Новый Михаил - Владимир Викторович Бабкин

таки наломает дров, а щепки полетят в Ники, девочек и Алексея. Аликс просто притягивает к себе беду и обязательно окажется замешанной в какой-нибудь заговор. И что я тогда должен буду сделать?

Ольга пожала плечами.

– Объявить ее сумасшедшей, например.

– Да, такой вариант приходил мне в голову. Но ты представь, какое тяжелое впечатление это произведет на девочек и Алексея? Это ж клеймо, а они и так словно прокаженные. Зачем ломать им жизнь, они-то ни в чем не виноваты, ведь так? Да и Ники может вообще не оправиться от этого. Поэтому я решил сделать следующее. Первое – Ники с семейством должны покинуть Россию. Но поскольку выпустить их за границу я не могу, то остается только Ромея. И под присмотром, и подальше от Москвы с Петроградом. Второе – я собираюсь, по возможности, ускорить замужество девочек и найти какое-то достойное и безопасное занятие Алексею. Есть масса профессий, где не требуется рисковать. И третье – я собираюсь найти занятие и для Ники, и для Аликс. Например, создать Императорский Институт крови или что-то такое. Они же мечтают о том, чтобы найти лекарство от гемофилии? Вот пусть Аликс и станет директором. Пусть ищут. Можно фонд какой-нибудь создать. Да много чего можно.

Великая княгиня неопределенно кивнула.

– А заговоры?

Развожу руками.

– Будем ловить на живца.

– Понятно. Хорошо, а от меня что ты хотел?

– Сущую безделицу. Я предлагаю тебе пост местоблюстителя Ромеи.

Ольга прыснула.

– Мишкин! Ты с ума сошел!

– Нисколько. Ты верно сказала, я затеял слишком большие преобразования. И в России, и в Ромее. Мне нужно иметь в Константинополе человека, которому я безусловно доверяю, и человека, который сможет держать всех в узде, добиваясь результата.

– Ты не можешь это предлагать серьезно! Как, позволь спросить, я могу совмещать этот пост и маленького ребенка?

– Вполне сможешь. У тебя будут министры, правительство, генерал-губернаторы провинций, наместник в Антиохее и прочие люди.

– Но ребенок!

– Позволь тебе напомнить, что, даст Бог, и Маша вскоре станет матерью. Разве это освобождает ее от функций императрицы? Ты сама дочь и сестра императоров, так почему нет?

– Но…

Качаю головой.

– Нет, ты сначала меня выслушай, а затем будешь думать.

Следующие четверть часа я рассказывал сестре о своих планах, своем видении, о кандидатурах людей на тот или иной пост, об устройстве самой Ромеи и обо всем прочем, что должен знать мой наместник на этой земле. С каждой минутой я видел, как менялось настроение Ольги, как разгоралось в ее глазах пламя азарта и интереса.

Наконец, она встала.

– Хорошо, Мишкин. Я подумаю над твоим предложением. Ответ будет завтра. Утро вечера мудренее, как говорит народ.

И уже в дверях она обернулась и спросила:

– А что ты думаешь о беременности Аликс?

Глава VIII

Крест над Святой Софией

Черное море. Линкор «Император Александр III». 5 (18) сентября 1917 года

– И что нас ждет?

Смотрю в сторону едва начинающего сереть горизонта. После некоторой паузы уточняю:

– «Нас» вообще, нас с тобой конкретно или ты о своей семье?

Ники хмуро покосился на меня, явно пытаясь решить для себя, не издеваюсь ли я, и настойчиво повторил:

– Что ждет меня и мою семью.

Пожимаю плечами.

– Тут, Ники, многое зависит от вас и от вашего благоразумия. Особенно от благоразумия Аликс. Лично я не испытываю ни малейшего желания портить вам жизнь и не вижу необходимости это делать. Вы все приглашены в качестве почетных гостей на коронацию в Константинополь. Кроме того, я надеюсь, что ты согласишься присутствовать на подписании капитуляции Османской империи. Как император и Главковерх ты внес огромный вклад в нашу общую победу, и я не собираюсь ни в малейшей степени умалять твои заслуги перед историей и Отечеством.

Николай, без особых эмоций, склонил голову в формальном жесте благодарности, а затем все же счел нужным уточнить:

– Хорошо, допустим. А что потом? Новая ссылка? Вновь золотая клетка?

– Клетка? Зачем?

– А зачем нас держали в клетке все это время?

С интересом смотрю на него.

– Ты, как мне показалось, в чем-то меня обвиняешь?

Экс-император скрипнул зубами, но благоразумно не стал отвечать. Подождав несколько секунд и убедившись, что продолжения не будет, вздыхаю:

– А все ж таки, брат, ты и наша мама, Царствие ей Небесное, были правы.

Он настороженно посмотрел на меня.

– Правы? В чем?

– Были правы, когда говорили, что Наталья Шереметьевская, ставшая позднее графиней Брасовой, очень плохо влияет на меня. Вы были правы, признаю. Сейчас я это и сам вижу. Особенно женившись во второй раз.

Мы оба посмотрели вниз, где шумной стайкой стояли Маша и четыре дочери Николая. Судя по всему, там шли весьма интересные обсуждения, то и дело прерываемые звонким девичьим смехом.

Чуть в стороне ожидала приказаний поручик Иволгина. С другой стороны виднелась укрытая пледом одинокая фигура, сидящая в кресле-каталке, и лишь личная фрейлина, молчаливо стоявшая словно статуя, скрашивала одиночество Аликс.

Да, интересное зрелище.

Одинокая мать, слишком гордая и слишком безумная, чтобы присоединиться к компании вокруг Маши, и предпочитающая продолжать демонстрировать окружающим свое холодное презрение.

Ее дочери, которые предпочли веселое