

– Если есть возможность, я возьму академический отпуск. В ближайшее время я не смогу долгое время находиться в Англии. У меня очень много дел в Москве, я занимаюсь делами отца. Он умер и оставил после себя очень крупный бизнес…

В одиннадцать часов утра в офисе холдинга началось очередное совещание. Обсуждалась тема кредита для продвижения проекта в Травино.

– Бизнес – это всегда риск. Всегда. Без риска не получить больших прибылей, а без больших прибылей, такой крупный бизнес, как наш не сможет развиваться. Эксперты утверждают, что Травино – это беспроигрышный лотерейный билет…

«Кто это говорит?» – Сергей поймал себя на мысли, что не может сосредоточиться на деле. Говорил Пескарёв. «Откуда этот юрист знает толк в экономике? Беспроигрышный лотерейный билет? Что он несёт? Однако зачем-то отец держал его на работе. Может быть он знает то о чём говорит?»

Пескарёв стоял перед столом. Сергей ходил по кабинету, склонив голову. У него был очень задумчивый вид.

– А что скажет Пётр Павлович? – Сергей захотел выслушать мнение Припискина.

Пескарёв сел, Припискин встал.

– Извините, Сергей Валентинович, но мне нечего сказать. Я всё уже сказал, и добавить к сказанному мне нечего.

– Тогда послушаем начальника отдела кредитования, – предложил Сергей.

Захаров встал и начал говорить, но Сергей не слышал его. Сергею ясно представилось будто он едет в поезде-экспрессе по Европе. Он едет вместе с Эммой. Эмма ест йогурт маленькой серебряной ложкой. За окном вагона красивый пейзаж. Погода солнечная. Эмма нечаянно капает йогуртом на внешнюю часть своей ладони. Она теряется, произносит что-то вроде «Ой!». Сергей берёт её ладонь и слизывает йогурт с её ладони, а потом целует несколько раз место, на которое упал йогурт. Сергей смотрит на Эмму. По щеке Эммы катится слеза.

– … партнёры. Побеждает всегда тот, кто принимает быстрое и правильное решение. – Сергей услышал только последние слова Захарова.

– Ладно, мне надо побыть одному, никак не могу собраться с мыслями. Оставьте меня, – распорядился Сергей. – Начинайте переговоры с банком для оформления кредита.

Скоро он остался в кабинете один.

Джулия проснулась в квартире Петушкова. Она лежала в кровати с Иваном. Иван спал. Вся комната была усыпана лепестками роз, несколько воздушных шаров будто прилипли к потолку. Петушков умел красиво соблазнять.

Джулия собралась было встать с кровати, но Петушков схватил её за запястье.

– А-а! – Джулия испугалась.

– Ты, куда, детка, собралась?

– Я думала, ты спишь, дорогой.

– Уснёшь тут, с такой то девочкой. Полежи ещё со мной. Я не хочу тебя никуда отпускать.

Джулия легла. Иван обнял её.

– Какая же ты красивая у меня.

– У тебя?

– Это у нас русских так принято говорить.

– Странно. Ведь я должна принадлежать Сергею.

– Да – это оптимальный вариант.

– Господи, как же – это всё неприятно.

– Не говори глупостей, малыш.

– И всё-таки даже, если мне удастся забеременеть, Сергей может потребовать доказательства своего отцовства и заставить провести ДНК-анализы.

– Ничего он не потребует.

– Почему?

– Потому что он – лох. – Иван сказал «лох» по-русски.

– What is it «Loh»?

– По-английски трудно объяснить значение этого слова.

4 глава

Сергей третью неделю управлял холдингом отца. Он находился один в своём кабинете, листал научно-популярный глянцевый журнал и время от времени обращался к компьютеру, на котором выходил по Интернету на разные развлекательные сайты, чаще порнографические.

– Сергей Валентинович, – Сергей услышал по громкой телефонной связи голос Эммы.

Конец ознакомительного фрагмента.