Переступившая черту (СИ) - Юсупова Мари

- Мамочка, - немного неуверенно пробормотала она. Затем вырвав руку, побежала: - Мамочка!

Раздался глухой стук – это тело женщины немного бесконтрольно опустилось на колени. Но Лори не обращала внимания на боль. Она прижимала к себе самое ценное - своё сокровище.

ГЛАВА 4

- Солнышко, - прошептала Лори, не выпуская из объятий дочь. – Солнышко моё.

Не нужны были эпикризы с диагнозами, чтобы понять, что Антонелла здорова. Из изумительно ясных голубых глаз пропала та поволока боли, что так пугала в последнее время. Движения девочки были полны живости и озорства, столь свойственных детям. Но страх слишком глубоко пророс корнями в сердце матери…

- Она ведь вылечилась, да? – в вопросе заданном шепотом звучала мольба.

И в ответ на эту мольбу прозвучало:

- Девочка здорова.

- Метастазы… были… они… повсюду, - дрожащим голосом выговорила женщина.

- Сеньорита Антонелла абсолютно здорова, - спокойно и уверенно заверили её.

То, что теснилось в груди, отравляя кровь, мучило и терзало, отрезая кусочки надежды, накрывало туманом, лишая красок окружающий мир… это «что-то» начало выплёскиваться из горла глухими рыданиями.

- Сеньорита, - предостерегающе проговорил мужчина, выразительно указав глазами на ребёнка. Он легонько потянул к себе девочку: - Ну что, маленькая госпожа, может, пришло время отведать мороженое? – со всей серьёзностью обратился мужчина к Нелли, увлекая её к столу.

Лори поняла, что ей дают возможность отреветься, не пугая при этом дочку. Она убежала в ванную и под плеск текущей воды выплакала свои страх, боль и усталость, которые уже, казалось, въелись в кости. Слёзы вымывали всю ту чёрную муть, что копотью покрывала мысли и чувства. Всхлипы и рыдания вытрясли всё нервное напряжение, что пронизывало мышцы с тех самых пор, как врачи сообщили страшные вести…

Когда успокоившись, женщина вернулась в комнату, Антонелла уже сидела за столом, на котором появился поднос с кофейником, пирожными и сыром. А мужчина со светской обходительностью предлагал маленькой гостье выбрать мороженое: с шоколадной крошкой или клубничным сиропом.

Обернувшись на шум, девочка обратилась к матери:

- Ты уже помыла руки?

Лори, мельком переглянувшись с аравийцем, кивнула в ответ.

- Тогда можешь садиться, - с серьёзным видом разрешила Нелли.

Её мама, улыбнувшись, подошла ближе.

- Спасибо, - смущённо поблагодарила она мужчину, так ловко объяснившего ребёнку её бегство. – Я… - женщина замялась.

- Позвольте представиться, - галантно пришёл на помощь её собеседник, - меня зовут Хамид Мехди, - он учтиво подвинул один из стульев, приглашая присоединиться к застолью. – Я знаю, что вас зовут Долорес Кьянти.

- Зовите меня Лори, мне так привычнее.

- Долорес ведь испанское имя? – уточнил Хамид, помогая гостье устроиться за столом.

- Мама любила всё связанное с Испанией, - пожав плечами, ответила Лори.

Мехди лишь кивнул в ответ и вернулся на своё место. Он не стал упоминать, что мог бы рассказать об этом гораздо больше… Например, что первой любовью сеньоры Кьянти был испанский парнишка, и что свой первый сексуальный опыт она получила именно в Испании.

- Я попросил принести вам кофе. Насколько я помню, итальянцы предпочитаю именно его, а англичане больше любят чай, - сказал Хамид, наполняя лорину чашку тёмным напитком, аромат которого густыми нотками насытил воздух. Женщина ответила благодарным взглядом.

- Спасибо огромное, что вылечили Нелли, - сказала Лори, убирая подальше мороженое с клубникой, на которую у девочки была аллергия. Поставив перед малышкой пломбир усыпанный шоколадом, вручила ей ложечку. – Вы ведь доктор, да?

- Нет, нет, что вы, - поспешил с ответом Хамид, боясь, что его начнут незаслуженно благодарить. – Я ведущий эксперт по адаптации, - пояснил он.

