Ребенок от отца моего мужа (СИ) - Багирова Александра

— Как результаты? Мне только сказали, что ребенок развивается хорошо, — говорю ему в спину. Влад идет так быстро, что не получается его догнать.

— Остальное тоже в норме.

Мы выходим на улицу. Он направляется к машине.

— Постой. Я это сама доберусь… домой… хочу прогуляться… — понимаю, что гибну рядом с ним. Невозможно когда он рядом и так далеко. Мне надо подышать воздухом без него. Хотя бы немного. Иначе моя любовь меня задушит, поработит окончательно.

— Садись в машину, — холод в каждой букве.

— Нет…спасибо, — делаю два неуверенных шага в сторону.

Моментально сокращает расстояние между нами. Берет меня за руку. Сейчас он напоминает кровожадного хищника, дикого, необузданного.

— Илона, разве я говорил, что тебя отпускаю?

Глава 9

— Именно ты и отпустил… Влад, — даже через ткань джинсовой курточки ощущаю его прикосновения. Так словно он держит за душу, привязал чем-то, гораздо прочнее цепей.

— Ошибаешься, — одно слово, которое обещает пытки ада и рай, возможный только рядом с ним.

Только теперь все иначе, я понимаю, что даже краткие мгновения счастья — это иллюзия. Крохи, украденные у законной жены. И кто позарится на чужое — поплатиться сполна. Но сколько бы я ни убеждала себя — он не мой. Сердце не верит, не хочет слушать.

— Ты все ясно дал понять. Благодарю за помощь… я пойду, — делаю попытку высвободить руку.

— Иди в машину, Илона, — холодный приказ.

Он отпускает меня. Можно повернуться и бежать без оглядки. Он не станет догонять. Не затащит силком в автомобиль. Не станет устраивать цирк в общественном месте. Я это все понимаю. И не могу ослушаться. Приказ, который не оставляет шансов на спасение. Голос, вынуждает подчиниться, беспрекословно.

Усаживаюсь в машину. В душе битва странной радости, оттого, что не отпустил и ярости, что он продолжает играть со мной.

— Легче стало, убедился, что твой маразм по поводу измен не подтвердился? — говорю со злостью, сжимаю руки в кулаки.

Хочется его уколоть, сделать больно, но я слишком неопытна в плане отношений, нет во мне стервозности или хитрости. Не знаю, как уколоть. Пытаюсь, действую на ощупь. Должны же быть у него слабые места, и я их найду. Обязана отыскать.

— Убедился, — от одного ледяного взгляда можно вмиг замерзнуть, — Что тебе хватало ума соблюдать осторожность, — презрительная ухмылка блуждает на губах. — Или просто повезло,

— Повезло в чем?

— Не подхватить «сюрприза», — вцепился в меня глазами, душу выворачивает. Не дает спрятаться, отвести взгляд.

Хочу дать ему пощечину. Впиться ногтями в идеально выбритые щеки. Пусть потом жене объясняет, откуда у него отметины. Перехватывает мою руку. Сжимает в ладонях мой кулак. Разжимает судорожно стиснутые пальцы, один за другим. Проходится своим огромным пальцем по моей ладони. Контраст загорелой грубоватой кожи и моей белой. Его сила и моя нежность. Мы идеально дополняли друг друга. Сочетались как две половинки. Это чувствуется свыше, то, что дается далеко не всем. Хрупкое и невероятно прочное единство сердец. То, что не разорвать по желанию, но можно замарать ложью. Утопить в боли и предательства. И все равно связь будет жить, ежедневно биться в агонии любовных мук.

Он гладит мою ладонь, а впечатление, будто рука до сердца дотрагивается и там укрепляет свою власть. Воздух в автомобиле мгновенно накалился. Каждый вдох — новый ожог в легких. С ним всегда так, по грани, по лезвию, взрыв эмоций.

— Подхватить я могла разве что от тебя. Сколько еще у тебя еще увлечений на стороне, а? — пытаюсь держаться за свою ярость, чтобы не расплавиться как воск от его прикосновений. — Супругу не жаль? Она ведь так тебя устраивает… — мысленно представляю, каждое мое слово — новая пощечина.

Ни один мускул не дрогнул на высеченном из холодного камня лице.

