По обе стороны добра и зла. Трансцендентальная алхимия мифа - Александр Матяш

В: Но если библейская история – это развернутая метафора каких-то универсальных процессов…

А.И: Я бы все же сделал поправку: скорее это развернутая метафора парадигмы осмысления культурного34 развития. Понятие греха в буддизме, действительно, очень сильно отличается (так же, как и понятие чувства вины) от сложившегося в иудейской культуре. В буддизме все по-другому: прямых параллелей не провести. Это как в фильме «Сталкер»: «Стойте, не двигайтесь. Прямого пути нет»35.

Итак, продолжим. Мы уже убедились в том, что первородный грех имеет несколько слоев. Первый уровень заключается в том, что Ева посмела засомневаться в истинности правоты Бога, из чего следует, что она заподозрила Бога во лжи, и таким образом змей оказался правдивым, а Бог – лжецом; а стало быть, Бог со змеем поменялись местами. Но это было как раз то, чего змей и добивался: он хотел поменяться с Богом местами, и у него это получилось.

В: Внутри Евы…

А.И: Да. В сознании Евы.

В: А для Евы все эти процессы были бессознательными?

А.И: Если бы она их осознавала, результаты ее выборов были бы другими. Кроме того, я думаю, что символичность этого мифа вообще заключается в том, что Ева выступает здесь как образ коллективного бессознательного*, и змей также не является индивидуальностью.

В: Почему?

А.И: Потому что это процесс. Мы встречаем в мифе отражение неких объективных процессов сознания, для описания которых другим языком в те времена не было возможности, так как не существовало еще никакого понятийного аппарата.

В: Все мифы отражают глобальные процессы?

А.И: Да, есть такая версия36. Думаю, она верна для большей части мифов. Итак, первый уровень грехопадения: Ева засомневалась. Второй уровень – она поверила змею. Представьте себе: Бог сказал: съешь – «смертью умрешь». А она откусывает! Какой эксперимент!

В: Что это – мужество или глупость?

А.И: Я думаю, что это бездумность и безответственность. В этом как раз и заключается второй уровень первородного греха: такое недорожение не только словами Господа, но и своей собственной жизнью.

В: Да… Живя в райском саду, вряд ли они понимали, что такое смерть. Чем для Евы было наполнено слово «умрешь»? Все наполняется собственным опытом.

А.И: Это было бы так только в том случае, если бы мы рассматривали миф как конкретную ситуацию. Но если мы рассматриваем миф как символ, то так быть не может. Ева пошла на нарушение запрета, переступив через страх смерти. Если бы эта ситуация была буквальной, она развивалась бы иначе. Психологически она недостоверна, она достоверна только как миф.

Третий слой первородного греха заключается в том, что Ева поспешила поделиться своим открытием с Адамом – дала ему поесть.

В: Чем она поделилась с Адамом в метафорическом смысле?

А.И: Прежде всего – двумя предыдущими грехами.

В: Получается занятно: вкусив от этого плода, она стала «ви́деть» то, чего раньше «не видела». Казалось бы, у нее открылось ви́дение.

А.И: Возник зажим. Такие ситуации у нас в жизни случаются постоянно: когда сознание сужается и мы вдруг начинаем что-то «видеть», чего раньше не «видели» Например, как «нелепо» и «смешно» в чужих глазах мы выглядим (в то время, как мы можем быть просто открыты и искренни в своих чувствах, или на самом деле до нас никому нет дела, и т. д. и т.п.) или как мы «неубедительны» etc. Практически всегда, когда такое якобы вновь открывшееся видение сопровождается негативными эмоциями, и особенно падением самооценки, на деле оказывается, что это никакое не видение, а самый обыкновенный психический зажим, или сужение сознания.

В: Чего же тогда сто́ит прежнее расширенное сознание, если оно так легко «схлопывается»?

А.И: Возможность падения существует для любого из нас в любой момент.

В: Я все пытаюсь понять: если Ева с Адамом жили в раю – были ли они просветленными? Или просто пребывали в девственном состоянии сознания?

А.И: Они не были просветленными – вне всякого сомнения.

