Третья раса - Андрей Ливадный

Вода кончилась; на дне пустой фляги бессильно бултыхался последний глоток теплой, отдающей нагретым пластиком жидкости.

Двое суток с небес рушилась вода – такого потопа Николай не мог припомнить за все шесть месяцев, что он провел в гарнизоне Хабора. Хляби наверху разверзлись всерьез и надолго. За его спиной толклись свинцовые тучи, цепляя вершины гор, нередко, освещая окрестности, били молнии, гром ворочался в высоте, то глухо, отдаленно, то ближе, резче, словно в небесах кто-то рвал листы плотного сухого картона…

Вконец измученный, к утру четвертого дня Николай добрался до знакомых мест.

Вход в долину, где располагалась временная фактория, построенная для торговли с немногочисленными поселившимися в предгорьях инсектами, был завален хаотичным нагромождением измазанных в глине, вырванных с корнем кустов, молодых деревьев и какого-то мусора.

Николай остановился, уже туго соображая, что к чему. От голода и усталости он ослаб, силы грозили вот-вот покинуть измученное тело. Страшно, запредельно хотелось пить. Вода Хабора, словно издеваясь над его жаждой, опять с неутомимой силой начала изливаться с небес – крупный дождь забарабанил по дороге, смывая с нее принесенную ночью грязь, вскипая фонтанчиками брызг в мутно-желтых лужах.

Ничего… – уговаривал Николай сам себя, беззвучно шевеля потрескавшимися, воспаленными губами, невольно хватая ими драгоценные капли, что омывали лицо, – уже немного… немного осталось…

Он проломился сквозь баррикаду веток, образовавшуюся на изгибе дороги у двух камней, которые создавали в этом месте подобие теснины. Николай шел, слабыми движениями распихивая по сторонам мокрые, скользкие ветви. Автомат болтался на шее, бил по груди, больно впиваясь рычажком затворной рамы под ребра…

Бронежилет он выкинул сутки назад. Все, что было лишнего, – тоже. Осталась только разгрузка, надетая поверх изодранной формы. Расстаться с оружием и боезапасом он бы не согласился ни за что…

Кое-как перебравшись через завал, образовавшийся после схода небольшого, но стремительного грязевого потока – селя, который пронесся тут накануне ночью, – он увидел наконец факторию.

Вернее, то, что от нее осталось.

Ровные, выстроенные в ряд обугленные остовы ангаров казались издалека вросшими в почву почерневшими, блестящими под дождем скелетами давно погибших исполинских животных…

Несколько минут Николай в немом потрясении смотрел на них, потом сел, согнулся под дождем, уронив голову на положенный поперек колен автомат…

Нет, он не плакал.

Это дождь хлестал по спине, стекая за шиворот щекотливыми струйками воды, сбегая по щекам дорожками неиспитой влаги…

Просто он понял – ему конец.

Ухмылка судьбы, спасшей его в коротком ночном бою, обернулась страшной, мучительной гримасой. Нет ничего страшнее для человека, чем оказаться совершенно одному в чуждом твоей биологии мире.

Инсекты, которые чувствовали себя тут вольготно, все же отличались своим метаболизмом от людей.

Терпеть дальше не было смысла. Кто-то сжег, разграбил факторию, и теперь ждать помощи ему оставалось разве что от Бога, в которого Николай, увы, не верил.

С трудом оторвав налитую свинцом голову от согнутых коленей, он заставил себя разогнуться и отцепить от пояса флягу. Допив последний глоток очищенной химическим путем воды и найдя место, где по камням бежал, низвергаясь крохотными водопадами ручеек дождевой влаги, Николай подставил узкое горлышко фляги под этот источник…

Потом он пил, долго, запоем, пока от воды не заболел живот.

Спускаться дальше, к разоренной фактории, не хотелось. Николаю было страшно: вдруг он увидит там уже тронутые тленом трупы тех, кого хорошо знал…

Разум, казалось, уснул… Потеряв последнюю надежду, Ник двигался, действовал скорее машинально, чем осознанно.

Мокрый автомат он не бросил. Это примитивное оружие оставалось его последней надеждой на выживание. Оглядевшись по сторонам, он, словно в полусне, пьяный от усталости, голода и отчаяния, сошел с дороги, не глядя вломившись в кусты.

Через некоторое время он вышел на небольшую прогалину, где рос жесткий, похожий на проволоку травостой.

По ходу, пробираясь сквозь кустарник, он заметил небольших ящериц, которые шустро сновали по веткам, обрывая нежно-розовые, похожие на развешанные конфетки шарики плодов.

