Портрет - Денис Алексеевич Смолов

Она подошла вплотную и…

…— И что сказал этот адвокатишка потом? — Спросил сеньор Джорокко за общим завтраком.

Он обговаривал какую-то историю, которая особа не была интересна ни Джованни, ни Маргаритте. Однако было странно, что на завтрак не пришла Лукреция, хотя она всегда приходила чуть ли не раньше хозяина поместья.

Это заметил и сам сеньор Джорокко.

— Дове Лукреция? — Спросил он, прожовывая пищу. — Маргаритта, ты можешь сходить за ней?

— Сию секунду, сеньор.

Маргаритта быстро вытерла губы, и убежала.

— Кстати, Джованни, почему ты не следишь за женой?

— Сеньор Джорокко, когда я проснулся она еще спала.

Тут в столовой появилась Маргаритта.

— Сеньоритту Лукрецию схватил недуг.

Сеньор Марио резко встал из-за стола и переменился в лице. Джованни тоже удивился ведь еще вчера с ней было все хорошо.

— Какой еще недуг?! — Прокричал Марио.

— Не волнуйтесь, сеньор Джорокко, — Спокойно ответила Маргаритта. — Недуг не серьезный, он обязательно пройдет, но пройдет не скоро.

— Маргаритта, каццо, что за недуг?! — Сеньор Джорокко впервые за все время, пока Джованни жил в поместье так ругнулся. Видно, что он очень волновался за свою дочь. — Когда он пройдет, не молчи!

— Через 9 месяцев, сеньор. Ваша дочь беременна.

— Ки!? Ты уверена?

— Абсолютно уверена, сеньор. Вы же сами знаете, кто был мой отец и у кого я училась всему, что я знаю.

Сеньор Джорокко обдумал услышанное несколько секунд, а Джованни снова забоялся. Ему вдруг показалось, что сеньор Джорокко может кинуть в него нож или что-то в этом духе, ведь новость была просто шокирующая, а сеньор Марио готов ради дочери на всё.

Но глава Джорокко лишь дышал и переваривал эту новость, а потом…

— Мальчик, мой, я поздравляю тебя! — Резко выкрикнул Марио. — Да, я просто в шоке, но я рад. Мои страхи об обрыве рода Джорокко ушли. Можешь не трястись, а то я знаю, что сейчас происходит в твоей голове, я не злюсь. Тогда, Маргаритта, отнеси Лукреции завтрак в комнату, если она захочет, то поест.

— Си, сеньор.

Маргаритта взяла тарелку с едой и беглым шагом понесла её восвояси…

Три месяца. Да, уже три месяца Лукреция носит под сердцем будущего Джорокко. Джованни уже сам взял фамилию Лукреции, но своей семье об этом не писал.

Маргаритта, которая как потом узнал Джованни, оказалась дочерью лучшего флорентийского лекаря, который погиб из-за того, что поддерживал семью Медичи. Она круглосуточно следила за Лукрецией, контролировала, чтобы все было хорошо как с ней, так и с ребенком.

Джованни решил, что им с Лукрецией будет лучше жить в разных комнатах, ведь в своей он обустроил художественный угол, в котором часто работал по ночам. Он подумал, что он может мешать Лукреции спать или запах красок может навредить ей, поэтому они договорились, что будут спать в разных комнатах до рождения ребенка. После рождения Джованни планировал уже закончить писать на заказ, и стать семьянином и почетным членом семьи мецената Джорокко.

Прошел еще месяц. Наступил сентябрь.

В один из дней, когда Джованни писал очередной шедевр, он услышал странные звуки в стороне главных ворот.

Он выглянул в окно, которое как раз выходило на ворота.

Во двор въезжали три грамосских повозки, на каждой из которых толстыми веревками были привязаны с десяток больших бочек.

Джованни вышел наружу. За то время, пока Джованни спускался, стража уже начала разгружать повозки и заносить бочки в погреб под поместьем. Всем этим процессом командовал Маттео, а Марио Джорокко стоял на входе и беседовал с каким-то старым сеньором, Джованни решил не прерывать этого разговора, а подождать пока он его закончит.

Вместо этого Джованни решил поговорить с Маттео.

— Маттео, что это за груз?

— Ох, сеньор Джованни, — Маттео немного не ожидал. — Это вино. Более тридцати бочек вина, каждая с 15 литров объемом.

Джованни удивился, ведь столько сколько он живет в поместье, он никогда не видел, чтобы хоть кто-то из поместья пил вино. Да, это странно, ведь семья Джорокко может позволить себе выпивать по две бочки хоть каждый день, однако ни Маттео, ни сеньор Джорокко ни тем более женщины поместья к вину не притрагивались.

— А зачем столько вина, Маттео?

— Этому есть две причины, причем первая исходит из второй. Скоро Карро Матто и в честь этого сеньор Джорокко каждый год устраивает званый ужин. А вторая причина это договоренность сеньора Джорокко покупать вино у семьи Сальерри.

— Погодите. Семья Сальерри? Это те виноделы которые…

— Именно, сеньор Мессини, те самые, которые ведут войну с другой винодельной семьей. Морелло. Войну за звание лучшей винодельни семьи Моррело и Сальерри ведут уже лет 10, но сеньор Джорокко предпочитает вино именно от дома Сальерри.

— Кто тут говорит о доме Сальерри? — Спросил сеньор Джорокко. — Джулиано Сальерри делает лучшее вино во Флоренции, по моему мнению.

— Не могу не согласиться, сеньор Марио. — Сказал Джованни.

— Кстати, мальчик мой, краем уха я слышал, что Маттео уже рассказал тебе о званом ужине в честь Карро Матто. В этом году это будет особенный праздник, ведь для гостей будут хорошие новости. Представлю тебя моим зятем.

— Приятно, сеньор Джорокко…

Сеньор Джорокко просто сиял в этот вечер. Он надел превосходное мужское платье бело-золотого цвета. Маттео был одет в ярко красное платье и берет с пером. Маргаритта была одета проще, но тоже весьма красиво. Стражники в тот вечер были так же переодеты в более красивую форму.

Но лучше всех выглядила конечно Лукреция. Она была одета в изумрудное платье, почти такое же, как у матери сеньора Джорокко на семейном полотне. Волосы она заплела в косу и украсила их цветочными заколками, а её животик даже подчеркивал её красоту.

Джованни был одет в синие.

Подготовительные работы уже завершились, всё поместье было обвешено виноградными лозами, повсюду стояли столики с бокалами вина, а в углу зала стояла бочка, из которой слуги будут доливать вино гостям.

Наступил вечер, первые гости уже начали приходить. За час в поместье Джорокко уже собралась, на вид, вся флорентийская элита. Адвокаты, виноделы, купцы и торговцы, прокуроры и просто богатые люди разбились на группки, и стали проводить время за своими разговорами, попутно попивая вино из серебренных и золоченых бокалов. Иногда из толп доносился смех расхмелённых сеньорит, обстановка была «знатная»

В самый разгар жарких бесед на балкончик между двух лестниц, неожиданно для всех, вышел сеньор Джорокко-также с бокалом.

— Беннвенути! — Прокричал он. — Как вам Карро Матто, гости мои?

Все крикнули одобрительные слова, приветствуя хозяина праздника. Несколько сеньоров даже подняли вверх свои бокалы в