В: Значит, сознание у них было девственно чистым. Поэтому и схлопнуться ему было легко – они его не удерживали…

А.И: Совершенно верно. Их изначально целостное ви́дение обладало огромной ценностью. Об этом говорит цена его утраты. Начало человеческой истории, переполненное горем, кровью, страданием, свидетельствует о том, что было утрачено нечто очень важное и цельное. Размышления о последствиях первородного греха приводят к пониманию важности следующего момента: то, что было утрачено изначально являлось Даром. И из этой дарственности совершенно естественно вытекала необходимость испытания, через которое Адам с Евой просто обязаны были пройти – здесь у них не было возможности выбирать. Они должны были пройти через это испытание как для того, чтобы узнать и понять ценность Дара, так и для того, чтобы хоть какую-то цену за него заплатить. Они могли бы лишиться девственности своей целостности, девственности неведения того, чем они владели, и понять ценность Дара, не лишаясь его, только если бы они не послушались змея.

В: Была ли у них в тот момент возможность выбора?

А.И: Считается, что была, но на мой взгляд, все зависит от того, откуда смотреть на ситуацию. Если смотреть на нее изнутри, из пространства мифа, то ее не могло не быть, ибо ее отсутствие лишает персонажей мифа свободы воли, а сам миф – экзистенциальной ценности. Если же смотреть на миф как на символ, то может оказаться, что процессы, охватываемые символикой мифа, своей глубиной и универсальностью далеко превосходят привычные нам рамки свободы человеческого выбора.

В: Возможность выбора была у Адама и Евы именно в тот момент?

А.И: Она только в тот момент и была. Ни до, ни после такой возможности уже не было. Если следовать внутренней логике мифа, второго шанса их соблазнить у змея не было. После того, как змей был бы отвергнут один раз, второй раз подступить к Еве он уже не смог бы37. Просветлиться их сознание могло одним-единственным образом – через отказ от предложения змея.

В: Но предложение от змея поступало только Еве. Как быть с Адамом? Если она отказывается, что происходит с его сознанием? Получается, что изначально возможность выбора есть только у Евы. Адаму не пришлось бы выбирать, если бы Ева отказалась.

А.И: Именно этим обстоятельством оправдывался – сначала на Ближнем и Среднем Востоке, а потом и на Западе – жесточайший патриархат: женщина – это дьявольское семя, через нее в мир вошло зло, поэтому ее надо держать в строгом и жестоком подчинении и воли ей не давать… В своих самых одиозных формах он проявлялся на Востоке и в Африке, где девочкам хирургическим путем удаляли клитор, что практикуется до сих пор в некоторых сообществах. Это очень тяжелая, жестокая и травматичная операция, имеющая одну-единственную цель – лишить женщину центра удовольствия. Основанием такого варварства служит убеждение в том, что женщина – существо до крайности распутное и совершенно не контролирующее себя. Откуда взялось такое отношение? А в том числе вот из этого самого мифа – через женщину в мир вошло зло, потому что дьявол действовал через нее, а добродетельного Адама «совратили» с пути истинного… Проникнитесь тем, насколько серьезное занятие – анализ этого мифа. Ведь его искаженным толкованием в течение тысячелетий вполне серьезно обосновывались очень тяжелые, малоприятные и часто весьма жестокие мероприятия – от ведьмовских процессов средневековья до отсутствия у женщин вплоть до середины 20-го века избирательного права. Любой миф, если он лежит у истоков цивилизации – очень серьезное основание, мощная платформа как для развития этой цивилизации, так и для отклонений в нем.

Итак, мы видим, что третий уровень первородного греха получается очень многоплановым. Ева решила поделиться с Адамом…

В: У которого в этот момент тоже была возможность выбора…

А.И: Была – он мог отказаться. Третий уровень состоит из двух слоев. Первый – Еве захотелось поделиться открытием: съела и осталась в живых. Второй слой более серьезный, потому что здесь Ева выступает по отношению к Адаму в роли змея – она берет на себя его функцию и тем самым отчасти его в себя впускает. И таким образом змею удается осуществить свою вторую цель – вселиться в Еву и говорить ее устами. Он в нее как бы воплощается, приобретает ее душу и плоть в тот момент, когда она передает плод Адаму и предлагает его съесть. Адам ест38. И, наконец, четвертый уровень – самый главный. Он раскрывается в сцене крайне важного диалога между Богом и провинившимися людьми, когда Господь призвал их к ответу. В чем его важность? Здесь миф предельно точно передает ту интонацию в настройке их сознания, за которую они были изгнаны из рая, – и началась человеческая история. Это, с одной стороны, сожаление и понимание своей соблазненности, а с другой стороны, – отсутствие раскаяния перед Богом. Где их ответственность? Ее здесь нет – по их представлениям. Что, конечно же, говорит о незрелости личности. А раз личность незрелая – придется взрослеть.