Случайный шаг - Дмитрий Сиводедов

Наконец-то дверь тихо прошипела, уровняв давление снаружи и внутри, и отъехала в сторону, открыв вид на мостик, разбитый на несколько частей. В ближайшем левом углу примостился пульт управления лазерами и гравитационный захват, еле вписавшийся в заполненную до отказа кабину. Левый дальний угол предназначался для штатного техника, если судить по выведенному на экран состоянию главного реактора. Сейчас реактор тихо дремал в почти заглушенном состоянии, потребляя энергию на поддержание силовых полей, удерживающих плазму, — причем, чуть ли не больше, чем вырабатывал.

По правую сторону расположилось кресло пилота с выведенным на экран изображением с внешних камер. Окон в кораблях не делали вообще, исключив ослабляющий прочность конструкции элемент, не несущий практической цели. Вот что можно увидеть через окно человеческим зрением, если в космосе часто расстояние до ближайшего объекта — тысячи километров? Другое дело, через объективы камер, видящих в гораздо более широком диапазоне. Никаких штурвалов, многочисленных тумблеров или же кнопок, управляющих режимами работы двигателей, на пульте управления, конечно, не имелось, опять же по причине огромных расстояний в космосе. Управление полетом корабля больше походило на программирование, когда ты заранее готовишь список указаний: когда включить двигатели, сколько им проработать и с какой мощностью, поэтому главный монитор перед креслом пилота показывал пустовавший сейчас список заданий.

Последнее из четырех стандартных кресел рубки орбитального челнока облюбовал навигатор, занимавшийся, помимо выяснения текущего местоположения, связью и коммуникациями. На мой взгляд, довольно загадочная профессия, а на взгляд рынка, еще и вымирающая — во многих новых кораблях его обязанности раскидали между пилотом и капитаном. В дополнение к этим четырем по центру расположилось капитанское кресло с одним-единственным средством управления — нейрошнуром. После инцидента полувековой давности прямое подключение к мозгу запретили, и лишь недавно под давлением корпораций сняли ограничение. Часть технологий за столь большой срок оказалась утерянной, поэтому массовое переоснащение космических кораблей откладывалось, несмотря на все преимущества такого способа управления.

— Я бы хотел опробовать подключение через нейрошнур, — сообщил я Денису.

— Что, так сразу?! — подчиненный, молчавший все время, пока я осматривал кабину, нахмурился и развернулся в сторону лестницы.

— Что-то не так? — я удивился столь негативной реакции на мое высказывание.

— Нет, просто смотреть на полутруп у меня желания сейчас никакого нет! — пробурчал подчиненный с плохо скрываемым презрением и незамедлительно покинул рубку.

— Хм, и здесь они есть… — усмехнулся я, не ожидавший, что и в космосе встречаются консерваторы, не использующие нейросеть, а то что Денис принадлежал именно к ним, сомнений не оставалось. Хотя, если подумать, то я и сам с трудом согласился на операцию по установке нейросети, так как это давало гигантское преимущество в процессе обучения, да и то, что ими пользуется около четверти населения Земли, как-то говорило об их надежности.

Технологию прямого подключения я же изучал сам теоретически, а также прошерстил ради интереса старые отчеты, и нигде не упоминались вредные эффекты при разумных уровнях синхронизации — а так умер один доброволец, согласившийся проверить эффект более плотного слияния, но это не повод запрещать разработку. Однако, газеты раструбили, словно все пилоты неизбежно сойдут с ума, и депутаты под давлением толпы засекретили разработку.

Стоило только присесть, как кресло промялось под мою фигуру, мягко обволакивая со всех сторон. Перенастроившись под пилота, материал снова стал твердым, так надежно зафиксировав тело, что я лишился возможности пошевелить и пальцем! На меня накатил приступ необоснованной паники, захотелось немедленно вскочить из этого ложа, но стоило мне дернуться, как автоматика зафиксировала попытку движения и освободила тело.

— Как маленький прям! — я недовольно гаркнул на самого себя, испугавшегося обычной меры безопасности — фиксации человека, находящегося в состоянии прямого подключения и не ощущающего своего состояния.

Повторная попытка вышла более успешной. Расслабившись, я не стал противиться погружению в желе, а просто подождал, пока корабль проведет тесты и подключится к моей нейросети через оптический интерфейс на затылке.