Это был верный знак, что плоды не ядовиты, по крайней мере для местных форм жизни.

Николай, не останавливаясь, нарвал целую пригоршню. Плоды оказались терпкими, вяжущими рот, и он проглотил их чуть ли не с отвращением, несмотря на голод. Потом, ощущая, как от проглоченной пищи в животе заурчало, он нашел на краю прогалины раскидистый куст и залез под его нижние ветви, свисавшие почти до самой земли.

Внутри этого импровизированного шалаша было относительно сухо.

Он сел, привалившись спиной к корневищу.

Сил, чтобы развести костер, просто не было. Нужно было где-то искать сухие ветки, добывать огонь с помощью древнего, примитивного автомата… Нет, у него не осталось сил даже на то, чтобы жалеть себя…

Расстегнув разгрузку, он стряхнул ее с плеч.

Было тоскливо. Страха не было, отчаяние трансформировалось во что-то тягостное, неизбывное. Открыв подсумок, Николай достал магазин, выщелкнул из него патрон и попытался свернуть пулю, чтобы высыпать на ладонь порох. Естественно, его пальцы не справились с подобной задачей.

Тогда он стал осматривать автомат, ища, куда бы вставить пулю, чтобы вывернуть ее «рычагом».

Вдруг вспомнился инструктаж, который проводил усатый майор, выдавая им допотопное оружие. Он долго и толково объяснял про мораторий на поставку инсектам современных импульсных технологий, о том, что таким вот пороховым оружием они пользовались на Деметре, воюя против вымирающей колонии людей…

Ему вдруг стало смешно и горько. Чего стоили их усилия? Они ходили по планете, вооруженные архаичными механизмами, а те, кому вздумалось напасть, плевали на эмбарго и моратории. Он бы, наверное, не удивился, увидев у инсектов импульсные винтовки и плазмоизлучатели…

В конце концов ему удалось выковырять пулю.

Теперь, если он хотел получить огонь, ему нужна была бумага или что-то другое, такое же легковоспламеняющееся.

Вяло перетряхивая свой скудный скарб, Николай вдруг наткнулся на те самые листки пластбумаги…

Это была написанная от руки статья его отца…

Взгляд Николая машинально задержался на первых строчках, скользнул ниже…

«Прав был тот древний философ, который утверждал, что Вселенная изначально заражена жизнью. Так оно на самом деле и есть, просто мы, люди, до определенного момента своего развития не подозревали, что до нас уже существовало некоторое количество разумных жизненных форм.

Эволюция Вселенной до сих пор является загадкой, и наша Цивилизация (тут подразумевается не какой-то конкретный звездный союз или конфедерация, а именно Цивилизация, ибо, при всей нашей разобщенности, планетных отличиях, взаимной неприязни многих народов друг к другу и прочих нюансах взаимоотношений, мы были, есть и будем Цивилизацией Людей, имеющих единую историческую прародину, откуда давным-давно началась история всех двухсот пятнадцати заселенных планет) – так вот, наша Цивилизация в данный момент едва приподняла завесу великого таинства Эволюции Вселенной.

Мы со страхом, смущением и трепетом встретили известие о таких мирах, как Сфера Дайсона и Деметра, затем нас потрясло открытие Рукава Пустоты и, наконец, Черная Луна, материалы по которой наконец рассекречены и стали достоянием истории.

Перед нами постепенно, век от века воссоздается картина прошлого, встают на свои места кусочки мозаики, и на наших глазах происходит нечто потрясающее, необыкновенное – с собранного лишь частично исторического панно вдруг начинают проглядывать черты трех исчезнувших рас. Я сознательно употребляю термин «исчезнувших», ибо те деградировавшие остатки некогда могучих, цивилизованных народов, которые на сегодняшний день представлены инсектами Деметры и их генетическими творениями – спейсбаллами Сферы Дайсона, – эти существа сегодня не имеют ровным счетом ничего общего со своими предками, противостоявшими величайшему бедствию в Галактике три миллиона лет назад. Можно сказать, что они сохранили их облик, анатомию, но никак не знания и дух цивилизаций той роковой поры…

Три миллиона лет… Порой мне трудно думать об этой цифре. Подвиг тех цивилизаций безмерен – последние документы из рассекреченных архивов Черной Луны позволяют утверждать, что они остановили миграцию Предтеч, когда те находились всего в каких-то тридцати-сорока световых годах от планеты Земля, откуда идут исторические корни человечества.

Интересен тот факт, что никто из представителей древних народов не предполагал всерьез, что именно на Земле возникнет вид homo sapiens, – они защищали жизнь как таковую, во всех ее проявлениях.