Его пояснение пропало втуне, потому что Лори не совсем поняла что за «адаптация». Не дождавшись дополнительной информации, она неуверенно продолжила:

- В любом случае, господин Мехди, передайте мою благодарность врачу Нелли, - женщина немного помолчала. – Тому, кто оперировал меня, тоже передайте мою признательность. Меня ранили в бок, а залатали так, что ни следа не осталось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Ранили в бок, - почему-то эхом повторил Хамид.

Лори чувствовала себя немного неуютно под пристальным взглядом карих глаз. Словно её изучают под огромной лупой, отмечая мельчайшие детали. При этом нельзя было сказать, что Мехди вёл себя неуважительно. Наоборот, с первой минуты их встречи он был безукоризнен. Вопреки ожиданиям Лори, аравиец не был бородат и одет в непонятные одежды. Безупречный костюм глубокого синего цвета изысканно сидел на худощавой подтянутой фигуре. Бледно-голубая рубашка эффектно оттеняла южный загар. Узкое аскетичное лицо благородством черт могло посоперничать с обликом какого-нибудь английского лорда. И если бы не аккуратная тёмно-синяя чалма на голове, его не отличить было от знатного европейца с древней родословной. Этот головной убор вкупе с небольшим акцентом лишь утончённо и экзотично завершали образ мужчины, придавая ему исключительную привлекательность. Это задевало чисто женские струнки Лори, заставляя её чувствовать себя неловко из-за босых ног, мешковатого халата поверх голого тела и непривычного платка, который приходилось ежеминутно поправлять.

Пытаясь скрыть свою нервозность, женщина отвела взгляд и пригубила кофе. И чуть не застонала…

От удовольствия.

Вкус напитка был восхитительным. Итальянским. Ведь только в Италии могли сварить такой кофе. Во всяком случае, так утверждала её мама, которая много путешествовала. Сеньора Кьянти говорила, что, даже взяв тот же сорт кофе и сварив его по тому же рецепту, на идентичной модели кофеварки невозможно получить тот неповторимый вкус, что бывает у кофе, приготовленного в Италии. «Всё дело в воде» - любила повторять она. Вода, насыщенная жарким солнцем, пронизанная морским бризом и пропитанная духом этой плодородной земли… та самая, что придаёт такой неподражаемый привкус всему, с чем соприкасается.

Лори смаковала каждую капельку тёмного напитка, забыв на время об обаятельном кареглазом мужчине, внимательно наблюдавшем за ней.

- Не знаю, как вы отреагируете на это, - чуточку неуверенно заговорил Хамид, - но считаю своим долгом сообщить вам, что ранение было гораздо серьёзнее, чем вы предполагаете. – Эти слова, словно прохладный ветерок проскользнули мимо, унося с собой мягкие ароматы, витавшие в воздухе. Лори даже поежилась слегка, но упрямо обхватила чашку руками, греясь теплом неостывшего фарфора. – По правде говоря, вас буквально изрешетили. Благодарение Богу, ни сердце, ни голова не были задеты.

Тепло всё же улетучилось, оставляя за собой неуютный озноб.

- Бога нет, - угрюмо сообщила Лори, выпустив чашку и обхватив себя руками.

День потерял свою жаркую негу… А во рту появилась горечь. Не от кофе.

Хамид вздёрнул бровь.

- Я думал, что западные учёные уже признали, что человек всё же не от обезьяны произошёл, - пробормотал он.

Конечно, признали. Ещё лет десять назад. После жарких споров сторонников версий инопланетного и божественного происхождения. Выиграли последние…

- Нет… Я… - замявшаяся Лори подозрительно взглянула на аравийца: казалось, он надсмехается над ней. Женщина сузила глаза. – Я просто хотела сказать, что Бог оставил нас. Создал, а потом бросил. Молиться ни к чему, никто не услышит.

- Вот как? – вяло отреагировал на этот демарш её собеседник.

- Да, - своенравно вскинув голову, ответила итальянка. – В мире творятся жуткие вещи, если бы он существовал, разве допустил бы такое?

Мехди молча рассматривал женщину, которая ещё минуту назад была так расслаблена, а теперь ощетинилась словно ёжик. Он перевел взгляд на девочку, не обращавшую внимания на взрослых и увлечённо поедавшую мороженое.

- Почему вы разрешили ей есть самостоятельно?