— Добро пожаловать на борт DS6863… Назовите себя… — тяжелым металлическим голосом сообщило мне жалкое подобие на искусственный интеллект.

— Корвин Грей.

— Ожидайте… вам предоставлен гостевой доступ… — Ран уже успел поменять мой статус в бортовом журнале корабля. — Желаете провести подключение с этим статусом?

— Да, — именно за этим я и сел в кресло капитана.

— Подключение через 10, 9, 8… - все тот же механический голос запустил обратный отсчет.

Как говорят в книгах, в момент подключения стоит расслабиться и ни о чем не думать, но словно нарочно в голове всплывают самые разнообразные идеи. Разум терзает себя вопросами, а не слишком ли опрометчиво я поступил, решив сменить стиль жизни, или же наоборот я всю жизнь провел, напрасно впахивая от рассвета до заката и тратя все свободное время на обучение, и лишь сейчас зажил полной жизнью. Душевные терзания продолжались все десять секунд и оборвались только после подключения.

Первое впечатление — я стал больше, гораздо больше! Теперь мои размеры только в ширину достигают двадцати метров, а длина и вовсе под сотню. Точные цифры содержатся в моей памяти, но они сейчас мне не важны, я ощущаю свое состояние. Как медленно бьется пылающее жаром сердце корабля, как его нос стремится выплюнуть огненную струю, и как рот — съесть что-нибудь, так как желудок сейчас пустует. Очень странно ощущать себя целым кораблем и переносить обычные человеческие категории на то, что им абсолютно чуждо.

После понимания, что я такое, пришло время изучить обстановку. Я стою в небольшом ангаре, еле вмещающем меня. Пассивные сенсоры показывают отсутствие чего-либо за бетонной плитой наверху, там уже начинается открытый космос. Помимо створки ангара, меня удерживают магнитные захваты и стыковочный шлюз. Стоило подумать про места креплений, и в сознании появилась картинка, сбоку подсвечивающая зеленым цветом магнитные захваты, заодно позволив разглядеть себя целиком — затупленный конус основного корпуса плюс придающие кораблю вид треугольника крылья. Весь корабль сиял белоснежным, немного уходящим в синеву цветом, и лишь антрацитовое покрытие днища, выделяющееся на общем фоне, вносило разнообразие в расцветку.

Все, осмотр корабля закончен, пора бы провести полевые испытания. Попытка несколько нарастить мощность выхода реактора для проведения экспериментов, и оглушительный провал — недостаточно прав доступа. Что ж, похоже, сначала надо купить корабль, а потом уже играться с ним. Напоследок оглядев еще раз обстановку снаружи, я почувствовал в ИК-спектре приближающегося к кораблю человека, он уже вошел в шлюз, а значит это точно Ран.

Встречал я племянника Мато, уже выбравшись из кресла капитана и покинув рубку. Взмочаленный и затравленный вид Рана свидетельствовал о неприступности местной администрации, подписывающей разрешение на вылет.

— Извините за опоздание, мне так стыдно, что вам пришлось меня ждать, — японец взволнованно поклонился.

— Нечего страшного, зато я успел осмотреть корабль, и теперь готов заключить наше соглашение.

— Простите… Пройдемте на кухню, там единственное место, где есть стол, — еще раз извинившись, Ран медленно поплелся к двери.

— Видимо, они вас совсем замучили… — он все еще держался на ногах только за счет железной воли.

— Не говорите, мне пришлось пять часов оббивать пороги кабинетов.

— А что так долго-то?

— Они прикопались к составу нашей команды — четыре человека на одно судно, с их точки зрения, слишком мало, чтобы мы получили разрешение на перелет через гиперврата, — Ран со злостью стукнул кулаком по стене.

— А больше никого с Аргона нам забирать не надо?

— Нет, все поднялись на борт и, похоже, уже спят, — кроме нас двоих на кухне не оказалось никого.

— Вам бы тоже не помешал сон, — черные синяки под глазами отнюдь не красили лицо племянника.

— Вы пожалуй правы, но лучше завершить все дела и с чистой совестью лечь спать, — Ран поднялся и подошел к небольшому кухонному столику.

— Что ж, я прочел скинутый мне вариант контракта и хотел бы задать парочку вопросов, — пока японец готовил себе кофе, я копался в холодильнике, примостившемся в дальнем углу, проводя поиски чего-нибудь съедобного.

— Задавайте, — Ран сделал глоток крепкого кофе и внимательно посмотрел на меня.