— Тебя это не касается, — берет меня за затылок и притягивает к себе, так близко, что могу рассмотреть черные угольки в глазах, что пляшут свой дьявольский завораживающий танец, — Ты получишь ровно столько, сколько я посчитаю нужным тебе дать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Дай мне свободу… — вдруг срываюсь, ярость сменяется горьким потоком слез, — Ты же понимаешь — впереди тупик. Позволь попробовать жить без твоей лжи. Научиться дышать без тебя!

— У меня другие планы, — разжимает стальную хватку.

— А мое мнение тебя не волнует? Мои чувства? — бью его кулаком в плечо.

— Ни капли, Илона, — достает мобильный и отгораживается, словно и нет меня рядом. Оставляет после себя только холод и дикий озноб внутри.

Автомобиль привозит нас к моему дому. Выскальзываю из машины прежде, чем он успевает подать мне руку. Не оглядываюсь бегу к подъезду. Скрыться. Спрятаться, хотя бы за дверью. Вызываю лифт. Он не едет. Даже бездушный лифт надо мной издевается. Бегу по ступеням вверх, а ощущение — мчусь, на полной скорости прямо в пекло. Не поднимаюсь, а падаю, все глубже и глубже погружаюсь в его греховную бездну.

Добегаю до двери, судорожно ищу ключ. С трудом попадаю в замочную скважину. За моей спиной раздвигаются створки лифта. Нет нужды оглядываться, я его узнаю по дыханию, по шагам, по запаху.

— Что тебе еще надо? — бросаю, пытаюсь быстро прошмыгнуть в квартиру.

Хватается за дверь. Входит. Оттесняя меня внутрь. Снимает пиджак.

— Сегодня я останусь у тебя.

— Нет! — кричу. — Уходи! Я не хочу тебя сейчас видеть!

— Мне без разницы. Я так решил.

Глава 10

— Я не твоя вещь, Влад! — иду за ним на кухню.

Он ведет себя как дома. Заказывает доставку. Выбирает мои любимые блюда. Ставит чайник.

— Вчера ты говоришь гадости, а сегодня ты соизволил остаться! — опираюсь о холодильник, скрещиваю руки на груди.

— Гадости? Я лишь был честен с тобой, Илона, — поворачивается, упирается руками по обе стороны от моей головы. Нависает надо мной, испепеляя холодом глаз, сжигая близостью его тела. — И не дождался откровенности в ответ, — проводит указательным пальцем по моей щеке. Медленно, словно режет ножом, обнажая все мои чувства.

— Мне рассыпаться в благодарности от твоей честности? Сказать спасибо, что соизволил без моего ведома сделать очередной своей любовницей? А как вишенка на торте, ты решил забрать у меня ребенка? — упираюсь руками в его грудь. Хочу оттолкнуть. Но где мне справиться со стальными мышцами, которые ощущаются отчетливо даже сквозь плотный костюм. — И при этом ты еще хочешь от меня какой-то откровенности?

— Хочу, — наклоняется еще ближе, почти касается губ, — Полной, Илона.

— Хорошо… Влад, — задыхаюсь, эмоции бьют через край, — Хочешь откровенно… окей! Я презираю тебя! Ты лицемер! Обманщик! Манипулятор! Сегодня ты заставил меня пройти через очередные унижения. Но ты не учел одного! — впиваюсь пальцами ему в волосы, все еще пытаюсь оттолкнуть. От его близости кружится голова, ярость смешивается с острой потребностью в нем.

— Чего же? — упирается лбом мне в лоб. Глаза в глаза. Ощущаю, как бьется его пульс, бешено, неудержимо, и он удивительно созвучен с моим.

— Обманутая женщина способна на многое. Не думал что «дочь друга» может заговорить. Она может сжечь все вокруг, и ей в тот момент будет все равно, что раскаленные щепки полетят в нее. Отчаяние, она раскрывает женщину с иной стороны. С той, про которую она и сама не подозревает.

Во мне одновременно два желания — вцепиться ногтями в это идеальное лицо, и зацеловать его до потери сознания.

— Браво, какая пламенная речь. Бесподобная актерская игра, — от его дыхания мои губы дрожат. Помимо воли тянутся к нему. — Очень удобно прикрываться выгодной правдой, да? Только ты вначале все же подумай, кто больше из нас потеряет в устроенном тобой пожаре? — его рука накрывает мое плечо.

— Ты… — хватаю ртом воздух, легкие наполняются горьковатым ароматом любимого предателя, — Ты… Что-то смеешь говорить о правде? Не-на-ви-жу, — по буквам выкрикиваю ему в лицо! Я не отдам тебе ребенка! Он мой! Ты не заслуживаешь называться отцом!